Максим Фадеев — режиссёр, который не испытывает трепета перед сложной «многослойной» литературой. Он запросто раскладывает её на части и смыслы. На его счету в «Ильхоме» постановки очень непростых произведений — «Замок» Франца Кафки, «Играем Стриндберга» Фридриха Дюрренматта и «Улисс» Джеймса Джойса. У Фадеева выработался собственный режиссёрский почерк, что он и продемонстрировал в постановке пьесы «Край» Мирославы Своликовой — «королевы абсурда», как её величает австрийская и немецкая пресса.
Фото: Анна Шишкина.
«Край» впервые был поставлен в Венском драматическом театре в 2020 году. Столь сравнительно быстро он добрался до Ташкента благодаря поддержке Гёте-Института в Узбекистане. Своликова показывает мир абсурда, полностью обречённый на движение по кругу: пазлы тетриса пытаются воссоединиться, последний Единорог скрывается от охотников, космонавты на забытом корабле цепляются за жизнь, диснеевский Микки Маус пытается запомнить имена всей своей родни, профессор социологии чрезмерно погружён в свои исследования.
Фото: Анна Шишкина.
Фадеев превратил сценографию «Края» в парад безликих деталей и собрал пазл по всем правилам театра абсурда. Сцена, полностью окрашенная в голубой цвет и задрапированная в полиэтилен, отдаёт стерильностью и космическим отстранённым холодом. Установленные на ней блоки тетриса по ходу действия превращаются то в кресла для обитателей космической станции, то в больничные койки. Абсурдистская пьеса очень плохо сочетается с классическим театральным пространством, поэтому её герои появляются на сцене отовсюду и всё действие пытаются прорваться к зрителям через невидимое стекло экрана тетриса.
Фото: Анна Шишкина.
Актёры «Ильхома», которых Фадееву удалось завлечь в свою новую постановку, органично существуют в заданных режиссёром рамках, выполняя довольно сложный пластический рисунок роли. В последнем особенно преуспел Рафаэль Бабаджанов в роли Единорога, пополнившей список его отменных работ в «Ильхоме». Актёр изображает загнанного мифического зверя всем набором своих мимических мышц, а вызывающе яркие цвета его костюма — алого платья и фиолетовой чёлки певицы из кабаре — только подчёркивают нарочитую театральность персонажа.
Рафаэль Бабаджанов. Фото: Анна Шишкина.
Режиссёр и его команда периодически переключают темп действия на сцене, чтобы неподготовленный зритель не заскучал — местами актёры начинают забавно дурачиться, впадая в капустник, но делают это, как всегда, весело и задорно. Всё это приправлено звуковым коктейлем из музыки самой Своликовой, тик-токерской группы PALC и одной из адептов инди-рока Анны фон Хаусвольф. На установленных под потолком зала мониторах помимо игры в тетрис, ставшей лейтмотивом всей пьесы, периодически прокручивают отрывки из фильмов Луиса Бунюэля, Сальвадора Дали и Ги Дебора, а также документальную хронику времён ядерного Карибского кризиса 60-х годов прошлого века. В таком стилевом разнобое звуковые эскапады опорожняющегося Единорога уже не слышатся моветоном даже для хранителей театрального пуританства — это лишь отзвук смешного и ужасного в нашей абсурдной действительности.
Максим Фадеев (в центре). Фото: Анна Шишкина.
Зрители в первых рядах, думаю, оценили сопричастность к интерактивному действию сполна. Край — он и есть край. И в постановке Фадеева это уже не сюрреалистическое, а реальное пространство, где герои спектакля исчезают в приближающемся будущем, чтобы вновь появиться — по крайней мере, перед публикой «Ильхома». Новая дата известна — премьерный спектакль покажут 11 февраля.
