Узбекистан примет участие в 18-й Венецианской архитектурной биеннале. Она откроется 20 мая и продлится до 26 ноября. Главными площадками для экспозиции основного выставочного проекта на тему «Лаборатория будущего» и национальных выставок станут Центральный павильон в Джардини, Венецианский Арсенал, а также 64 национальных павильона стран-участниц.
Национальный павильон Узбекистана, комиссаром которого является Фонд развития культуры и искусства, располагается в Венецианском Арсенале, одной из главных исторических достопримечательностей города. Его куратором на время биеннале назначена архитектурная студия Studio KO (Франция). Помимо её основателей, архитекторов Оливье Марти и Карла Фурнье, в команду кураторов вошли их французские коллеги Жан-Батист Каризе и София Бенгебара. Научным партнёром стал Университет Аджу в Ташкенте.
София Бенгебара в Хиве. Фото Вячеслава Пака.
Исследовательско-выставочный проект, который Studio KO подготовила для биеннале, обращается к архитектурному и археологическому наследию Узбекистана и Каракалпакстана: древним крепостям и городищам, традиционным керамическим мастерским и кирпичному производству. Проект исследует «отношения между рукотворными объектами, ландшафтом и почвой».
Перед началом одного из главных архитектурных событий в мире «Газета.uz» поговорила с Оливье Марти о том, что значит для Узбекистана участие на биеннале.
Оливье Марти (слева) и Карл Фурнье. Фото: Ноэль Маналили.
— Каково мировое значение Венецианской архитектурной биеннале? Влияет ли она каким-то образом на жизнь, далёкую от мира архитектуры, культуры, искусства?
— Я рассматриваю биеннале с позиции универсализма (форма мышления, рассматривающая вселенную как целое — ред.). Это как Олимпийские игры, где люди объединяются во имя идеи. Мне кажется это особенно важным в наше время, когда универсализм оказался под угрозой, и между регионами и странами наблюдается всё больше напряжённости.
— Тема основного выставочного проекта биеннале — «Лаборатория будущего». Она предлагает рассмотреть Африканский континент как отправную точку, где уже совершались ошибки, которые мир повторяет сейчас. Обращались ли вы к этой теме в своём проекте? Какие точки соприкосновения вам удалось найти?
— Это один из ракурсов, с которого куратор Лесли Локко предлагает взглянуть на тему. Она — уроженка Ганы, архитектор. Является основательницей и директором Института будущего Африки, учреждённого в 2020 году в Гане.
В основной выставке, тему для которой и предложила Локко, примут участие 89 участников. Более половины из них — уроженцы Африки или представители африканской диаспоры. Африканский континент, его история, культурная самобытность будет рассматриваться в виде «лаборатории будущего», потому что это самый молодой континент на планете (по возрастной структуре населения — ред.), быстро урбанизирующийся. По словам Лесли Локко, в этом месте «все вопросы справедливости, расы, надежды и страха сходятся и сливаются воедино».
Подготовка выставочного проекта Национального павильона Узбекистана в Венеции. Фото: gerdastudio.
Однако Венецианская биеннале и сама по себе является своеобразной лабораторией будущего. Это то пространство, где архитекторы могут выражать идеи, которые помогут сформировать образ более оптимистичного будущего для всех. Мы подходим к участию в биеннале с этой позиции.
Вместе со студентами [Университета Аджу в Ташкенте] мы определили два ключевых слова для нашего проекта: «противоречие» и «парадокс». Они найдут отражение в элементах выставочного пространства. Это попытка показать, что архаизмы не исчезают насовсем, не утрачивают связь с современностью. Ведь история — это не прямая линия. Она развивается по спирали и имеет свойства возвращаться.
Подготовка выставочного проекта Национального павильона Узбекистана в Венеции. Фото: gerdastudio.
Мы хотим пролить свет на архаичное и показать, что оно может быть актуальным. Например, чтобы быть футуристичным, сегодня не обязательно строить высотное здание из металла и стекла. Востребована другого рода «современность». Та, что обращается к тому, что было.
— Если не ошибаюсь, цель архитектурной биеннале — предложить архитектурные решения для актуальных общественных, гуманитарных и технологических проблем. В 2021 году темой стала пандемия и изоляция общества. Что Узбекистан может предложить в этом плане?
— Биеннале — это такой выставочный формат, где не приходится выступать с докладом. Это не Всемирный экономический форум в Давосе. Идея биеннале заключается в свободе говорить о разных вещах разными методами.
Уверен, что будут павильоны, в которых тему раскроют в более узком формате, с использованием экологических и технических решений.
Подготовка выставочного проекта Национального павильона Узбекистана в Венеции. Фото: gerdastudio.
Мы подходим к вопросу более философски, что, на мой взгляд, не менее важно, чем практично. Наша цель — вызвать эмоции, чувства. В поисках ответов на вопросы мы исследуем страну, импорт идей извне — следующий по порядку и значимости этап. Таким образом, наш проект — это своего рода ответ глобализации в философском значении.
— В 2021 году Узбекистан дебютировал на Венецианской архитектурной биеннале, и некоторых художников, деятелей культуры задел тот факт, что Национальный павильон готовили и представляли иностранцы. Каков состав участников на этот раз?
— В составе кураторской команды, помимо меня и Карла Фурнье, архитекторы Жан-Батист Каризе и София Бенгебара. В создании инсталляции для павильона также принял участие художник и керамист, представитель бухарской школы Абдулвахид Бухорий.
Студенты Университета Аджу в Каракалпакстане. Фото Камилы Рустамбековой.
Научным партнёром проекта выступает Университет Аджу в Ташкенте. Профессора и студенты этого вуза принимали участие в семинарах, которые мы провели в январе, а также полевых исследованиях в Каракалпакстане, где мы изучали древние крепости Древнего Хорезма: Топрак-калу и другие.
Крепость Топрак-кала. Фото Вячеслава Пака.
В центре исследований были и традиционные керамические мастерские, кирпичное производство. Поскольку мастерство и древнее наследие Узбекистана имеют связь с окружающей средой, павильон предложит посетителям проследить взаимодействие между рукотворными объектами, ландшафтом и почвой.
— Как вы думаете, насколько обоснован тезис, что страну должны представлять именно местные архитекторы, художники?
— Хочется привести в пример Шопена. Он родился в польской деревне, умер в Париже. В Польше и во Франции композитора считают своим. Для меня это говорит о том, что быть иностранцем не значит быть чужим.
Мы глубоко уважаем культуру Узбекистана и знаем, что можем многому здесь научиться у местных профессионалов. В то же самое время у нас есть своё видение страны. Думаю тут можно провести параллели с нашим проектом — музеем Ива Сен-Лорана в Марракеше (Марокко). Для фасадов мы выбрали традиционные материалы: кирпич, камень, мрамор, то есть использовали то, что уже есть в самой стране.
Конечно, факт того, что ты — иностранец, имеет своё влияние. Порой ловишь себя на мысли, что ты нелегитимен: «Кто я такой, чтобы создавать Национальный павильон другой страны?». Но наш опыт в Марракеше, Лондоне говорит о том, что нам есть что предложить Узбекистану в плане создания Национального павильона на Венецианской биеннале.
Мы вовлечены в этот проект ещё и потому, что больше двух лет сотрудничаем с Фондом развития культуры и искусства Узбекистана. Подготовили проект Центра современного искусства в Ташкенте, который располагается в здании бывшей дизельной электростанции 1912 года постройки. Работали над проектами арт-резиденций на территориях махаллей Намуна и Хаст Имам. Предложение стать кураторами Национального павильона — это подтверждение того, что наше партнёрство строится на доверии и взаимоуважении.
Перед нами стояла задача разработать концепцию павильона таким образом, чтобы он не производил впечатления, что создан иностранцами. Поэтому мы решили привлечь к процессу студентов, мастеров из Узбекистана. Уровень их увлечённости превзошёл наши ожидания. То, что они создали для павильона, поможет посетителям раскрыть для себя национальную идентичность страны.
— Что Узбекистану может принести участие в Венецианской биеннале, кроме упоминаний в прессе?
— Мне кажется, что даже упоминание Узбекистана в мировой прессе — это хорошо. В первую очередь, с точки зрения «мягкой силы». Повышение узнаваемости бренда страны нужно для развития туризма.
Фото Камилы Рустамбековой.
Считаю, что не менее важны истории людей, которые вовлечены в проект. К примеру, мы работаем с представителем бухарской школы керамики Абдулвахидом Бухорий. Он учился у известных мастеров-гончаров, керамистов Бухары, Ташкента; участвовал в археологических экспедициях. Теперь уже у него есть студенты. Этим история Абдулвахида важна для истории узбекского ремесленничества. Здесь есть преемственность поколений, связь прошлого, настоящего и будущего — он передаёт знания, которые никогда не утратят своей ценности и актуальности.
