От дороги до серых металлических ворот несколько сотен метров по бездорожью. Вокруг выцветшая земля, по которой, озираясь, понуро бродят собаки. Те, что поодаль, провожают машину кротким взглядом. Псы у входа с лаем поднимаются на встречу.
Серый Мухтар, помесь кавказской овчарки с дворнягой, самый большой среди них и добродушный. Он легонько виляет хвостом и смотрит прямо в глаза, потом опускает голову, подставляет её под ладонь. Псу, повидавшему в жизни всякого, кроме ласки, достаточно одного прикосновения, чтобы почувствовать себя любимым и нужным.
Таких, как Мухтар, в приюте сегодня больше 300 душ. До решения о реорганизации филиала ННО Общество защиты бездомных животных (ОЗБЖ — ред.) «Хаёт» на одном гектаре жила тысяча собак, которых волонтёры спасли от смерти в отловке. С середины сентября из Алмалыка в посёлок «Зафарабад» Кибрайского района, где находится сам приют, переехали 400 хвостов.
«Кого смогли, забрали. Больше собак оттуда я взять не могу — у нас нет места», — говорит основательница приюта «Хаёт» Ирода Маткаримова.
История филиала началась в 2020 году. К Маткаримовой обратились жительницы Алмалыка с просьбой помочь им организовать в городе приют для беспризорных собак. Татьяна Цзен, одна из волонтёров, вспоминает, что своими силами уже не справлялись.
«Помню, у меня дома собирали. Ну, максимум, 17 собачек. Всех со временем забирали, а потом перестали. Хвосты копятся и копятся: у меня, у девчонок в квартирах, на передержках, сто с лишним в городской ветклинике на „Горгазе“ было. Ведь как получается: идёшь, а на дороге щенок лежит — жалко. На базарах начали бросать собак, которых не продали или просто в мешке привезли и оставили, потому что не нужны. С одной субботней барахолки подбирали по 20 с лишним хвостов. Больных бросали, слепых. Куда их? Подумали и стали собирать документы, к хокиму ходить, чтобы нам выделили землю. Ирода помогла — дали», — рассказывает Татьяна.
ННО ОЗБЖ «Хаёт» обратилось в хокимият Алмалыка с просьбой выделить участок под приют весной 2020 года. Усмон Рахимов, который тогда занимал должность хокима, выделил 1 га земли на территории махалли «Зарбулак» под строительство. В октябре городскую администрацию возглавил Кобил Хамдамов, который отменил решение предшественника. Общественный резонанс стал поводом для встречи хокима и волонтёров, на которой была достигнута договорённость о передаче под приют гектара земли в Пскентском районе во временное пользование на 55 лет.
Весной прошлого года начались строительные работы. Приют получил статус филиала. Ирода Маткаримова говорит, что этот шаг был вынужденным.
«С волонтёрами Алмалыка изначально был уговор, что содержание приюта будет полностью на их плечах. Эти условия не соблюдались. Пришлось взять руководство в свои руки: назначить смотрителей с зарплатой, наладить поставку питания и медикаментов, организовать выезды волонтёров из Ташкента и хашары — реально помогающих алмалыкцев было очень мало. Вся ответственность за оба приюта и огромные расходы легли на меня, а я не железная», — говорит Ирода Маткаримова.
В 2021 году хвостатое население приюта подошло к двум тысячам. Помимо собак из алмалыкской отловки, в филиал стали привозить беспризорников из Ахангарана.
«Мы обещали хокиму, что не будем принимать из других районов, областей — в Алмалыке своих собак полно. Но когда тебе привозят в мусоровозах животных и угрожают, что если не примешь, то их прессом задавят, выбора не остается. Как-то мы не приняли в филиал собак из Ахангарана. Так отловщики взяли и выкинули их возле приюта. 50 с лишним собак и щенков! Смотритель и женщины-волонтёры до ночи их ловили», — рассказывает Ирода Маткаримова.
Фото: АФ «Хаёт».
Темпы строительства уступали скорости «временной прописки» животных. За полтора года территорию обнесли бетонным забором, построили сторожку для смотрителей, заложили ветеринарный блок. Из предположительно 25 вольеров с зимником, расположенных по одной стороне участка, на сегодня подняли девять. Каждый рассчитан на 25−30 собак.
Первый вольер, в котором сейчас ютятся мамы со щенками, готов полностью: глиной законопатили щели в стенах, в будках постелили солому. Волонтёр Венера Азизова называет его «малышок».
«Когда я первый раз сюда попала, меня немножко возмутило, что фундамент на уровне земли. Был сильный дождь, ветер. Вода лилась изо всех щелей. Я взялась на первый вольер: перекрыла его, подняла на 25 см от земли, поставила опалубку, чтобы слив был хороший. С девчонками проём в зимник сузили, дверь установили. Теперь здесь будет тепло», — говорит Венера Азизова.
Вокруг женщины вертятся собаки, встают на задние лапы, лезут обниматься. Она кивает в угол зимника, где лежит пегая мамочка с 12 слепыми щенками. Рядом горкой собрано сено.
«Посмотрите-ка — стелю ей сено, чтобы теплее было, а она по-своему делает», — качает головой женщина.
Она рассказывает, что собаку привезли в приют четыре дня назад с «Горгаза»: «её там сильно били». Золотистую Белку со следами верёвки или проволоки на морде — из микрорайона ДСК (бывший домостроительный комбинат — ред.). Пса, у которого пока нет имени, и вовсе подобрали с пробитой головой — с трудом выходили.
По правую сторону от вольерного ряда и до противоположного забора — территория общего выгула. Местами стоят будки, над большим участком натянута сетка, под которой собаки спасаются от солнца. Тут же высится гора из шлакоблоков. Её подопечные используют как пункт наблюдения за главными воротами и кухней. На продолжение строительных работ нужны деньги, которых нет — средств волонтёров и неравнодушных людей едва хватает на еду сотням собак, медикаменты и зарплаты смотрителям. Часть поступлений уходит на погашение долгов.
А ещё есть планы, о которых волонтёрам, кажется, даже говорить страшно: к зиме докупить сено для утепления вольеров и будок, клеёнку, чтобы перекрыть дверные проёмы и щели; проложить на участке тротуар и лотки для слива дождевой воды.
Самая главная задача на ближайшее время — завершение строительства ветблока. Как только он будет готов, волонтёры смогут пригласить в приют ветеринара для проведения кастрации. Пока же операции проводить негде.
«Хотим, чтобы у нас тут было как у людей», — говорит Елена Кистанова.
Это её в связи с реорганизацией алмалыкского филиала приюта «Хаёт» Ирода Маткаримова назначила ответственным лицом за территорию, инвентарь и оставшихся животных. Процесс переоформления документов займёт полтора месяца.
«Когда я решилась, многие сказали: „У тебя, что, других проблем нет?“. Есть, и у других волонтёров — Тани, Венеры, Аллы, Лены Руденко, Сергея Алексеевича и Наиля — своих проблем достаточно. Просто жалко животных. Они самые беззащитные. Мы их любим и просто хотим позаботиться», — признаётся Елена Кистанова.
Дома у женщины восемь кошек и две собаки, которых она спасла из отловки. Работает на заводе, график сменный — «два через два». Всё свободное время проводит в приюте: чистит, моет, лечит, кормит. Девочки помогают: одни физически, руками. Приезжают волонтёры из Ахангарана. Другие ищут спонсоров, открывают сборы в соцсетях и пристраивают подопечных.
Последним занимается Аня, 19-летняя студентка филиала Российского государственного педагогического института имени А.И. Герцена в Ташкенте. На выходных приезжает в приют, чтобы помочь со щенками: обработать от паразитов, убраться в вольере и понянчиться с малышами. В этот раз ей ассистирует 11-летняя Милана, внучка волонтёра Елены Руденко. Хвостики охотно идут в руки и послушно принимают глистогонные таблетки в нужной для них дозировке. За исключением двоих щенков — от прикосновений они плачут и жмутся к стенам. Девочки говорят, что так ведут себя все новенькие, которые не видели на улицах ничего хорошего.
Маленькая команда алмалыкских волонтёров верит, что сможет навести в приюте порядок. В них, в свою очередь, верят в ОЗЖ Mehr va oqibat. Столичные волонтёры несколько раз приезжали в приют на хашар. Планируют поддерживать неравнодушных алмалыкчан и дальше. До тех пор, пока проблемой бездомных животных не займутся на государственном уровне.
«Четыре года назад ОЗЖ впервые внесло на рассмотрение в Кабинет министров свои предложения о принятии законов „Об ответственном владении“, „Об обязательной стерилизации животных, не предназначенных к разведению“, „О строительстве приютов для бездомных животных на основе государственно-частного партнёрства“. Также мы предложили реорганизовать службу отлова в службу спасения, в которой работали бы люди, неравнодушные к животным; облегчить открытие ННО, открыть республиканский фонд помощи приютам. Вкладом в воспитание доброты и милосердия в детях могли бы стать обязательные уроки в школах о бережном отношении к животным — такие мы проводим больше 10 лет», — рассказывает директор Mehr va oqibat Любовь Вотинцева.
По её словам, повторных обращений с дополнениями со стороны ОЗЖ было ещё два: в прошлом году и нынешнем. Они до сих пор находятся на рассмотрении.
Елена Кистанова (вторая слева) и волонтёры Алмалыка.
Зоозащитники и волонтёры считают, что без участия государства проблему бездомных животных и жестокого отношения к ним не решить, не разорвать замкнутый круг. Государство выделяет бюджетные средства на отлов и утилизацию беспризорных животных, но не на содержание.
Службы каждый день отлавливают десятки собак, часто жестоко, на глазах у детей. В отловках животных ждёт смерть, приюты дают шанс выжить, но их финансовые возможности, людские ресурсы ограничены. Выброшенных собак, щенков, родившихся на улицах, всё равно оказывается больше.
«Поэтому мы так держимся за наш приют. Без него просто не сможем бороться за животных. Они ни в чём не виноваты», — говорят алмалыкские волонтёры.
У котлов с кашей мирно спит огромный и нужный людям Мухтар.
