Начало: Без вины виноватые, или Несколько вопросов к ГНК

27 января Министерство финансов и Государственный налоговый комитет опубликовали совместное заявление о некоторых коррективах в налоговой политике. Как некий компромисс с несогласным обществом.

Коррективы касаются спорной программы E-Aktiv, исчисления налога на имущество и отмены некоторых из критериев статуса высокого и среднего налоговых рисков. Это очень позитивное событие.

Однако в части самых спорных и болезненных новшеств — коэффициент разрыва НДС и ограничения на зачёт НДС — никаких изменений заявлено не было.

Видимо, регуляторы не видят причин что-то менять в применении этих процедур. Видимо, собственная аргументация в пользу этих новшеств полностью устраивает регуляторов.

Но вот уже месяц применение этих новшеств не снимает вопросы налогоплательщиков. В частности, у меня вопросы остаются (предполагаю, что не только у меня).

Возможно, расхождения в оценке этих новшеств связаны со своеобразной трактовкой некоторых положений Налогового кодекса, в которых налицо подмена понятий и принципов, указанных в НК. Рассмотрим, к примеру, отдельные заявления и действия ГНК последнего времени.

1. Хозяйствующие субъекты на свои запросы о причинах отказа в зачёте НДС получали ответы ГНУ/ГНК, где в первой части письма, как правило, изложено однотипное напоминание о статье 15 НК (где сказано о должной осмотрительности).

Действительно, статья 15 предписывает налогоплательщикам проявлять должную осмотрительность при выборе контрагентов.

Вычленим смысл части первой статьи 15: налогоплательщики обязаны проверить… способность контрагентов исполнить обязательства по сделке.

Это требование возлагает на самого налогоплательщика риск убытков в случае неисполнения недобросовестным контрагентом своих обязательств по сделке. Всё правильно.

При этом источником информации для оценки контрагента статья 15 назначает налоговые органы (это правильно, это полезно и это уже реализовано на сайте ГНК).

Но на практике мы видим, что ГНК трактует эту статью как дающую право налоговым органам по собственному разумению отказывать в зачёте НДС по операциям с «недобросовестными» (по мнению ГНК, по «приговору» риск-анализа) контрагентами.

Но статья 15 не содержит ни слова о таком праве. (Соответствующие письма ГНК/ГНУ могут быть предъявлены.)

Таким образом, обязательство налогоплательщиков проверять способность контрагентов исполнить договорные обязательства, установленное в статье 15, превращается в право ГНК вменять налогоплательщику чужие долги.

2. Предмет и содержание камеральной проверки.

На брифинге 17 января председатель ГНК заявил, что в ходе камеральной проверки ГНК вправе относить неуплату налогов сторонними контрагентами на самого проверяемого налогоплательщика (видеозапись брифинга, см. фрагмент с 2:12:00).

Однако статья 138 НК не содержит упоминаний о возможности включения в камеральную проверку налогоплательщика финансово-налоговой отчётности сторонних субъектов.

Хотя запрос документов от третьих лиц и предусмотрен статьёй 147 НК. Но такой запрос касается документов о «деятельности проверяемого налогоплательщика» (например, сличение двусторонних документов- договоров, актов, накладных и т. п. — и это понятно).

Но не налогово-финансовой отчётности этих третьих лиц!

Таким образом, распространение на проверяемого налогоплательщика финансовой ответственности за неуплату налогов сторонними хозсубъектами не имеет юридического основания, а названая аргументация — ошибочная и/или ложная.

3. С 26 января в персональном кабинете налогоплательщика появилась новая услуга — «Сведения о контрагентах, влияющих на разрыв НДС», где подробно указаны суммы входящих НДС по всем контрагентам, с указанием «коэффициентов разрыва» каждого из этих контрагентов.

Там же указаны соответствующие суммы НДС, позволенные к зачёту и не позволенные. Вроде всё наглядно. Спасибо.

Но, во-первых, неизвестным остался механизм определения этого коэффициента для каждого поставщика -мы просто видим уже назначенное значение коэффициента.

Назначенное таинственным алгоритмом загадочной программы «риск-анализа».

А во-вторых — извините, а зачем мне это видеть? Зачем меня информируют о проблемах уплаты/неуплаты НДС предприятий, организационно не связанных с моим предприятием?

Более того, разве такие сведения не являются конфиденциальными? (В статье 27 НК, среди прочих обязанностей налоговых органов, установлена обязанность «соблюдать налоговую тайну», а в статье 21 среди прав налогоплательщиков указано право на «соблюдение и сохранение налоговой тайны».) Исполняются ли в таком случае права налогоплательщиков и обязанности налоговых органов? Подскажите, кто более сведущ.

Поэтому разве не вполне достаточно, что эти проблемы видят налоговые органы?

Видят и мониторят начисление НДС в непрерывном автоматическом режиме через реестры входящих и исходящих ЭСФ, с точными значениями сумм НДС.

И главное, видят сальдо по НДС, подлежащее к уплате.

И вроде бы есть законом установленные сроки отчётов по НДС, и есть сроки уплаты НДС.

И если кто-то эти сроки нарушает, задерживает оплату сверх допустимого срока, то… стесняюсь спросить — а, может, налоговым органам надо попробовать «власть употребить»? Те самые власть, полномочия и инструменты принудительного взыскания налогов, которые изложены в главах 13−15 НК.

Вроде бы, в этом и есть прямая функция и обязанность ГНК. Или нет?

Таким образом, происходит подмена собственной обязанности контролировать сроки и полноту уплаты налогов необоснованным правом обременять добросовестного налогоплательщика чужими налоговыми долгами.

P. S. к пункту 3: А уже 27 января эта новая услуга пропала из персонального кабинета. (Но «у нас все ходы записаны» (с) — остались скрины.)

4. В продолжение пункта 3 покажу действие «коэффициента разрыва НДС» на нашем предприятии.

С 23 декабря нам установили максимальное значение — «1» красивого бордового цвета. На сегодня коэффициент чуть снизился.

При этом на сайте ГНК присутствует информация об отсутствии у нашего предприятия любых налоговых долгов (которых никогда за 20 лет деятельности и не было).

Но наш бордовый коэффициент видят партнёры. Что ж они думают, глядя на это?

ГНК многократно заявлял, что коэффициент является только информационным маркером для контрагентов и ни на что не влияет.

Не могу согласиться, потому что реально влияние и последствия есть!

  • Потенциальный заказчик, видя у нас бордовый цвет, совершенно естественно и справедливо понимает, что не сможет взять в зачёт НДС из нашего ЭСФ.
  • Встречно и мы, видя разные уровни этих коэффициентов у своих поставщиков товаров/услуг, понимаем, что примем в зачёт только долю суммы НДС, указанную в приходных ЭСФ (пропорционально значению коэффициента).

Это означает удорожание товаров/услуг для всех участников. Аж до 15% при максимальном значении коэффициента (какая ж мелочь!). И это называется «информирование»?

Только не говорите — ищите других контрагентов! Если вы когда-либо вели бизнес, вы меня понимаете.
Что-то здесь не так построено. Потому что у нашего предприятия нет долгов по налогам. Но нас грузят чужими. Где же в налоговом законодательстве узаконен этот механизм?

И ещё одно вовсе не «информационное» последствие «бордового» коэффициента, которое назвал сам председатель ГНК на уже упомянутом брифинге 17 января (фрагмент записи с 2:11:08). Возврат НДС экспортёрам будет произведён с учётом значения коэффициентов разрыва у поставщиков.

Причины всех этих, на мой взгляд, неоднозначных и несправедливых последствий, я вижу в искажении и подмене смысла некоторых положений НК, о чём написал выше, в пунктах 1 и 2.

Буду рад ошибиться в своих предположениях и получить (вместе с множеством других предприятий страны) доказательства справедливого увеличения налоговой нагрузки своего предприятия за счёт возложения на нас ответственности за чужие долги (почему-то не взысканные с должников самим ГНК).

Владимир Срапионов — директор одного из ташкентских предприятий.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.