На днях были приняты и обнародованы два документа, так или иначе влияющие на систему образования. Попробуем разобраться, к каким изменениям могут привести эти документы.
Первый из этих документов — постановление Кабмина «О дополнительных мерах по усовершенствованию изучения иностранных языков». Документом установлено, что начиная с 2022/23 учебного года, абитуриенты при поступлении в языковые вузы, а именно, Узбекский государственный университет мировых языков, Самаркандский институт иностранных языков и Ташкентский государственный университет востоковедения, а также языковые направления Ташкентского государственного педагогического университета, Кокандского и Нукусского пединститутов вместо традиционного блока по иностранному языку будут сдавать творческий экзамен, проверяющий языковые навыки (аудирование, чтение, письмо и говорение). Такой же экзамен, проверяющий языковые навыки, будут сдавать при аттестации и учителя школ, лицеев и профессиональных учебных заведений. Минвузу совместно с Государственным центром тестирования поручено внести обоснованное предложение о поэтапном включении, начиная с 2024/2025 учебного года, иностранного языка в блок тестов по обязательным предметам при поступлении в вузы. Документом предусмотрена также организация учебных курсов по иностранным языкам для учителей иностранных языков.
Проверка при поступлении в вуз языковых навыков вместо традиционного теста, проверяющего в основном степень зубрёжки грамматических правил, шаг нужный и правильный. Однако тут возникает масса вопросов, от ответов на которые будут зависеть валидность и надёжность тестов.
Как будет обеспечена надёжность проверяющих?
Творческие экзамены, как правило, проводятся в промежуток между завершением подачи документов в вузы и началом вступительных тестов — обычно это вторая половина июля. Если, к примеру, взять самое минимальное время, необходимое для проверки письма и говорения — по 15 минут на каждый навык для каждого абитуриента (на практике, конечно, для качественной проверки этих навыков нужно больше времени), то для проверки 27 тысяч абитуриентов только трёх вузов (примерно таково было их количество в прошлом году) потребуется 13500 часов. Чтобы успеть оценить такое количество абитуриентов, к примеру, за 20 восьмичасовых рабочих дней, потребуется привлечь более 80 экспертов. И это без процедуры модерации оценок вторым экспертом, необходимой для обеспечения надёжности оценок — модерация потребует увеличения количества экспертов как минимум в 1,5 раза.
Вступительные экзамены в вуз — это тест, имеющий большое значение для тестируемого и, следовательно, имеющий сильное влияние на участников системы образования (в науке такие тесты называются «high-stakes tests»). Когда в таких тестах привлекаются эксперты для оценки работ тестируемых, крайне важно обеспечить внешнюю и внутреннюю надёжность экспертов.
Внешняя надёжность экспертов, или надёжность между экспертами (inter-rater reliability) — это отсутствие больших разногласий в оценке разными экспертами одной и той же работы. К примеру, если эксперт А оценил одну письменную работу на 80 баллов, а эксперт Б той же работе поставил бы 65 баллов, то мы наблюдаем отсутствие внешней надёжности экспертов.
Внутренняя надёжность эксперта (intra-rater reliability) — это когда при проверке одной и той же работы в различных ситуациях эксперт выдаёт одинаковую или очень схожую оценку. Например, если эксперт в начале рабочего дня оценил работу на 70 баллов, но при проверке той же самой работы ближе к концу рабочего дня поставил бы существенно большую или меньшую оценку, значит, отсутствует внутренняя надёжность эксперта.
Существуют различные методы обеспечения и мониторинга внешней и внутренней надёжности экспертов. Использование этих методов позволит обеспечить не только справедливость по отношению к тестируемым, но и валидность теста и качество отбора, однако потребует времени, денег и квалифицированных специалистов.
Несмотря на то, что ГЦТ в рамках национального сертификата по иностранным языкам и тестов на надбавку для педагогов уже несколько лет привлекает экспертов для проверки письма и говорения, до сих не опубликовано ни одного результата исследований внешней и внутренней надёжности экспертов, привлекаемых ГЦТ в этих экзаменах.
Имеет ли ГЦТ в своём распоряжении достаточное количество экспертов, прошедших необходимые тренинги и одинаково трактующих критерии оценки письма и говорения? Какие методы будут применены для обеспечения и мониторинга внешней и внутренней надёжности экспертов? Как будут минимизированы субъективизм и коррупционные факторы, риск которых неизбежен при привлечении столь большого количества людей к оценке в столь важном для абитуриента экзамене?
Как будет обеспечено качество тестов для проверки языковых навыков?
Другой немаловажный момент. Для создания тестов по аудированию и чтению понадобятся аутентичные (оригинальные, созданные носителями языка) тексты и аудиоматериалы, соответствующие уровню абитуриентов. Причём тексты должны быть незнакомы абитуриентам, иначе тест потеряет свою валидность, так как будет проверять память, а не языковые навыки. Для использования аутентичных текстов на экзаменах нужно будет получить разрешение правообладателей — ведь негоже госоргану нарушать авторские права и положения Бернской Конвенции, участником которой является Узбекистан.
Далее, необходимо провести тщательную апробацию тестовых заданий, разработанных на основе этих текстов, чтобы убедиться в соответствии уровня как текстов, так и тестовых заданий, а также провести исследования по корреляции результатов тестов с общепризнанными международными экзаменами. Например, если разработчик теста ГЦТ утверждает, что тест по английскому языку проверяет языковые навыки на уровне B2 по международному стандарту CEFR, то лица, успешно сдавшие этот тест, должны продемонстрировать аналогичные результаты по IELTS, TOEFL или APTIS. Обладает ли ГЦТ достаточными ресурсами для выполнения этих задач?
Наличие сертификата как альтернатива творческому экзамену
Попытка за короткий срок проверить языковые навыки большой массы тестируемых не может не сказаться негативно на качестве тестов и достоверности результатов. Учитывая, что тест, не отвечающий требованиям валидности и надёжности, принесёт больше вреда, чем пользы для системы образования, одним из решений проблемы может быть вместо творческого экзамена по языку внедрение требования о наличии национального сертификата, выдаваемого ГЦТ, или одного из сертификатов, признанных Госинспекцией по надзору за качеством образования и Агентством по популяризации иностранных языков.
Такое требование уже установлено для лиц, поступающих в магистратуру. Да, для получения сертификата абитуриенту придётся заплатить, но, во-первых, из утверждённого перечня он может выбрать наиболее подходящий для себя по цене и другим параметрам, во-вторых, у него будет возможность пересдать, если с первого раза не получится набрать необходимый балл. Кроме того, если абитуриент набрал высокий балл, государство возмещает ему полную стоимость сдачи экзамена.
Аттестация учителей иностранных языков: неправильный фокус
Проблемы, возникающие при тестировании языковых навыков абитуриентов — валидность тестов и их соответствие проверяемому уровню, надёжность экспертов, время и ресурсы для проверки письма и говорения у огромной массы тестируемых, аутентичность текстов и разрешение на их использование — будут неизбежно стоять и перед Госинспекцией по надзору за качеством образования при аттестации учителей иностранных языков.
Однако существует и другая проблема, связанная с аттестацией. Я уже писал, что знание языка и умение его преподавать — разные вещи. Педагог может владеть иностранным языком на уровне С2 (наивысший уровень по международному стандарту CEFR), но если у него нет умения работать с классом, управлять познавательной деятельностью учащихся, грамотно построить урок, выстраивать обратную связь с учащимися, от его знания языка будет мало пользы для учеников.
В этом свете инспекцию должно интересовать в первую очередь именно качество педагога, уровень педагогического мастерства, а не просто абстрактное «владение языком». Значит, необходимо сместить акцент с проверки владения языком на проверку педагогических компетенций.
Кстати, то же самое верно и для других предметов — специалист, знающий физику на уровне Эйнштейна, но не владеющий методикой, мало чему научит школьников, тем более что главной парадигмой в школьном образовании XXI века является не передача знаний (педагогика трансмиссии), а формирование навыков и компетенций, необходимых для успешной самореализации в современном мире.
Возвращаясь к аттестации педагогов. Здесь также, на мой взгляд, необходимо решение причин проблемы, а не последствий. Педагоги иностранных языков — это выпускники языковых вузов, для которых иностранный язык является основным предметом в течение четырёх лет обучения в вузе.
Вуз, выдавая выпускнику диплом государственного образца, подтверждает его знание своей специализации. Значит, необходимо убедиться в достаточном уровне владения иностранным языком до того, как выпускнику выдавать диплом филолога или преподавателя иностранного языка.
Проверка уровня владения иностранным языком до выдачи выпускнику диплома также избавит в будущем от необходимости проводить курсы по иностранным языкам для учителей иностранных языков, то есть попытки за несколько недель или месяцев научить их тому, чему не научили за четыре года в вузе.
Увеличение обязательного блока: очередной удар по валидности вступительных тестов
Самым спорным пунктом постановления, чреватым неоднозначными последствиями, является внедрение иностранного языка в блок обязательных предметов при поступлении в вуз.
Во-первых, учитывая, что ежегодно количество абитуриентов достигает или превышает один миллион, невозможно проверить языковые навыки (аудирование, чтение, письмо, говорение) у столь большого количества за короткий срок. А если блок по иностранному языку будет, как сейчас, состоять из заданий на знание грамматических правил и частично навыков чтения — того, что реально можно проверить массово за короткое время, — то такой тест не будет валидным: он просто не покажет реальное владение иностранным языком.
Во-вторых, абитуриенты при поступлении в вуз уже сдают пять предметов: три обязательных (45 заданий) и два предмета по специальности (60 заданий). Я уже писал, что такой расклад не отвечает принципу репрезентативности и не способствуют повышению валидности теста, главной целью которого является отбор абитуриентов, готовых к обучению по выбранной специализации.
Увеличение количества предметов до шести, при этом либо неизбежно увеличивая общее количество заданий и время на тестирование, либо сокращая количество заданий по другим предметам, ещё больше усугубит ситуацию с репрезентативностью и валидностью.
В-третьих, дисбаланс между обязательными предметами и предметами по специализации (четыре против двух) негативно скажется на способности вступительного теста выполнить свою главную функцию— отбор абитуриентов, готовых к обучению по выбранной специализации. Вузу важен абитуриент, достаточно хорошо знающий именно те предметы, которые составляют основу своей специализации. К примеру, для будущего медика, который пойдет в сельский врачебный пункт лечить людей, знание биологии и химии гораздо нужнее умения различать артикли и причастия в иностранном языке.
Вообще, все школьные предметы важны для общего развития ребёнка и сложно будет в будущем удержаться от соблазна расширения обязательного блока, включая туда всё больше предметов из школьной программы. Грамотный специалист приведёт массу доводов, почему именно его предмет жизненно необходим для абитуриента.
Соответствие уровня знаний школьника госстандартам необходимо проверить до того, как тот получит школьный аттестат, а не при поступлении в вуз. А попытка заставить ребёнка, особенно старшеклассника, учить что-то из страха перед экзаменами или оценками — не самый лучший способ обучения. Такой способ мотивации, которую в педагогике называют внешней (экстринзической), может не принести желаемых результатов.
Поступление в вуз как гран-при?
Рассмотрим теперь второй документ, также вносящий изменения в правила поступления в вуз- указ президента «О мерах по преобразованию интеллектуальной игры „Заковат“ в массовое просветительское движение и развитию других интеллектуальных игр». Согласно документу, школьники, учащиеся лицеев, а также студенты профессиональных и высших учебных заведений, ставшие победителями и призёрами республиканского этапа игры, принимаются без экзаменов на следующую ступень образования (вуз, магистратуру) на платно-контрактной основе.
«Заковат» (аналог российский игры «Что? Где? Когда?») — это командная интеллектуальная игра на общую эрудицию и смекалку. За одну минуту «коллективный» разум команды из шести игроков, используя ассоциативное мышление, путём обсуждения должен найти ответы на вопросы, как правило не требующие специальных, углубленных знаний в какой-либо области.
Вступительный же тест в вуз — это проверка отдельно взятого абитуриента на наличие специальных знаний и умений, необходимых для дальнейшей учёбы по выбранной специализации.
То есть, коллективная интеллектуальная игра на общую смекалку и индивидуальная проверка знаний в какой-либо отдельной области (областях) — это противоположные понятия. Принятие абитуриента в вуз по такой схеме, пусть даже на платно-контрактной основе, чревато такими же негативными последствиями для качества будущих специалистов, как, например, принятие в медицинский вуз по навыкам игры на дутаре или в юридический по умению прыгать с шестом.
Кроме того, любой, кто наблюдает за играми типа «Что? Где? Когда?», знает, что в игре очень важно везение — какой вопрос попадётся команде при том или ином счёте, ведь вопросы могут быть разного уровня сложности. Не зря Борис Крюк, ведущий «Что? Где? Когда?» часто повторяет, что в игре многое зависит от волчка. А тест, направленный на отбор абитуриента, как раз-таки должен строиться на принципах тестологии, исключающих случайное везение и разного уровня вопросы для разных тестируемых.
Магистратура — это не просто следующая степень высшего образования, это шаг в науку и научные исследования. Специалист, поступающий в магистратуру, помимо знаний по своей специальности, также должен иметь чёткое представление о проблемах, которые он может исследовать в рамках своей диссертации. Как может победа в игре «Заковат» выявить будущего исследователя?
Наверное, стоит отказаться от рассматривания поступления в вуз как подарка, который можно при удобном случае раздавать налево и направо. Такое отношение не способствует ни качеству будущих специалистов, ни положительному имиджу высшего образования.
Остаётся надеяться, что найдётся политическая воля для исправления уже принятых решений, а в будущем проекты нормативно-правовых актов, имеющих важное значение для той или иной сферы, будут вынесены на всеобщее обсуждение и аргументы специалистов по ним будут учтены, прежде чем лечь на стол для подписи. Тестирование — не поле для сиюминутных экспериментов, а сфера, требующая научного подхода.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
