«Газета.uz» продолжает серию материалов с релокантами, которые решили покинуть свои страны и переехать в Узбекистан. В рамках серии мы рассказываем, как сложилась жизнь через месяц после приезда и с какими сложностями они столкнулись в процессе. Герои делятся своими впечатлениями, плюсами и минусами жизни в Узбекистане и планами на будущее.

Лилия, 39 лет, специалист банковского дела

Мы приехали из Москвы. Я стояла у истоков системы операционных рисков в банках, начинала свою деятельность в «Райффайзене», работала в BNP Paribas, Barclays и в структурах ВЭБ. В последнее время я в декретном отпуске.

У нас было сочетание нескольких факторов, по которым мы решили уехать. Мой муж работает в крупной IT-компании, ещё в конце прошлого года было принято решение о том, что именно его направление будет расширяться на восток. У нас были куплены билеты, и мы должны были лететь вместе.

После 24-го числа всё стало меняться очень стремительно. Аэрофлот объявил о том, что в марте приостанавливает международные рейсы. Мы поняли, что вылететь можем, но будет ли обратный рейс? Увидим ли мы детей? У нас их двое — дочери 7 лет и сыну 3 года.

Фото из личного архива.

Реклама на Газета.uz

Мы сели и подумали о том, что есть прекрасный город Ташкент — мой родной. Я жила тут до 2000 года, потом уехала в Америку и позже перебралась в Москву. Мы давно собирались показать Ташкент детям, у меня тут живёт бабушка, ей 91 год — она давно не видела своих правнуков.

Мы решили, что это прекрасная причина перебраться сейчас сюда на какое-то время, а из Ташкента уже лететь дальше. С собой мы взяли и моих родителей — они тоже родились в Ташкенте, захотели полететь с нами и помогать с детьми. Я предполагала, что перелёты местных авиакомпаний вряд ли будут закрыты, и мы думали, что сможем вернуться в Москву через какое-то время.

Мы прилетели в ночь с 6 на 7 марта. На самом деле, был очень удивительный для меня рейс: войдя в огромный Boeing 777, на котором чаще всего мы летаем в Америку, я была очень удивлена, увидев огромное количество русскоговорящих граждан. Наверное, был только 1% пассажиров — от силы 5% — обычных для этих рейсов ребят, которые ездят на заработки. Их было совсем небольшое количество, и мне кажется, они сами не понимали, что происходит.

По приезде в Ташкент нас сразу встретили друзья, а мужа в первый же день отвезли в IT-Парк — и пошло-поехало. Мы ещё не добрались до той точки, куда планировали, а его деятельность здесь уже очень активно стала развиваться.

Одна одноклассница меня встретила, вторая — провела со мной целый день, открывая счета в банке и переводя деньги, а третья — сразу помогла нам с жильём, поэтому я в принципе со многими проблемами не сталкивалась. Не зря Ташкент называют городом хлебным. Это город, который знал уже не одну волну — назовём их модным словом — релокантов. Это 20-е годы, 30-е годы, Великая Отечественная война. Народ Узбекистана привык помогать — это есть в культуре, это очень важно. Я точно знала, что мне помогут. Это специфика региона и людей — такой большой плюс востока.

Приехав сюда, я подумала о том, что, наверное, найду себе место в университете — мне всегда была интересна эта сфера, я бы с удовольствием пошла здесь преподавать. Я училась в Америке, работала в сфере менеджмента, поэтому бизнес-английский у меня на очень хорошем уровне. Я была уверена, что университеты откликнутся. Не успела об этом подумать, как мне написали из Alpha Education. Они занимаются бизнес-образованием, предложили мне провести пару лекций, на что я, конечно же, сразу откликнулась.

Я поняла, что есть запросы от банков на консультации и подумала: наверное, не стоит мне пока торопиться с преподавательской деятельностью — можно уйти в банки, но не на постоянный контракт, а именно на консалтинг. Москва мне очень много дала, и я подумала, что для меня будет очень ценно поделиться своим опытом здесь. В какой-то момент это стало идеей фикс: все знания, которые я получила, я обязательно должна передать тут.

А дальше в нашей релокантной тусовке, в женском нетворкинге, я поняла, что многие девочки впервые оказались в Узбекистане, у них очень много вопросов. Я стала таким консультантом: куда пойти, к кому обратиться, как [обстоит дело] с поиском работы. Сейчас у нас есть большая идея, которую мы активно обсуждаем, — это создание женского сообщества, которое оказывало бы помощь, позволяло бы обмениваться опытом и искать работу. Думаю, никто не мешает мне заниматься всем этим сразу.

Главной трудностью была потеря той комфортной среды, в которой я жила в Москве. У нас не было планов оставаться в Ташкенте, и я немножко бунтовала: мне не нравились магазины, сфера услуг, я не понимала, куда идти. Если я жаловалась, что [в магазине] нет моего любимого кофе, я не могу его найти и купить, мне говорили: «Ну перестань». Мол, если ты сходишь на Госпитальный рынок, легко найдёшь в этом магазине кофе, на «Экобазаре» — хороший авокадо. Я говорила: «Нет, так не пойдёт. Я хочу прийти в одно место». В Москве прямо в нашем доме находится [магазин] «Азбука Вкуса», куда я спускалась утром, покупала свежевыжатый сок, кофе, хлеб, сыр. Я даже не задумывалась о том, как было комфортно.

Очень сильно удивили цены на продукты — такие же, как в Москве. И у меня был вопрос: как же здесь живут люди? Я не говорю об овощах, я говорю о молочке, сырах, колбасах, мясе, хорошем кофе — это был большой сюрприз. Цены в ресторанах тоже порой поражают, но тут есть прекрасный выбор.

По-прежнему очень расстраивает культура пешеходов, манера вождения, безопасность в машинах (отсутствие ремней безопасности на задних сидениях в такси) и на дорогах — особенно на пешеходных переходах. Центральные дороги ещё в хорошем состоянии, но только свернул — и всё: дороги разбиты, в ужасном состоянии, нет пешеходных зон, где ты мог бы пройтись, отсутствуют тротуары и приходится идти среди машин. И я бы, например, точно побоялась отпустить детей кататься на велосипеде.

Сейчас таких негативных впечатлений уже нет. Я нашла — что важно для девочки — хороший салон красоты. Уже спокойно отношусь к базарам — мне нравятся их краски, цены на овощи — это вообще отдельная прелесть. Я уже привыкла и точно знаю, в каком магазине могу купить нужные продукты. Это всё превратилось в развлечение. Я, наверное, больше капризничала, когда искала какие-то продукты.

В принципе здесь среда сейчас очень быстро меняется, но не хватает маркетплейсов — таких, как Ozon, Wildberries. Я познакомилась здесь с главой Rozetka. Он большой молодец: меняет стереотипы и привычки узбекистанцев. Я думаю, что ещё, наверное, годик, и всё здесь будет нормально с онлайн-магазинами, можно будет так же легко пользоваться Rozetka, как мы пользовались маркетплейсами в Москве.

По шопингу было много вопросов. Мы все были очень обрадованы, когда услышали, что на узбекский рынок заходят Zara и H&M, потому что активно обсуждалось, где покупать одежду и обувь детям, где самим одеваться. Вот с этим пока всё как-то неоднозначно.

В банках меня удивили очереди в кассы и то, что в них нет отдельных кабинок. Ты стоишь с большой суммой денег, меняешь рубли на сумы, сумы на доллары, а рядом с тобой стоят, оперевшись на локоть, несколько человек и наблюдают за всем этим.

Но все сотрудники банков пытались помочь. Когда были сумасшедшие очереди, я подошла к девочке-администратору и попросила позвать управляющего офиса. Он вышел и объяснил мне, что, к сожалению, в эти дни большой наплыв, они не могут ничего сделать, но очень стараются — все были прям суперприятными. В другом банке мне открыли счёт и выпустили карту буквально за 20 минут.

Мне как специалисту в банковском секторе очень хотелось бы туда залезть, помочь ребятам выстроить более качественную, менее энергозатратную и рискованную систему обслуживания клиентов-«физиков».

Мне не очень понравилась система регистрации телефона — это был некий квест, но снова все активно помогали. Качество связи и интернет оставляют желать лучшего.

Что точно изменилось с 90-х годов, когда я здесь жила, — люди стали выкидывать мусор на улицах, стало очень грязно. Я живу в «Мирабад-авеню» — это новые дома, всё идеально чисто. Буквально следующий дом — и весь арык забит грязью. Приезжающие дворники убирают одну кучу, а рядом лежащую даже не тронут. Раньше всё это было — есть такое узбекское слово — «уят». Было стыдно. Ты точно так себя не вёл. А сейчас это очень сильно бросается в глаза — и не только мне, но и моим друзьям, кто также когда-то в 90-е здесь жил, потом уехал на долгий срок и сейчас вернулся сюда по тем или иным причинам.

Раньше Ташкент был более зелёным городом — деревьев было намного больше. Сейчас завезены и высажены деревца абсолютно новые, которых не было в моём детстве. Они ещё совсем небольшие. С учётом того солнца, которое ждёт нас в июне, июле, августе, я не представляю, что с ними будет. А парков в целом стало много.


Фото из личного архива.

В начале марта здесь была аномально холодная погода, постоянно лили дожди. К сожалению, с детьми невозможно было погулять на улице. Мы искали закрытые площадки — нашли прекрасную в торговом центре. Хотелось бы больше таких мест.

Рядом с нами есть отличный ресторан с детской зоной. Что интересно, в отличие от Москвы, где использование такого пространства входит в стоимость, здесь это дополнительная услуга. Честно говоря, это немножко удивило меня. Мне кажется, что отдельно это оплачивать как-то неправильно. Если у вас есть детская площадка, на мой взгляд, было бы правильнее просто как-то разносить эту стоимость на продукцию — это вопрос финмодели.

Обратила внимание на отсутствие детских площадок даже при новых домах — здесь очень большой пробел. В узбекских семьях принято иметь много детей, но им просто негде проводить время.

Моя дочь учится в школе на удалёнке: уходила на дистанционное обучение во время карантина, потом вернулась в оффлайн, теперь вот снова онлайн. Мы не приняли окончательное решение, будем ли мы переводить дочь сюда в школу. Я так понимаю, что особых трудностей с этим не будет.

У нас в доме есть прекрасная «развивашка», куда дочь ходит на танцы. Рядом мы нашли ещё художественную студию — туда ходит несколько детей из московской тусовки релокантов.

Я достаточно быстро нашла для сына небольшой садик с бассейном по приемлемой цене, хотя, мне кажется, в Москве плачу столько же. Перевести сына туда было очень просто. Попросили копии свидетельства о рождении, паспорта ребёнка, паспортов родителей и прививочную карту. В садике у нас был бесплатный пробный день, сейчас сыну очень нравится: у него там много занятий, он уже считает по-английски, плавает, они постоянно что-то лепят, отмечали Навруз.

Одно из ярких впечатлений — Human House, это место я бы хотела отдельно отметить. Я попала туда на кинопоказ «Курпача», мы там встречали Навруз с детьми. На следующий день мы там вместе открывали сумаляк. Дочь сказала, что он пахнет сладкой ватой. На вкус ей, правда, не очень понравилось, но я понимаю: к сумаляку надо привыкнуть.

По воскресеньям мы ходим туда с детьми на керамику — им очень нравится, у нас уже много работ. В городе есть ещё парочка неплохих керамических студий. В плане дополнительных занятий для детей я не вижу особых пробелов. Эту сферу очень хорошо здесь развивают.

Честно говоря, я никак не могла подумать, что мы здесь останемся. У мужа всё хорошо на работе в Москве, просто он сейчас будет много летать в связи с расширением компании. А я поняла, что нужна здесь. В связи с тем, что сейчас большая часть российских банков под санкциями, а это то, чем я занимаюсь, я понимаю, что работа [в Москве] — уже тупиковая ветвь развития.

А здесь есть невероятный потенциал. Я этого не осознавала в первые две недели. Сейчас я себя больше вижу здесь и больше ассоциирую себя с Узбекистаном, хотя большую часть жизни всё-таки прожила в Москве. Здесь меня прямо гордость берёт, потому что все отмечают, что люди тут очень быстро откликаются и помогают. Ты забываешь о своих трудностях буквально через недели две, привыкаешь — и всё прекрасно.

Кстати, абсолютно все релоканты отмечают, что никто никогда так быстро не знакомился, никто никогда так быстро не откликался. То количество людей, которых я узнала здесь за месяц, я за год не узнаю в Москве даже близко. Это не может не радовать.

В Москву я бы забрала простоту общения: то, как люди здесь могут сопереживать, откликаться — и все очень быстро идут на контакт. Сидишь ты в кафе, в такси, салоне красоты, где бы то ни было — все спрашивают: «А почему вы приехали?» У меня здесь были две истории, когда я оставляла сумку с большим количеством денег и документами. Один раз мне всё в целости и сохранности привёз таксист, в другой раз — всё вернули в кофейне.

В Узбекистане есть очень важная фраза, точно её не помню, но смысл такой: сосед тебе ближе и быстрее поможет, нежели твой родственник. С соседями нельзя ругаться. Для людей здесь главное, чтобы был мир. Здесь надо окунуться в историю Узбекистана: это всё-таки оседлый народ, они не были кочевниками в той степени, в которой были народности на территории Киргизии, Казахстана, Таджикистана. Если мы берём всю Центральную Азию, то три древних города — это Хива, Самарканд, Бухара. Они больше про созидание, наверное.

Здесь очень просто позвонить соседу и попросить соль. В Москве же ты живёшь на лестничной клетке и даже своих соседей можешь не знать, не здороваться. Здесь принято убираться в подъездах — тут нет коммунальных служб, как в Москве, — вот мы и мы не умеем там за собой убирать. А здесь подъезды — это твоё лицо, свою лестничную клетку убирать обязательно.

Девушка, у которой мы снимаем квартиру, живёт в нашем доме на втором этаже. Я попросила, чтобы её дети приглашали играть мою дочку во двор. Я точно знаю, что её старшая дочь — ей лет 12, наверное, — присмотрит за моей дочерью. Это есть в культуре: уважение младших к старшим и старших к младшим. Это тоже особенность этого региона.

На одной из первых вечеринок для релокантов я познакомилась с девочкой из Казани. Она приехала одна — меня это поразило, потому что она никогда не была в Узбекистане. И вот здесь, наверное, во мне включился такой истинный ташкентец. Я о ней заикнулась своей однокласснице, та предложила переехать девочке к её маме, где она будет под присмотром. Мама живёт одна в трёхкомнатной квартире. Девочка по национальности татарка, моя одноклассница — тоже, её мама хорошо говорит на татарском — я их познакомила.

Когда об этом случае узнала другая одноклассница, она сказала: «Я одна живу в трёхкомнатной квартире. Если у кого-то есть проблема, если кто-то не может оплачивать жильё, я с удовольствием помогу». Кстати, у знакомой девочки-фотографа из Санкт-Петербурга сейчас возникли трудности. Я думаю, что мы предложим ей такую помощь. Все эти случаи как раз таки очень хорошо характеризуют людей здесь: тебе очень быстро помогут и сделают это бесплатно.

Фото из личного архива.

Прожив в Ташкенте месяц, я осознала, что здесь могу быть очень полезной как специалист в банковской сфере. Это такое закрытие гештальта: когда-то Узбекистан принял моих раскулаченных родственников из Казани, и я хотела бы отплатить добром. Я бы с удовольствием внесла свой вклад в развитие банковской системы, делилась опытом с молодыми специалистами, преподавала бы в университете.

Как аналитик и как человек, который занимается оценкой рисков, могу сказать, что сейчас строить какие-то прогнозы на долгий период — абсолютно неблагодарное дело. Я могу сказать, где я буду ближайшие две недели, месяц. А в долгосрочной перспективе, к сожалению, не могу. Пока у меня планы всё-таки больше связаны с Узбекистаном, но деятельность моего мужа покажет, где мы будем.

У мужа были планы расширяться на восток, но Узбекистан туда не входил. После 24-го числа Узбекистан — это прекрасная локация для IT-специалистов, это направление активно развивает и мой муж, что меня не может не радовать.

Я повторила путь моих прадедушек и прабабушек, только мы перебрались всё-таки в более комфортных условиях. Моя семья родом из-под Казани, город по раскулачиванию шёл на втором месте. И здесь в Ташкенте огромная община именно казанских татар. За моей школой (я училась за цирком в известной гимназии имени Чапаева №42) был парк имени Пушкина, где встречались все татары, там познакомились все мои дедушки и бабушки.

Мой муж — коренной москвич, он никогда не был в Узбекистане. Мы всё собирались сюда приехать, я собиралась показать ему Ташкент, Узбекистан, но вот обстоятельства, можно сказать, вынудили нас. Мы рассматривали Узбекистан только как буферную зону, через которую сможем ездить из восточных стран в Россию, однако страна нас засосала, чему в принципе я очень рада. Это такой второй приход нашей семьи.

Telegram-чаты для релокантов