В Государственном музее искусств Узбекистана состоялась презентация книги историка искусства Бориса Чуховича «Любовь, дружба, вечность Усто Мумина». Её в конце мая выпустило издательство Artguide s.r.o (Чехия) совместно с Музеем современного искусства «Гараж» (РФ).
Книга представляет результаты 20-летнего исследования с фокусом на камерное произведение Александра Николаева (Усто Мумина) — темперу «Любовь, дружба, вечность» (1928). Эта работа является центральной для первого и наиболее значительного творческого цикла художника (1923−1928), который он создал после переезда из Москвы в Среднюю Азию в 1920 году.
«Мне кажется важным идти не вширь, как обычно делают учёные, а вглубь, дополняя экстенсивный подход интенсивным. Погружение в одно произведение, на его бесконечные уровни и слои придаёт больший вес не только ему самому, но и истории искусства в целом», — объяснил свой подход к написанию книги Борис Чухович.
Сосредоточившись на анализе темперы, автор продемонстрировал историю искусствоведческих описаний работ Усто Мумина, стилистические источники его творчества и формальные особенности его языка.
Он осознанно освободил себя от необходимости описывать во всех деталях биографию Александра Николаева. Во-первых, такой традиционный хронологический подход переводит внимание с наиболее важных явлений на второстепенные; во-вторых, по словам Чуховича, жизненный путь художника только что панорамно реконструировала в своей новой книге «Усто Мумин: превращения» Элеонора Шафранская. Поэтому во введении собственного исследования автор сконцентрировался на истории восприятия темперы «Любовь, дружба, вечность» и круга работ, созданных с 1923 по 1928 годы, к которому она относится.
Внимание историк заостряет лишь на нескольких биографических моментах, которые показались ему важными. В первую очередь, это «героическая» история Николаева, согласно которой он приехал в Среднюю Азию, движимый порывом революционизировать художественную жизнь в «отсталой глубинке». Борис Чухович считает этот нарратив неоправданным, поскольку с ним не совпадает ни одно из действий, поступков Александра Николаева.
Фото: Гульнара Мансурова.
Автор подвергает сомнению и нарратив о «новой родине».
«Обычно пишут, что Николаев приехал, влюбился и принял судьбоносное решение остаться в Средней Азии. На самом деле он несколько лет провёл в Самарканде, а потом начались метания. Художник пытался уехать из Средней Азии, как минимум, три раза. Мне кажется, что мы должны, прежде всего, стремиться к исторической точности, несмотря на то, что сам Николаев в поздних речах говорил о том, как он полюбил эту землю, насколько важной для него была встреча с Самаркандом», — рассказал Борис Чухович.
В краткой биографической справке также критически рассматривается история с принятием ислама и знанием узбекского языка.
Две главы книги «Любовь, дружба, вечность Усто Мумина» исследователь посвятил разбору стилистики и формального художественного языка первых произведений Николаева и темперы «Любовь, дружба, вечность». Эти масштабные части исследования Чухович адресует своим критикам, которые считают, что он чрезмерно много внимания уделяет социальным и гендерным проблемам в жизни Усто Мумина и при этом не понимает самого языка искусства.
Особое внимание автор уделяет характеристике и эволюции самаркандского художественного кружка Даниила Степанова, членом которого был Усто Мумин с 1921 по 1924 год. Среди художников этого почти неизвестного сообщества фигурировали Алексей Исупов, Николай Мамонтов и Виктор Уфимцев, а также Кузьма Петров-Водкин и Александр Самохвалов.
Ключевые части книги посвящены иконографии наиболее значительных произведений Усто Мумина и культурным контекстам, обусловившим их появление.
«Согласно нашей традиции, в анализе темперы „Любовь, дружба, вечность“ и других произведений Усто Мумина в целом господствовали вольные оценки. Фактически критики фантазировали по поводу содержания темперы, приписывая ей разные смыслы без основательной аргументации, почему именно эту интерпретацию они предпочли. Мне показалось чрезвычайно важным разобрать тонкости иконографии, понять, какой сюжет был интегрирован в первоначальный цикл николаевских работ», — сказал Борис Чухович.
Аргументируя свою точку зрения, автор представляет панораму других взглядов на обсуждаемые им вопросы и даёт читателю возможность самому определить, чем же был обусловлен творческий путь Усто Мумина: исламским мистицизмом, различными течениями культуры Серебряного века или первого советского десятилетия.
Заключительная глава посвящена многочисленным последствиям первого цикла Усто Мумина в искусстве Узбекистана XX и XXI века.
Уникальное 20-летнее исследование Бориса Чуховича впервые представляет множество источников, свидетельств и архивных документов. Значительная их часть фигурирует в приложениях, занимающих 70 страниц книги. Книга проиллюстрирована работами Усто Мумина, оцифровкой которых в Государственном музее искусств и Нукусском имени Савицкого занимался Фонд развития культуры и искусства Узбекистана.
Приобрести книгу можно в киоске Государственного музея искусств.
