«Никогда не была на карнавале? Обязательно сходи! Это очень здорово: играет музыка, бегают клоуны разные, горят огни. Там ходишь в толпе и улыбаешься, даже если тебе очень грустно», — так влюблённый в Лену Тимур, герой фильма «Нежность» Эльёра Ишмухамедова, описывает влюблённой в него Мамуре традиционный сентябрьский праздник ташкентцев.
«Смотрю и плачу — уже не потому, что Лена погибла, а потому что моя молодость тю-тю», — делится воспоминаниями жительница Ташкента Тамилла Исянова.
По воспоминаниям 83-летней Махфузы Хамидовой, Молодёжный карнавал проводился в первые или вторые выходные сентября. Торжество в главном парке республики организовывали комсомольцы, члены Коммунистического союза молодёжи. Праздник начинался в 6−7 часов вечера, когда город окутывали сумерки, а в парке зажигались фонари.
Фото: Национальный архив кинофотофонодокументов Узбекистана
«Что интересно, карнавалы помнят бывшие студенты института народного хозяйства, политехнического института, слушатели консерватории, — рассказывает журналист Бахтиёр Насимов. — А в Ташкенте уже выросло поколение, которое о нём не знает абсолютно ничего. А карнавал тот был событием ого-го каким! Пусть не вселенского и не планетарного масштаба, но республиканского наверняка и городского — несомненно».
Объявления о приближающейся дате карнавала появлялись в городе задолго до самого праздника. Яркими плакатами украшали ворота парка, в газетах печатали анонсы.
Кадр из фильма «Нежность» Эльёра Ишмухамедова.
Мероприятие было костюмированным — оттого его ждали с бóльшим предвкушением. Костюмы надевали скромненькие, маски вырезали из бумаги — денег-то почти ни у кого не было. Махфуза Хамидова пошла на свой первый карнавал 17-летней десятиклассницей в 1959 году в школьной форме.
«Костюмов тогда было мало, в основном новогодние или образы героев из сказок. Но вот маски были главным атрибутом праздника. Их вырезали из картона или рисовали прямо на лицах. Творческие ребята наносили грим: чаще всего рисовали румяные щёки, кошачьи усы, заячьи зубы и смешные рожицы», — рассказывает Махфуза Хамидова.
Бахтиёр Насимов помнит карнавальные маски из папье-маше: их запах, гладкую фактуру внутренней поверхности, ровные круглые дырочки для глаз. Были и другие, классические, маски на резиночках.
Фото: Национальный архив кинофотофонодокументов Узбекистана
Бахтиёр Насимов рассказывает, что вход на карнавал был платным.
«Но местная шантрапа билетов принципиально не покупала и проникала на озеро всевозможными и невозможными путями, — вспоминает журналист. — Самый популярный — по трубам через речку. Кто выходит в наши дни из Magic Cinema, видит эту речку. Она тогда была извилистая, с глинистыми берегами, поросшими травой, местами такой глубокой, что в неё с деревьев ныряли пацаны, разбивая головы. Перед карнавалом администрация озера тщательно смазывала трубы солидолом, будто солидол мог нас удержать».
Фото: Национальный архив кинофотофонодокументов Узбекистана
К карнавалу дети готовились заранее, стараясь накопить немного монет «на тридцать три мальчишеских удовольствия», говорит Бахтиёр Насимов.
«Программа-минимум на карнавал: стрельнуть из хлопушки, поразмахивать и побегать с бенгальскими огнями, поесть мороженого и сладкой ваты, пострелять в тире, покататься на карусели с оленями, держась за рога, и умудриться бесплатно прокатиться на весельной лодке».
Ташкентец Карим Насимов помнит плов на каждом шагу и огромные кавказские шашлыки по полтора рубля за штуку (очень серьёзные по тем временам деньги), вкусное развесное мороженое с вишенкой или полосками сладкого сиропа, лимонады «Дюшес» и «Буратино».
«Мы с пацанами гуляли от души, — рассказывает он. — Везде были красочные выступления артистов эстрады, играл духовой оркестр в „раковине“. Так мы называли летнюю эстраду с сценой-капюшоном в форме раковины… По озеру ходил теплоход „Дружба“, большой катер, небольшие моторные и деревянные весельные лодки».
Фото: Национальный архив кинофотофонодокументов Узбекистана
«Лимонады с тележки за 1 копейку — ложка сиропа в стакане с газированной водой, пирожки с повидлом по 5 копеек и булочки с маком, сахарные язычки и пряники — по 10−15 копеек», — перечисляет Махфуза Хамидова.
«Ещё был большой плот, на котором играл духовой оркестр, который отчаливал от гигантской скульптуры раненного комсомольца», — вспоминают Холмат и Кучкар Ахмурзаевы.
Концертная программа состояла из выступлений пионеров и комсомольцев. Они готовили танцевальные номера, читали стихи, показывали постановки. Махфуза Хамидова помнит спектакли Детского кукольного театра и песни детского хора из Дворца пионеров. Он исполнял песни о родине, коммунистической партии и Ленине.
Фото: Национальный архив кинофотофонодокументов Узбекистана
Не обходилось и без конкурсов и игр. Ташкентцы закидывали мячи в корзину, сбивали кегли шаром, играли в «Кошки-мышки», «Ок теракми, кук терак», «Кузичок ва Экичалар», «Куз бойлагич». Победителям выдавали книги и канцелярию. В свой первый карнавал Махфуза Хамидова выиграла альбом и набор цветных карандашей, которыми долго хвасталась в школе.
В летнем кинотеатре ставили фильмы, впрочем, как и в другое время. Безбилетные зрители любили забираться на крупные ветки деревьев рядом с кинотеатром и смотреть фильмы, свесив ноги над землёй. На территории парка был летний «Зелёный театр». Снесли его относительно недавно — по воспоминаниям Бахтиёра Насимова, 8 мая 2010 года.
У Комсомольского озера был открытый амфитеатр, где выступали национальные циркачи. Дорбозы в белых рубашках-кийикча, сапожках и тюбетейках экстремально скакали и прыгали на канате.
Фото: Национальный архив кинофотофонодокументов Узбекистана
«Богатыри-палваны зубами отрывали от земли связки двухпудовых гирь. Здоровенные пузатые дядьки гирями жонглировали, а те звонко шлёпали силачей по их потным плечам. Точно видел на карнавале замечательного клоуна Акрама Юсупова и его ослика „Иш-421“: ишачок четыре копыта, два уха и один хвост», — говорит Бахтиёр Насимов.
Иллюстративное фото. Источник: Национальный архив кинофотофонодокументов Узбекистана
Главным событием Молодёжного карнавала был, конечно, праздничный салют. Мальчишка Бахтиёр Насимов вместе с друзьями старался наблюдать его, максимально приближаясь к запускающим фейерверки военным.
«После каждого залпа на землю падали несгоревшие куски, а ещё звонкие красные, зелёные и жёлтые металлические кружочки, которые мы собирали».
Карнавал длился до самой ночи. Махфуза Хамидова вспоминает, как любила танцевать на площадке на центральной аллее, как горожане, жившие далеко от парка, старались успеть на единственный в городе транспорт — трамвай. Он развозил ташкентцев до часу ночи. Но большинство возвращалось домой пешком. Улицы города гудели от радостного разноголосья толпы, распевавшей песни. Люди приходили домой уставшие и счастливые.
Молодёжный карнавал имел разное значение для поколений ташкентцев. Горожане постарше, уставшие от военной и послевоенной жизни, могли отдохнуть на празднике. Торжество резко контрастировало с военным временем, когда люди забыли о веселье, в городах не осталось развлечений.
Для Бахтиёра Насимова, заставшим карнавал мальчишкой, праздник был прощанием с летом, ярким расставанием с каникулами, за которыми следовали долгие осенние и зимние часы в школе.
Над материалом работали Фарзона Хамидова, Виктория Абдурахимова и Жахонгир Азимов.
