Проходя по улице, внимательно посмотрите под ноги. Особенно возле аптек. Видите разбросанные тут и там белые флакончики с оранжевыми надписями? Это глазные капли «Тропикамид», которые сегодня в Ташкенте вдыхают или вкалывают в вену. Заметили серебряные блистеры на одну-две таблетки? Их выбросили любители прегабалина и залеплона. Когда вы начнете присматриваться и увидите, как много их вокруг, вы поймете — это эпидемия.
Ташкент торчит. «Аптечные наркотики» массово скупает молодежь. Употребляют водители. Пробуют дети в школе. Они доступны, легальны для покупателя и поэтому очень популярны.
Пустые упаковки от тропикамида и прегабалина, разбросанные по улицам Ташкента.
Чиланзар-trip
Мы идем по Чиланзару с Андреем Самко. Он живет на перекрестке у магазина «Шухрат» и давно пытается привлечь внимание к повальной «аптечной наркомании» среди молодежи.
Андрей показывает мне аптеки, которые он сам называет «наркоаптеками». Улица Катартал, дом 11. Непроницаемые для взгляда стекла. Говорящее название: OOO «ANY BUSINESS». Спрашиваем «Лирику». Под этой торговой маркой компании Pfizer всем наркоманам известен прегабалин. Есть, 20 тысяч сумов за таблетку. Заходит неопрятный человек: «Целафан есть?» — «Нет, все разобрали». «Целафан» — жаргонное название для снотворного «Селофен», залеплона.
«Это популярная точка, и вечером автомобили стоят здесь в очередь, — говорит Андрей. — Но самые известные „наркоаптеки“ в городе — на перекрестке „Ширин“ и у гостиницы Grand Mir Hotel. Их знают все».
Улица Аль-Хорезми, дом 5. Аптека полна мужчин всех возрастов. Покупатель при нас глотает таблетку прегабалина. Я слежу за ним — он выходит на улицу, садится в серый «Спарк» и угощает таблеткой своего друга, водителя. Они трогаются. За прилавком — милая девушка-фармацевт. «У вас есть «Анданте»? Девушка отнекивается. Посетители аптеки советуют нам: «За «Анданте» езжайте на «Ширин»!»
Перекресток улиц Ширин и Лутфий. Обыкновенный спальный район. Снуют автобусы, люди с пакетами, рабочие ремонтируют дорогу. Но если присмотреться, то за суетой городской жизни вы увидите второй, потаенный слой. Вот за автобусной остановкой у дома 14 на корточках сидит группа молодых мужчин и женщин. Они неадекватны и явно недружелюбны.
За ними — аптека. Внутри трое покупателей, молодые женщины. Девушка в больших черных очках кладет на стол пачку денег — они покупают много прегабалина. У блондинки под носом синие разводы. Андрей спрашивает ее: «Что это у тебя? Нюхала „Анданте“, да?» Молодой фармацевт, улыбаясь во все зубы, продает нам таблетку «Анданте» за 35 тысяч сумов. Растолокши в порошок, наркоманы это снотворное вдыхают через нос.
Аптека в доме 14 по улице Ширин, в которой автор 20 июня купил без рецепта препарат «Анданте». Фото: Релиса Грановская
Мы заходим за угол, в дом 42. Еще одна аптека. Перед нами молодой парень покупает шесть таблеток «Лирики» и две «Селофена». Мы тоже спрашиваем «Селофен» и «Лирику». Пожилой продавец понимающе отвечает: «А, селофен-джан! Конечно, есть! Берите». Отдаем 42 тысячи сумов. Андрей рассказывает, что как-то в этой аптеке наркоман попытался получить таблетки бесплатно, угрожая продавцу пистолетом. «А что с тем пистолетчиком?», — спрашивает Андрей продавца. «Да наверное закрыли уже, не знаю», — отвечает веселый фармацевт.
«Вечером здесь будет стоять очередь. Вокруг будут ходить полчища „зомби“. Половина из покупателей — водители. И инспектор ничего с ними не сделает, ведь это не алкоголь в крови, это не запрещено. Здесь на квартале я видел двух беременных женщин, которые брызгали в нос тропикамидом. Куда еще дальше?», — расстраивается Андрей.
В объятиях аптеки
Сегодня самыми популярными «аптечными наркотиками» в Ташкенте являются три вещества. Это противоэпилептический препарат прегабалин, продающийся под торговыми марками «Лирика» и «Регапен». Снотворное вещество залеплон, известное как «Анданте» или «Селофен». И, собственно, глазные капли «Тропикамид» с одноименным действующим веществом.
«Привыкание к прегабалину возникает уже с третьего-четвертого приема. Начинают с четырех таблеток в день, заканчивают четырнадцатью. Я тратил на таблетки по 200 тысяч сумов в день. Тропикамид стоит 70 тысяч сумов за флакон, например. „Аптечная наркомания“ распространена среди обеспеченных людей. Нужно очень много денег. По моему личному мнению, 30% офисных работников употребляют эту дрянь», — говорит мне Константин (имя изменено), бывший наркоман с многолетним стажем.
Главный нарколог Министерства здравоохранения Узбекистана Олег Мустафин сообщил «Газете.uz», что прегабалин стал пользоваться большой популярностью в Узбекистане с 2012 года. Препарат используется у взрослых людей для устранения болей, обусловленных поражением нервной системы.
«В случае длительного потребления препарата в высоких дозах возникает эйфория, обусловливающая желание повторного приема. При регулярном приеме препарата в эйфоризирующих дозировках формируется синдром зависимости, суточные дозы возрастают до 1500 мг и более», — рассказал Олег Мустафин. Главный нарколог страны отметил, что в состоянии «ломки», развивается высокая степень тревожности, вплоть до суицидальных мыслей.
«Мой ребенок погиб от „Лирики“. Мы узнали об этом после ее смерти. Ее „подсадил“ так называемый „друг“. Они покупали таблетки в аптеке у гостиницы Grand Mir Hotel. „Лирика“ вызывает желание суицида, именно это и случилось. От начала употребления „Лирики“ до трагедии прошло всего четыре месяца. Я рассказываю это потому, что не хочу, чтобы в других семьях произошло подобное», — говорит Марина (имя изменено), мать погибшей девочки.
Аптека у гостиницы Grand Mir Hotel в доме 13 по улице Шота Руставели. Каждый опрошенный автором респондент назвал ее самой известной «точкой» продажи прегабалина и тропикамида в центре Ташкента. Фото: Релиса Грановская
Многочисленные свидетельства, которые мне удалось собрать, показывают, что прегабалин и тропикамид пользуются огромной популярностью среди водителей. Возможно, употреблением этих веществ можно объяснить некоторые из аварий на улицах города.
«На одном из последних рейсов автобуса, кажется 90А, ночью, я был единственным пассажиром. Водитель попросил меня об услуге. Зайти в аптеку и купить ему „Лирику“. Назвав даже имя аптекаря. Взамен он пообещал подбросить меня поближе к дому. Пока мы ехали, он рассказывал о „прелестях“ этих таблеток. Это было полгода назад», — говорит Максим (имя изменено).
«Я пробовал тропикамид. Никакого кайфа особого нет. Привыкаешь быстро, и уже через четыре недели у тебя постоянное ощущение отравления. Потом его становится мало, и нужно постоянно „пшикаться“. Самое ужасное, что под „тропиканкой“ человек не в состоянии себя контролировать за рулем. Я с другом „забрызгал“ ее в нос, сели за руль, хотели развернуться — протащили под собой бетонный бордюр. Недавно мой друг под „тропиком“ вылетел на встречку, ударил одну машину, через двести метров на светофоре въехал в другую», — рассказал Санджар (имя изменено), активно употребляющий «аптечные наркотики».
«При злоупотреблении тропикамидом в считанные недели возникает психическая зависимость с неодолимым влечением к приему препарата. Очень быстро снижается память, развивается деградация личности. Настроение крайне подавленное, часты суицидальные тенденции, пациенты страдают от чувства безысходности. Стремительно снижается вес тела, кожа приобретает цвет желтого воска, начинается отслоение тканей от скелета», — говорит Олег Мустафин.
Главный нарколог страны добавил, что средняя продолжительность жизни потребителя тропикамида составляет не более двух лет.
Школа жизни
После многочисленных бесед с потребителями «аптечных наркотиков» становится понятно, что составить социальный портрет «среднего наркомана» невозможно. Употребляют все — молодые парни и девушки, интеллектуалы, рабочие и служащие, творческая интеллигенция, водители такси. Мне признавались в употреблении таблеток во время службы даже бывшие сотрудники правоохранительных органов.
Константин отмечает, что по его мнению, наркоманы не связаны с криминалом, это обычные люди, которые живут среди нас: «„Аптечные наркоманы“ не рвут цепочки и не тянут сумочки. Это глупый стереотип. На это нужны силы. Ткните обдолбанного тропикамидом пальцем, он упадет. „Аптечный наркоман“ весь день чувствует себя очень плохо. У него болит абсолютно все тело, каждая мышца. Он не способен ни на что — это овощ».
И если взрослые самостоятельно делают свой выбор, то дети, которых вовлекают в «аптечную наркоманию», — нет. Андрей Самко обращает внимание: «Пройдитесь по арыкам у школ и внимательно посмотрите там, а также под заборами школ. Вы везде найдете пустые пачки от баралгина».
«Почти любой ребенок может рассказать о препаратах столько, что волосы встают дыбом. Дети принимают по десять таблеток баралгина, тропикамид „пшикают“ в нос. В школе, где учится мой сын, мальчик умер от передозировки. Купить можно в аптеках и в школе, есть свои „дилеры“. Этим занимаются хорошие „домашние“ дети, их втягивают намеренно. Наша семья прошла через это, сына откачивали на улице. Теперь приходится следить за каждым его шагом. Проблема гораздо серьезнее, чем многие думают. Все факты скрываются, „скорые“ не вызывают», — рассказала Шахноза (имя изменено), жительница одного из кварталов Чиланзара.
Аптека в доме 42 по улице Лутфий, в которой автор 20 июня приобрел без рецепта препараты «Регапен» и «Селофен». Фото: Релиса Грановская
«Дети смешивают тропикамид с новокаином. 16−17 летние. Они могут употреблять это прямо на уроке. Не все учителя даже в курсе что это за штука. Школьники покупают „Лирику“. Одна моя ученица призналась, что начала употреблять с 15 лет», — говорит Ирина (имя изменено), учительница одной из ташкентских школ.
По свидетельству работников школ, с которыми я побеседовал, фармацевты в аптеках спокойно и без проблем продают школьникам прегабалин и тропикамид. Я хочу обратить внимание всех родителей на то, что проблема «аптечной наркомании» ближе, чем кажется. Проследите за своими детьми. Поговорите с классным руководителем. Знает ли он вообще о такой угрозе?
Как мы дошли до такого
Наверняка у вас уже накопилось множество вопросов. «Как так получилось?», «Куда все смотрят?» и так далее. Сейчас будут ответы. Но давайте запасемся терпением, историю нужно рассказать с самого начала.
«В 1998—2003 годах все сидели на героине. Он был везде. Это было модно. Его привозили с Андижана, я сам привозил. Он там стоил копейки. Открываешь новую пачку — и жуткий запах уксуса, на всю комнату. Старшие давали дозу бесплатно, она стоила две-три тысячи сумов. На столе делалась дорожка, сантиметра три. И это нужно было нюхать. Потом каждый раз дорожку надо было увеличивать. Доходило до 20 сантиметров. Иначе кайфа не было. Потом надо было колоть в мышцу. Потом в вену. И бесплатно уже никто не давал. На факультете управления бизнесом в Политехническом институте употребляли прямо в столовой. Но к 2003 году все это закончилось. Всех посадили. С тех пор героина стало не достать. Сейчас его нет. Ни за какие деньги», — рассказывает мне Константин.
«Когда не стало героина, все стали искать другие способы. Алкоголь, таблетки», — по свидетельству Константина, именно тогда в обиход вошел трамадол, который был самым популярным «аптечным наркотиком» в Узбекистане до недавнего времени. «Черный рынок» трамадола на перекрестке «Шухрат» на Чиланзаре многие годы был печально знаменит своей активностью. Но и ему пришел конец.
Трамадол и зопиклон, известный под торговой маркой «Соннат», 27 октября 2018 года постановлением Кабинета Министров были включены в списки наркотических средств и психотропных веществ, оборот которых ограничен. А законом, подписанным президентом Узбекистана 23 октября 2018 года, для борьбы с «черным рынком» была введена административная и уголовная ответственность за реализацию лекарственных средств вне аптек и их филиалов.
«Перекресток у магазина „Шухрат“ был знаменитой „точкой“ нелегальной продажи „аптечных наркотиков“ до прошлого года. Я смело и с гордостью могу сказать, что теперь эта „точка“ ликвидирована. Как раньше, в открытую „аптечные наркотики“ там уже не продают», — сказал оперуполномоченный уголовного розыска ГУВД Ташкента Шавкат Отамурадов.
Все опрошенные мной наркоманы подтвердили, что «черный рынок» на «Шухрате» уничтожен, да и вообще трамадол в Ташкенте достать стало практически невозможно. То же самое подтверждает Андрей Самко, который живет неподалеку от бывшего «черного рынка».
Трамадол исчез. Но наркоманы никуда не делись. Именно в этот момент на сцену вышли прегабалин, тропикамид и залеплон. «Смотрите: эпидемия употребления трамадола закончилась, это факт. И эту нишу заполнил новый препарат — тропикамид. Год назад, если вы заметили, тропикамид не был так популярен», — говорит Шавкат Отамурадов.
Но на этот факт наложилась еще одна случайность. Которая, по-моему мнению, и привела к взрывному росту популярности «аптечных наркотиков». Как бы это странно ни звучало, но раньше они были не так доступны, как сейчас.
«До 2017 года «Лирику» было купить трудновато. В аптеке было не достать. Мы заказывали у таксистов. Они привозили по звонку. Но с 2018-го ее опять стало купить легко. Появилось много новых «точек», — свидетельствует Аскар (имя изменено), бывший активный потребитель «Лирики».
Что же случилось в 2017 году? А вот что. Постановлением президента от 14 февраля 2017 года лицензирование аптек передали из ведения Министерства здравоохранения в ведение хокимиятов областей и города Ташкента. А также передали и контроль за продажей рецептурных препаратов. Цель была заявлена благая: «борьба с повышением цен». Но побочным эффектом стал легкий доступ к «аптечным наркотикам».
Формула эпидемии: ослабление контроля над аптеками + уничтожение рынка трамадола = рост потребления «аптечных наркотиков». Наркоманы искали замену трамадолу, и очень обрадовались, когда получили легкий доступ к таблеткам и тропикамиду. Информация об этих веществах быстро распространилась по городу.
А теперь внимание: прегабалин, тропикамид и залеплон являются рецептурными препаратами. Они были включены в приказ Минздрава от 22 октября 2018 года №50, в связи с чем их отпуск должен осуществляться строго по рецепту врача. В теории.
Что происходит на практике? Никаких рецептов никто не спрашивает. Я свидетельствую, что приобрел прегабалин и залеплон в нескольких аптеках без рецепта. Акцентирую — в аптеках, не с рук. «Черного рынка» нет, он не нужен. Можно даже не называть лекарство — достаточно дать 20 тысяч провизору и сказать «одну». В городе десятки подобных «наркоаптек». Их список есть в распоряжении редакции.
Препараты (слева направо) «Анданте», «Регапен» (прегабалин) и «Селофен», купленные автором без рецепта в различных аптеках 20 июня. Фото: Никита Макаренко
Кто же отвечает за то, чтобы в Ташкенте рецептурные препараты продавались строго по рецепту? Кто должен контролировать аптеки и дать им «по голове» за явное и систематическое нарушение законов, за травлю молодежи и детей? Как ни странно, за это отвечает хокимият города Ташкента согласно постановлению Кабинета Министров №284 от 12 мая 2017 года.
Как сообщило нам Министерство здравоохранения, «контроль за соблюдением лицензиатом (аптекой) лицензионных требований и условий осуществляется лицензирующим органом». Таким органом сейчас являются хокимияты областей и города Ташкента.
«До 2017 года лицензии аптекам выдавал Минздрав. Фарминспекция имела право выборочно проверять аптеки. В 2017 году все полномочия передали хокимиятам. В Главном управлении здравоохранения города Ташкента работает один человек, который теоретически может заниматься контролем аптек. А в Фарминспекции была команда из 20 профессиональных специалистов. Сейчас я даже не знаю, сколько в городе аптек. Мы этим не занимаемся. Наверное, более 10 тысяч. Что может сделать с ними один человек?» — сказала Мухаббат Ибрагимова, руководитель информационного аналитического отдела государственного унитарного предприятия при Агентстве по развитию фармацевтической отрасли.
«Во времена СССР и сейчас за границей, например в Дании, аптеки были и являются учреждениями здравоохранения. У нас же это — предприниматели. Я считаю, что это неверно. Никто не может их проверить. Существует мораторий на проверки предпринимателей. Аптеки полностью остались без контроля. Хокимият и налоговый комитет интересуются только планом и больше ничем», — говорит Мухаббат Ибрагимова.
Если контроль рецептурных препаратов наладить некому, может быть, стоит включить прегабалин, залеплон и тропикамид в список наркотических или психотропных веществ с ограничением оборота, как это было сделано с трамадолом? Ведь это помогло победить его. Такие обсуждения велись. Но решено было не включать эти вещества именно потому, что их сделали рецептурными и посчитали, что этого достаточно.
Аптека в доме 5 по улице Аль-Хорезми. 20 июня здесь в присутствии автора покупателю был продан прегабалин без рецепта. Фото: Релиса Грановская
«Я хочу сказать, что у всех лекарств есть какой-то побочный эффект. И мы не можем запретить все. Рабочая группа Министерства здравоохранения в 2018 году высказалась против включения тропикамида и прегабалина в список запрещенных. Мы ограничили оборот только сильнодействующих веществ», — пояснил оперуполномоченный Шавкат Отамурадов.
«Лекарственный препарат „Лирика“ не относится к наркотическим средствам и психотропным веществам Списков Конвенций ООН 1961, 1971, 1988 годов. При подготовке проекта постановления по внесению изменений и дополнений в Списки наркотических средств и психотропных веществ изучение поступивших материалов показало, что этот препарат реализовывался за пределами аптек», — сказал председатель комитета по контролю за наркотиками Государственного центра экспертизы и стандартизации лекарственных средств, изделий медицинского назначения и медицинской техники профессор Исматжон Азизов.
По его словам, ответной мерой на злоупотребление прегабалином стал запрет на продажу лекарственных средств вне аптек.
«Относительно лекарственного препарата „Тропикамид“ сообщаем, что во время работы рабочей группы официально было зарегистрировано только несколько сообщений о злоупотреблении этим препаратом. Учитывая этот факт, а также то, что „Тропикамид“ по химической структуре и фармакологическому действию не относится к наркотическим средствам и психотропным веществам, вопрос о внесении данного препарата в списки не рассматривался», — добавил профессор Азизов.
Исматжон Азизов подтвердил, что злоупотребление тропикамидом увеличилось после внесения в список контролируемых веществ трамадола и зопиклона в октябре 2018 года. Профессор также добавил, что тропикамид может быть внесен в списки контролируемых веществ рабочей группой Госкомиссии по контролю за наркотиками при Кабинете Министров при обращении правоохранительных органов.
Упрощаем. «Лирика», «Тропикамид», «Селофен», «Анданте» не внесены в списки запрещенных препаратов. Но могут быть внесены, если правительство обратит внимание на эпидемию. Тогда их запретят, и если судить по трамадолу, с ними будет покончено. Есть и второй путь — ввести строгий контроль продажи рецептурных лекарств.
В России прошли оба пути и в итоге остановились на первом. В 2017 году МВД РФ было полно решимости бороться с прегабалином и тропикамидом путем усиления контроля за аптеками. Но в итоге они сдались. И буквально на днях, 6 июня этого года, «Лирику» и «Тропикамид» включили в список наркотических препаратов. Теперь за их приобретение и сбыт в России можно получить до восьми лет лишения свободы.
К слову, по данным Минздрава, с начала года по 1 мая в Узбекистан ввезли 447 тысяч 110 упаковок «Тропикамида». Это тысячи потенциально загубленных жизней.
Выдохните. Это еще не все. Дальше будет еще интереснее, а в конце мы пойдем в кондитерский магазин.
Добавим специй
«Аптечную наркоманию» победить возможно, подкорректировав законы. Владельцы аптек известны. Против «черного рынка» есть свой закон. Но вот новую напасть, свалившуюся на Ташкент, победить будет не так просто.
Речь о «спайсах», или курительных смесях. То тут, то там в Ташкенте на стенах появляются граффити, которые рекламируют специальные Telegram-каналы. В этих каналах свободно можно заказать порцию ядовитых синтетических наркотиков, произведенных неизвестно кем, неизвестно где, неизвестно по какой формуле. И, возможно, остаться в живых после их употребления.
Реклама Telegram-каналов продавцов спайса на улицах и в подъездах Ташкента. Фотографии присланы читателями канала «Эффект Макаренко».
В состав «спайсов», как правило, входят синтетические каннабиноиды. Их влияние на человеческий организм изучено плохо. Исследования ученых из США и Новой Зеландии показывают, что употребление «спайсов» приводит к длительным психозам и тяжелым расстройствам психики.
Многие читатели бьют тревогу особенно потому, что граффити появляются в непосредственной близости к школам. Продавцы «спайсов» анонимны. Они создают аккаунты в Telegram, используя иностранные сим-карты. Вычислить их очень сложно. Telegram, в свою очередь, не сотрудничает ни со спецслужбами, ни с правоохранительными органами.
Дилеры действуют методом «закладок». Когда вы переводите им необходимую сумму, они сообщают вам место «тайника», где вы можете забрать свой «товар». Из этических целей мы не будем давать ссылок на распространителей «спайсов». Но поверьте, это тоже своего рода эпидемия. Таких каналов десятки.
В отличие от нечестных аптек и их таблеток, со «спайсами» все серьезно. С 2015 года в Узбекистане они считаются запрещенными веществами. Их хранение, приобретение и сбыт наказуемы. И правоохранительные органы борются с ними. В 2018 году МВД совместно с прокуратурой, СГБ, Таможенным комитетом и другими ведомствами была создана специальная группа, которая занимается борьбой с распространением наркотиков в интернете. Разработан специальный план, подробности которого раскрыть нельзя из-за тайны оперативной работы.
«В этом году мы выявили 350 фактов незаконного оборота наркотических веществ. Из них около 40 фактов были связаны со „спайсами“. Три факта продажи наркотиков были осуществлены через интернет. Но в интернете не работают крупные поставщики. Там не продают наркотики килограммами. Были факты, когда „спайсы“ пытались ввезти в страну в багаже и через каналы доставки грузов. В двух случаях „спайс“ пытались отправить почтой, смешанный с аптекарской ромашкой», — рассказал Шавкат Отамурадов.
В одном случае правоохранительным органам удалось раскрыть цепочку распространителей «спайса».
"Наши сотрудники профессионально обучены профайлингу — на вид они могут распознать на улице наркомана. В январе этого года в Шайхантахурском районе сотрудники задержали на улице 27-летнего Джахонгира (имя изменено), который вел себя неадекватно и подозрительно. В присутствии понятых у подозреваемого был изъят сверток с растительным веществом без запаха. Он признался, что это курительная смесь. Сверток отправили на анализ в лабораторию МВД, в которой подтвердили, что это — «спайс», — рассказал Отамурадов.
В ходе следствия Джахонгир «сдал» своего поставщика, 37-летнего Сарвара (имя изменено). У Сарвара при обыске в квартире был изъят 1 грамм «спайсов». Сарвар, в свою очередь, указал на своего поставщика Джалола (имя изменено), у которого также были найдены «спайсы». Джалол приобрел спайсы в интернете. На этом цепочка оборвалась, и дело было отправлено в суд.
Очевидно, что сотрудникам правоохранительных органов предстоит кропотливый труд для того, чтобы разоблачить основных поставщиков, скрывающихся в Telegram.
А пока стоит предупредить всех граждан еще об одной косвенной опасности. В социальных сетях стало появляться множество объявлений, предлагающих работу за рубежом. Как правило, в рекламе указывается, что набираются высокооплачиваемые курьеры. В одном из объявлений, известных редакции, гражданам Узбекистана предлагается поработать в Грузии, в Тбилиси и Батуми. Компания готова оплатить стажировку в Ташкенте с заработной платой в 120−240 тысяч сумов в день, перелет в Грузию, квартиру, и предложить зарплату в 100−130 долларов в день.
Слева — типичное объявление о «работе», опубликованное на фальшивом аккаунте ВКонтакте. В середине и справа фрагменты переписки с «работодателем». Скриншоты предоставлены читателем канала «Эффект Макаренко».
Не «покупайтесь» на такие заманчивые предложения. Это дилеры «спайсов» набирают людей, которые будут оставлять закладки для клиентов. Возможно, они действительно будут платить вам по 100 долларов в день. Вот только средняя продолжительность «жизни» такого курьера вряд ли превышает один месяц. Полиция очень хорошо умеет их ловить, и итогом станет несколько лет в заграничной тюрьме.
Всех не посадишь
Мы заходим с Андреем Самко на базар «Катартал». Через крайние правые ворота, мимо валютчика с неизменным «российские, доллары» можно попасть в отдел, где торгуют кондитерскими товарами. «Здесь все всё знают, зачем и что нужно», — говорит Андрей.
Заходим в один из магазинов. «Мак есть?» — спрашивает Андрей. Хотя спрашивать и не нужно — на полу стоят три мешка маковых семян, которые используют, чтобы посыпать булочки. «Вот хороший», — говорит молодая продавщица. «Нет, покажи настоящий, черный!», — настаивает Андрей.
Вход на базар «Катартал». Внутри здания слева продается кондитерский мак. Фото: Релиса Грановская
Продавщица открывает ящик шкафа, внутри которого спрятан еще один мешок с семенами. «Вот, самый черный! Сегодня я уже целый мешок продала!» — гордо заявляет она. Мак стоит 120 тысяч сумов за килограмм семян. Обходим еще пару магазинов, стараясь вести себя как заправские наркоманы. Действительно, продавцы все сразу понимают. Очевидно, что торговля идет бойкая.
«Можно купить мак здесь, но проще взять его в хозяйственном магазине. Потому что нужны будут другие ингредиенты — например, растворитель», — говорит Андрей. С помощью разных химических веществ и маковых семян наркоманы варят опийный суррогат, который называется «винтом». «На семенах остаются слабые следы опия, вот их-то и нужно выпарить и сконцентрировать», — рассказывает Андрей.
Мы идем в хозяйственный магазин. Улица Катартал, дом 10/1. Заходим внутрь. Андрей заговорщицки шепчет продавцу: «Мак надо. Мак есть?» «Есть», — подтверждает продавец. «Покажи!» Продавец думает, затем достает из-под полы миску с маковыми семенами: «Черный, бери». Мы смотрим и уходим. «Видишь, все все знают», — заключает Андрей.
Хозяйственный магазин по улице Катартал, реализующий маковые семена. Фото: Релиса Грановская
Люди могут употребить для собственного удовольствия все что угодно. Вспоминаю, как один знаток «Что? Где? Когда?» описывал мне мудреный способ получения спирта с помощью денатурата, тазика и огромного количества соли. Тяжелые горбачевские времена. С наркотиками бессмысленно бороться как с фактом, если не выбивать из-под них социальную базу.
«Наша новая стратегия — это предупреждение потребления, а не борьба с распространением. Потому что „посадить“ всех продавцов невозможно, всегда найдутся новые. И запретить все лекарства нельзя, тогда нечем будет лечить. Надо сделать так, чтобы продавать наркотики было некому. Воспитать к ним неприятие. Мы работаем в этом направлении», — рассказал оперуполномоченный ГУВД Ташкента Шавкат Отамурадов.
«Я прошел все. И героин, и водку, и таблетки. В течение пяти лет я девять раз ложился в клинику. На девятый раз меня вылечила от таблеток Елена Николаевна Хан в Республиканском наркологическом центре. С тех пор я не употребляю. В какой-то момент я просто понял — я превращаюсь в ничтожество, теряю семью, знакомых, родителей из-за этого прегабалина. И я сам пошел в клинику», — рассказал Константин.
«Поймите, наркоманы хотят, чтобы за эти таблетки давали по двадцать лет. Они хотят, чтобы ничего этого не было. Сделайте что угодно, только уберите эту дрянь из аптек», — просит Константин.
В распоряжении редакции «Газеты.uz» есть материалы, свидетельствующие о подлинности цитат и фактов, использованных автором. Имена изменены по просьбе героев расследования.
Автор благодарит за помощь в расследовании пресс-службы ГУВД Ташкента и Министерства здравоохранения, а также всех неравнодушных ташкентцев, откликнувшихся на просьбу о помощи.
