Голос Отабека Джураева многие телезрители «Sport TV» слышали в ходе Чемпионата мира по футболу 2022. Совместно с российским комментатором Владимиром Стогниенко он вёл финальный матч состязаний между Аргентиной и Францией. Однако футбол — не единственный вид спорта, с которым работает Отабек Джураев. В интервью «Газете.uz» он рассказал о своей работе, впечатлениях о прошедшем ЧМ-2022 и многом другом.
— Как и когда вы начинали карьеру комментатора?
— Мой первый эфир состоялся в сентябре 2015 года. В сферу пришёл совершенно случайно. Во время интеллектуальной игры мой близкий товарищ обратил внимание на то, что я знаю футбол. Он сказал мне, что местный телеканал, на котором он работал, приобрёл права на показ европейских игр. Они искали русскоязычных комментаторов. Так я пришёл в сферу.
Футболом я интересуюсь с детства. Свой первый матч посмотрел в середине 1980-х. Этот вид спорта сразу запал мне в душу. Мне было пять или шесть лет. Первая игра, которую я комментировал, была «Рома» против «Барселоны». Это была работа в дуете с Александром Шмурновым. Комментировал он, а я просто сказал «здравствуйте» и в конце «до свидания».
С 2015 года я комментировал футбол, хоккей, бокс. Помимо этого, доводилось работать с вольной борьбой и открытием и закрытием Олимпийских игр. Что касается футбола, я комментировал чемпионаты и кубок Узбекистана, международные турниры: Англия, Италия, Германия, Испания, кубок Америки, чемпионат Европы, чемпионат мира и Лигу чемпионов.
— В чем вы видите основную роль комментатора?
— Мне сложно ответить на этот вопрос, потому что я о нём не думал. Но комментатор снабжает информацией картинку, которую показывает режиссёр. Ведь в процессе трансляции главную роль играет режиссер.
— Как долго вы готовитесь к игре? Можете рассказать о подготовительных процессах?
— Все зависит от матча. В среднем готовлюсь один час. Комментатор должен знать две команды. Юрий Альбертович Розанов, один из моих наставников, сказал мне классную вещь: «Если ты готовишься больше двух часов, тебе надо менять сферу деятельности».
Уходит час, но я опираюсь на свою базу знаний. Условно, ты работаешь на чемпионате Узбекистана по футболу и комментируешь матчи «Насафа» и «Навбахора» или «Пахтакора». Если ты прокомментировал пять их матчей, посмотрел на игру футболистов, у тебя есть уже общее, неглубокое, представление.
Потом идёт общение со специалистами. Читаешь материалы пресс-службы, мнения журналистов и анализируешь. Вот это всё откладывается в голове. С таким базисом ты подходишь к матчу. И, естественно, если ты комментировал много матчей той или иной команды, то тебе проще готовиться к эфиру: ознакомился со списком травмированных, почитал о проблемах, конфликтах.
А если команда для тебя новая, то нужно готовиться основательно: смотреть видео, результаты предыдущих матчей, изучить статистику, протоколы игр и главные моменты. И то, таким образом складывается только общее представление.
Фото: Отабек Джураев
— Какой у вас самый запомнившийся матч? Почему?
— Это самый попсовый вопрос, который мне задают. Объясню почему. Вот могут спросить, какая у вас любимая книга или фильм, или группа. У меня нет ни того, ни другого, ни третьего. У меня нет самого запомнившегося матча.
Были матчи чемпионата Узбекистана, где я мучился. Вот было такое, но я сейчас не вспомню, какой это был матч, потому что в этом году я прокомментировал свыше сотни игр.
— Слушая, как вы комментируете финальную игру ЧМ-2022, я заметил, что вы делали неоднократные отсылки к финалам минувших лет. Как вам удаётся запоминать так много фактов?
— Прозвучит нескромно, но у меня неплохая память и хорошее ассоциативное мышление. Так как я участвовал во многих интеллектуальных играх, мне приходилось очень быстро реагировать на вопросы.
Я участвовал в международных проектах, в том числе и футбольных. Вот представьте, вы сидите на игре и задаётся вопрос: «Назовите столицу…». В этот момент моя память выводит список запомнившихся столиц. Когда вопрос продолжается буквой «Ф» я задумываюсь над столицей на букву «Ф». До момента, когда ведущий заканчивает вопрос, я стараюсь быстро выдать ответ и нажать на кнопку. Таким образом, мозг начинает работать быстро. Когда ты комментируешь, ты ищешь предложения, словно выводишь их с картотеки. Это может быть незаметно со стороны, но ты должен это делать очень быстро.
Со временем я понял, что некоторые вещи не особо нужно запоминать. Сейчас я не занимаюсь запоминаем, как раньше. Во время трансляции если не вспомнил, то не вспомнил. Ну и что? Я очень снисходительно отношусь к оговоркам. Но оговорки могут сыграть с вами злую шутку.
— Заметил, что вы сопереживали командам и игрокам финала ЧМ-2022. Не должны ли комментаторы оставаться беспристрастными к командам?
— Кто что должен, я не знаю. Здесь нет одного ответа. Условно говоря, я не болею и могу себе это позволить. Исключения — сборная Узбекистана и выступление хоккейного клуба «Хумо» на международных турнирах.
Я не болел ни за Францию, ни за Аргентину. Мне было абсолютно фиолетово выиграет ли Лионель Месси. Более того, говорят, что, если бы он не выиграл, он не сравнялся бы с Диего Марадоной. Это же чьи-то домыслы, выдумки. Месси и без того остался бы Месси.
Что касается сопереживания, это правильно подобранное слово. Когда встречается большая команда и маленькая, внутренне ты понимаешь, что большая выиграет маленькую. И если она забьёт три гола, это как «ну забила». А вот если маленький забил, это уже круто. Здесь это проявляется в более ярких эмоциях, но не в «болении».
Что касается симпатий, они были на стороне азиатских команд. Болею ни за кого, но симпатизирую. Почему? Это хорошо для Узбекистана. Мы же не играем с англичанами, с немцами, потому что они находятся в зоне евро. Мы не попали на чемпионат мира. Мы не играем с Бразилией и Аргентиной, потому что это КОНМЕБОЛ (Южноамериканская лига — ред.).
Но мы играем в Азиатской конфедерации футбола. Чем сильнее будут наши соперники, с которыми мы постоянно играм, тем, мне кажется, будет лучше для нас. То есть, мы играем против сборной, Японии, которая вышла из группы, где были Германия и Испания. Это же круто. Поэтому мои симпатии были исключительно на их стороне. И, как мне кажется, это нисколько не проявляется в отрицательную сторону во время эфиров.
— Полагаю, что комментировать игру в 90 минут (а в некоторых играх даже больше) без остановки, довольно сложно. Не перегружается ли мозг?
— Я не знаю даже. Это привычка. Дело в другом. Я прокомментировал очень много игр на этом чемпионате. Мне пришлось комментировать в день по четыре игры. Это тяжело, потому что есть такое понятие, как восстановления.
— О каком восстановлении идёт речь, эмоциональном или физическом?
— Я считаю себя достаточно эмоциональным комментатором, но там много разных видов восстановления. Можно выложиться полностью, провести четыре матча, но надо восстановиться. А если на следующий день у меня ещё четыре игры, потом ещё четыре игры, ещё четыре?
Проведу аналогию с лёгкой атлетикой. Есть различные дистанции: спринтеры бегают 100−200 метров. В зависимости от дистанции ты распределяешь свои силы. Представьте ты бежишь 400 метров, а тебе сказали нужно пробежать 5000 метров, потому что нет спортсмена. Вот как это сделать? Естественно, на ходу начинаешь соображать, как это сделать, чтобы не выдохнуться на конкретной дистанции.
Пришлось жертвовать своим стилем. Это, на мой взгляд, отразилось на моих комментариях. То есть ты можешь быть где-то спокоен, где-то использовать больше аналитики или иронии. У меня, наверное, получилось больше спокойствия и аналитики. Фонтана эмоций было меньше.
А как восстанавливаться? Прежде всего режим, правильное питание и обязательные тренировки. Я занимаюсь дважды в неделю, хожу в зал.
— Кофе пьёте? Помогает оставаться добрым в ночное время?
— Пью, но кофе даёт мне настроение. Бывает, переполняют злость или агрессия. В такие моменты даже запах кофе поднимает настроение.
— С какими сложностями сталкиваются комментаторы?
— Много сложностей. Первый — это режим. Было бы круто, если бы не нужно было комментировать ночью. Ночные эфиры корректируют график. В принципе, это основное.
Для начинающих комментаторов это ещё работа с хейтом (ненавистными комментариями — ред.). Есть люди, которые пишут или звонят в редакцию. Мне также оставляют комментарии под постами в моем Telegram канале. Ты начинаешь с этим работать.
— Блокировать людей?
— Я ни разу никого не заблокировал. Я даже не удаляю людей. Удалил только тех, кто рекламировал букмекеров. Даже когда кто-то оскорбляет — нет. В 90% случаев они потом сами удаляются.
— Какие ошибки комментаторов вы считаете самыми грубыми или непозволительными?
— Такого нет у меня. У меня есть курсы, но я не говорю им «вот так надо» или «вот так не надо». У меня есть свой взгляд, но я его не насаждаю.
Публика, например, цепляется за неправильное произношение фамилий футболистов. У меня был эпизод с хорватами. Я говорю в эфире Иван Перишич. Люди написали, мол, что за безграмотный человек сидит, уберите его с эфира. Потом во время собрания на работе мне сказали: «Надо готовиться к матчам». Меня это сильно оскорбило, потому что, во-первых, это прозвучало так, словно я не готовился к матчу, а во-вторых, потому что взяли сторону чужого человека, а не истины.
Я задал вопрос: «А как правильно?». Ответа они не знали. Так мы будем говорить, как все или как правильно? Тут играют роль диалекты, произношение звуков на разных языках. К примеру, одну и ту же фамилию англичане скажут так, а франкофоны по-другому. Такие нюансы.
Со временем это дошло до того, что люди начали доверять мне, понимая, что я готовлюсь к матчам.
Фото: Отабек Джураев
— Можете рассказать, как обстоят дела с русскоязычной школой комментаторов спортивных мероприятий, включая футбол?
— Школы как таковой нет, наверное, потому, что и русскоязычных комментаторов по пальцам пересчитать можно. На данный момент на «Sport TV» комментирую я. У нас есть ребята, которые проходили стажировку. Это очень важно осознавать, что они стажёры. Будет потребность, будут работать комментаторы.
У меня были курсы, но я не могу сказать, что это школа Отабека Джураева. У меня есть накопленный опыт, и я им делюсь с ребятами, которые хотят стать комментаторами.
— ЧМ-2022 уже закончился. Можете раскрыть, за кого вы болели или кому симпатизировали?
— Нет такой, за которую болел. Симпатизировал азиатским командам. А так, выделю Саудовскую Аравию и Марокко.
— Чем вам запомнился мундиаль?
— Нововведениями. Было много неожиданных результатов. Всё было по-новому. Во-первых, чемпионат был зимой, а не летом. Он впервые состоялся на Ближнем Востоке. Было много новых правил и запретов, которые я поддерживаю.
Поначалу также был отрицательный фон. Первое — коррупционный скандал. Катар купил этот чемпионат мира. А при строительстве стадионов погибло очень много рабочих, это нарушение прав человека. С таким тезисом подходили европейские страны и, наверное, США.
За несколько дней до начала, когда уже было понятно, что ЧМ-2022 всё равно пройдёт в Катаре, объявили о первом запрете — на алкоголь. Это было большой неожиданностью для многих. Затем запрет на демонстрацию каких-либо форм меньшинства. Потом начался мундиаль, пошли неожиданные результаты. А какой финал получился. Такого финала я не видел с 1986 года.
Внедрили новые стандарты, увеличили количество добавленного времени, а потом от этого отказались, турниры коммерциализировали. Впечатления такие.
Фото: Вместе с российским комментатором Владимиром Стогниенко во время финала ЧМ-2022 / Отабек Джураев
Футбол должен меняться, мне кажется, потому что он конкурирует не только с футболом, а с другим контентом. Это не просто другие виды спорта, но и с киберспортом, развлекательными передачами, фильмами, шоу, Netflix. В моем детстве было меньше выбора. У всего этого есть коммерческая сторона.
Формат два тайма по 45 минут, мне кажется, прогнозируя будущее, будет меняться. Меняются правила в мире шахмат. Раньше была партия 40 ходов, два, два с половиной часа, потом добавлялось. Сейчас очень много разных турниров и очень большую аудиторию собирают турниры, где партия длится 15 минут. Почему? Потому что темпы жизни ускоряются. Все стремительно меняется. Нужно меняться, чтобы не вымереть, как динозавры.
