«Газета.uz» пересказывает основные моменты заключительной части показаний Даулетмурата Тажимуратова, основного обвиняемого по делу о событиях в Нукусе 1−2 июля, на судебном заседании в Бухаре 1 декабря. В первой части выступления он рассказал, как пытался выяснить, почему депутаты Каракалпакстана приняли решение об отказе от суверенитета, и что предшествовало его призыву к проведению митинга. В начале же выступления он попросил вызвать в суд в качестве свидетелей нынешнего и бывшего глав Жокаргы Кенеса, а также запросить в Министерстве обороны информацию о применении огнестрельного оружия. Суд оба ходатайства удовлетворил.
1 июля в социальных сетях распространилось видео, на котором Тажимуратов после пятничного намаза, стоя у мечети, говорит, что отправил запрос на разрешение провести 5 июля «законный митинг» «за свободу Каракалпакстана».
В тот же день, когда он с племянником-семиклассником был дома, в дом, сломав окна, ворвались люди в масках. Тажимуратова, по его словам, посадили в автобус, в котором были соседи и другие люди. Их отвезли в «горотдел» (ОВД Нукуса). Там ему на голову надели мешок и посадили в автозак. Машина куда-то поехала, он пытался вычислить маршрут, но сбился.
Его куда-то завели и начали бить. Использовали в том числе электрошокер, рассказал подсудимый. Он лежал и внутри себя повторял калиму (декларация веры в исламе). Потом он сказал: «Парни, у меня одна просьба: пусть меня бьют не каракалпаки, а узбеки». Ему якобы ответили: «Нет».
«Даулетмурат, сволочь, ты поступил неправильно»
Потом якобы появился Жалгас Жумабеков из СГБ. С него сняли мешок, он увидел, что находится в актовом зале, но где, непонятно. Ему сообщили, что собрался народ. Он удивился: «Люди ведь обычно не собираются». Ему сказали, что ему надо выйти и успокоить людей, что его зовёт Мурат Камалов (председатель Жокаргы Кенеса на тот момент). Тажимуратов, согласно его показаниям, отказался несколько раз. Были телефонные звонки, он отказывался. Затем согласился.
Его привезли на базар, он увидел толпы людей: «Не скрываю, я обрадовался, сказал: вот, каракалпаки проснулись». Он вышел из машины, оказалось, что не может идти. Его подхватили и понесли. Он увидел автомобиль Prado, «испугался». Его подняли на крышу машины.
Тажимуратов, по его словам, потребовал освободить двух братьев. Ему сначала сказали, что они на свободе. Он попросил позвонить 102, где подтвердили их задержание. Минут через 15 их привезли, он приказал им ехать домой.
Тажимуратов увидел Мурата Камалова. Извинился перед ним. Тот якобы сказал: «Даулетмурат, сволочь, ты поступил неправильно, успокой народ». «Всё, успокою, одного вашего слова достаточно», — якобы ответил он, добавив: «Слова Мурата Каллибековича для меня закон».
По словам Тажимуратова, Мурат Камалов сказал, что нужно принести флаг Узбекистана. «Узбекистан — наш общий дом», процитировал он бывшего главу республики. Происходящее снимали с воздуха дроны.
Тажимуратов сказал, что он не враг Узбекистану. «Уважаемый председательствующий, у меня „язык появился“ благодаря Мирзиёеву. Раньше ведь мы даже дома говорили с осторожностью… С его приходом я познакомился с Кораном. Слава Богу. Раньше мы не могли ходить в мечеть, держать уразу, я помню, как было до 2016 года», — заявил он в суде.
Обращаясь к собравшимся на улице людям, он якобы сказал: «Эти наши действия незаконны (я не сказал „ваши действия“)… Решать нам нужно мирным путём».
Он сказал, что народ шумел, его не слышали. Принесли микрофон. «Смотрите, в такой большой республике за 2,5 часа не могли найти и принести одну колонку. Принесли микрофон от караоке… Если бы принесли, я бы в тот же момент успокоил народ», — заявил Тажимуратов.
«Подошёл Мурат Каллибекович, смотрю — губы потрескались, у него ведь диабет. Он сказал: „Даулетмурат, я себя очень неважно чувствую“. Ажага (брат — ред.), сказал я, вы же знаете, я отца (вероятно, имеет в виду Каллибека Камалова, руководителя республики в советское время — ред.) не подведу», — сказал подсудимый.
Камалов, по его словам, сказал ему ехать домой, пожал руку и заявил, что никто не должен попасть в тюрьму, что людям надо разойтись. Они сели в машину и поехали. Машина должна была ехать «к отцу», но повернула в сторону Жокаргы Кенеса. Тажимуратов сказал, что у него появилось «плохое предчувствие».
Прибежал Турданов, сказал ему выходить из машины. Тажимуратов якобы ответил, что не может ходить. Тот сказал ему садиться на плечи. «Смотрю, народ бежит в сторону Жокаргы Кенеса. Ни народ, ни они (показывая на подсудимых — ред.) не виноваты. Люди не знают, что делают, все бегут в сторону Жокаргы Кенеса». Они добрались до памятника (перед зданием ЖК стоит памятник Бердаху). Послышался какой-то выстрел или взрыв, Тажимуратов упал.
Он открыл глаза. Люди рядом говорили ему, что надо уходить. До дома он добрался пешком. Перед домом находилось много людей — «более 300». Жену и детей он ранее отправил в Ташкент. Тажимуратов сказал людям: то, что происходит, незаконно, что конфликт не нужен, что «попадёт он в тюрьму или нет, в их руках».
Примерно в 2:30 ночи на улице послышались выстрелы, взрывы гранат, сообщил Тажимуратов. Они вместе с помощниками перелезли через соседский забор, оттуда перебрались в другие дворы. До утра они остались в чьём-то доме, затем его на машине отвезли в другой. Он поехал к дому Мадияра, затем — Руслана Ибрагимова, их не было дома. Он посетил дома и других людей. Через разных людей он пытался добиться разговора с Камаловым. Ранним утром 4 июля его нашли и задержали. До этого задержали Турданова.
По словам Тажимуратова, его и других отвезли в МВД, их уложили на пол в зале и начали избивать. Глядя на свои руки, он сказал, что больше всего избивали его. «Засовывали в ладонь большой ключ, сжимали два пальца и крутили, как мясорубку», — заявил он. У Турданова была якобы «порвана спина». Тажимуратов потерял сознание. Он также сказал, что просил отпустить других и оставить его.
Дальше Тажимуратов рассказал, что послышался звук вертолёта. Его и Турданова «бросили в автобус как овец, как мешки с сеном». Их отвезли в аэропорт, откуда доставили в Хорезм. В вертолёте над ними «издевались каракалпакские парни, били автоматами».
«Здесь (в Ургенче) тебя не тронут»
По прилёте их посадили в автозак. Встречавшим их людям Тажимуратов якобы сказал: «Я очень выносливый человек, что бы вы ни делали, я вытерплю», на что ему «парень-узбек» ответил: «Э, друг, прекращай, эти дела остались в Каракалпакстане, здесь тебя не тронут».
В Ургенче сфотографировали разные части тела «до кончиков пальцев», зафиксировали на видео. Отвели в душ, они «еле пришли в себя», сказал подсудимый. Затем их повели на следствие.
Тажимуратов сказал, что отказался давать показания. Через час-полтора ему якобы дали ознакомиться с чьими-то показаниями. Он считает, что это были показания Турданова. В них якобы говорилось, что Тажимуратов шантажировал знакомых, обещал устроить кого-то главой МВД, другого — главой спортивного комитета. На следующий день суд вынес решение о его взятии под стражу.
Подсудимый рассказал о визите брата Куата, который сказал, что его не заключали и не избивали. Он также сказал, что ему дали пообщаться с родными по телефону.
Далее Даулетмурат Тажимуратов перешёл к обвинительному заключению, в котором говорится, что его последователи собрали людей и что он с ними вступил в сговор. Он заявил, что с Лолагул Каллыхановой общался по телефону очень давно, с Турдановым тоже нечасто, а с другими никогда не общался.
Отвечая на заявления о том, что он хотел стать президентом Каракалпакстана, он сказал: «Что плохого в мечтах?» и добавил: «Если бы я был президентом, каракалпакский народ жил бы, как в раю. Я не скрываю, я хотел бы быть президентом».
Он отметил, что на упомянутой им ранее встрече с сенаторами он предложил ввести должность президента Каракалпакстана. «В нашем сердце хранится первый и последний президент Каракалпакстана Даулетбай Шамшетов, сказал я. Есть видео, показали на следствии», — заявил подсудимый.
«Критика — моё направление»
Тажимуратов, говоря об обвинении по статье 167 Уголовного кодекса (хищение путём присвоения или растраты), процитировал обвинение: он открыл газету «Эл хызметинде» в 2017 году, когда развивались средства массовой информации, чтобы воспользоваться ей в корыстных целях, в ней публиковались сепаратистские статьи, он публиковал только критические материалы, критикуя министров, хокимов, правоохранителей, прокуроров, судей, чем нанёс им ущерб.
«Моё направление — критика, таково моё направление. Некоторые журналисты пишут только позитивное, о плохом не пишут… Я без фактов не опубликовал ни одно видео. Поэтому я хожу спокойно. Пишу и негатив, и позитив», — сказал подсудимый.
Он спросил, почему с 2017 по 2022 год ни один госорган не подал на него жалобу за его критику. Он заявил, что «его дом заполнен письмами с благодарностью», в том числе от МВД, суда, «гвардии», прокуратуры.
Тажимуратов заявил, что у него сердце болит за Узбекистан, и привёл случаи, когда он «защищал флаг, герб Узбекистана»: критиковал директора школы в Тахиаташе, где флаг Узбекистана был в плохом состоянии, а также требовал поднять с пола флаг страны в суде в Нукусе.
В завершение показаний Даулетмурат Тажимуратов заявил, что виновные в том, что произошло, были «внутри Каракалпакстана», а не в Узбекистане.
Допрос Тажимуратова
На следующий день, 2 декабря, Тажимуратов отвечал на вопросы судьи, прокуроров и адвокатов.
Председательствующий судья Елубай Абибуллаев спросил, сообщил ли Тажимуратов о пытках во время предварительного следствия. Подсудимый ответил утвердительно и сказал, что запросить показания и видеозаписи можно в управлении СГБ по Хорезмской области. Судья сказал, что Тажимуратов может воспользоваться своим правом внести об этом ходатайство.
Судья сказал, что перечислит все статьи обвинения, чтобы уточнить, по которым подсудимый признаёт или не признаёт вину.
Статья 167 «Хищение путём присвоения или растраты». Тажимуратов сказал, что она не имеет к нему отношения. Статья 243 «Легализация доходов, полученных от преступной деятельности». Подсудимый дал такой же ответ.
Статья 104 «Умышленное тяжкое телесное повреждение». Ответ такой же: «У меня не было в планах наносить телесные повреждения, устраивать массовые беспорядки. Я культурный человек. Эта статья ко мне совершенно не относится».
Статья 159 «Посягательства на конституционный строй Республики Узбекистан». Тажимуратов: «В моих действиях не было таких, которые подпадают под эту статью. Уважаемый председательствующий, я не способен свергнуть власть».
Статья 244 «Массовые беспорядки». «Массовые беспорядки — то, что я больше всего не люблю. Ко мне не относится».
Статья 244−1 «Изготовление, хранение, распространение или демонстрация материалов, содержащих угрозу общественной безопасности и общественному порядку». Тажимуратов: «Эта статья может служить основанием для заключения, если кто-то на улице скажет, что его права нарушены и он не верит государственным органам. Я ранее несколько раз подавал обращения об изменении данной статьи. Эту статью можно мне предъявить. Я и сейчас не отказываюсь от того, что сказал тогда».
Судья: «Значит, вы это имели в виду, когда сказали, что признаете обвинения частично?» Тажимуратов: «Да, я имел в виду это обвинение. Эта статья имеет ко мне отношение».
Судья спросил, есть ли у прокуроров вопросы. Прокурор спросил, почему подсудимый ранее не сообщал о пытках в здании МВД Каракалпакстана 4 июля, почему он об этом не сообщил и во время допроса с видеозаписью 5 августа, а всегда во время следствия выражал благодарность.
Тажимуратов ответил, что когда его избивали сотрудники управления СГБ по Каракалпакстану, их остановил следователь СГБ Ихтиёр Кучкоров. На следствии 5 июля его спросили, кто его бил. Поскольку на их головах были мешки, он не знает, кто это был, но имена были каракалпакские, сказал подсудимый.
Прокурор сказал, что Тажимуратов в показаниях сообщил, что его помощник отвёз заявление на проведение митинга за независимость Каракалпакстана не в Жокаргы Кенес, а в Совет министров. 1 декабря прокуратура получила ответ на запрос в Совет министров, в котором говорится, что по данным на 20 июня обращения или письма на проведение 5 июля митинга не было (прокурор показал письмо с ответом, позже он передал его судье).
Тажимуратов ответил, что поручил помощнику отправить заявление по почте 1 июля. Отправив, тот показал ему квитанцию, на которой было указано, что письмо ушло не в Жокаргы Кенес, а в Совмин.
Прокурор спросил, почему Тажимуратов, будучи юристом, не дождался ответа, а заявил на видео, которое распространилось 1 июля, что он запросил разрешение на митинг. Подсудимый ответил, что все произошло быстро, «как молния». Он добавил, что до этого уведомлял СГБ и МВД, предупреждал, что может произойти конфликт. Его просили не предпринимать никаких действий. По его словам, это есть в показаниях других лиц.
Тажимуратов сказал, что к 5 июля должно было завершиться обсуждение поправок в Конституцию, поэтому он решил не ждать, а заявить о митинге. «Если бы мне не дали разрешение на 5 июля, если бы меня не посадили, я бы в этот день собрал народ, мирным путём, попросил бы людей встать за моей спиной, чтобы я говорил, а они молча стояли, я планировал, что придёт Мурат Каллибекович со своей командой и мы с моей командой поговорим», — сказал он.
Подсудимый также уточнил, что его фраза «сделать его главой каракалпаков» не означает, что он собирался возглавить Каракалпакстан.
Отвечая на вопросы адвокатов, Тажимуратов сказал, что у него не было плана «идти до точки свободы» или свергать власть, он надеялся обратить внимание руководства страны. Он сказал, что любит президента и верен ему.
