Компанию «Узбекнефтегаз» пытались обанкротить за последние 30−35 лет. Об этом в интервью проекту Alter Ego рассказал министр энергетики, бывший председатель правления компании Алишер Султанов.
Интервьюер Кирилл Альтман напомнил, что из Антикризисного фонда компании «Узбекнефтегаз» безвозмездно выделили 400,9 млрд сумов в виде субсидии. Депутат Дониёр Ганиев задался вопросом, почему этой сфере, которая считается одной из самых прибыльных в мире, выдается не ссуда, а субсидия. Министр финансов Тимур Ишметов заявил, что «выдача субсидии в 400 млрд сумов показала настоящее положение в нефтегазовой сфере… несмотря на реформы, они предпринимают медленные шаги в этом направлении, что можно увидеть в финансовых показателях».
Алишер Султанов процитировал президента и заявил, что «нефтегазовая сфера — это очень прибыльный бизнес, где угодно, но только не в Узбекистане».
«Потому как в течение последних… я не говорю за годы независимости, может быть, 30−35 лет все делалось для того, чтобы обанкротить эту компанию. Долгие годы не вкладывались деньги в геологоразведку. Я был руководителем „Узбекнефтегаза“. Я пришел первым заместителем [председателя] в 2013 году. Один из заместителей „Узбекнефтегаза“ в то время показал мне презентацию, что в 2017 году компания „Узбекнефтегаз“ банкрот. Почему? Каждый год утверждается баланс. Каждый год для нефтегазовой промышленности верстался баланс с падающей добычей, то есть заведомо падающая добыча была уже предусмотрена в балансе», — рассказал он.
Глава Минэнерго также указал, что в геологоразведку не вкладывались деньги.
«Это тоже самое, что строить здание без фундамента. Геологоразведка — это основа основ. Геологоразведка — это та отрасль в нефтегазовой промышленности, от которой ожидается отдача в течение в лучшем случае 7 лет, а то и 10 лет. Это база, это фундамент всей добычи и разработки. А туда деньги не вкладывали. Это нормальная практика, когда геологоразведкой занимается государство, что сейчас наш президент и сделал. Он передал геологоразведку Госкомгеологии, то есть это прерогатива государства», — сообщил министр.
По его словам, теперь государство определяет перспективные территории и затем на конкурсной основе или иных условиях передает операторам.
«Узбекнефтегаз» в свое время был гегемоном — единственной компанией, которая занималась разработкой [месторождений]. Она считалась и министерством, и хозяйствующим субъектом. Первое, что было сделано: разделены эти функции. Почему и было создано Министерство [энергетики], почему и было проведено разукрупнение «Узбекнефтегаза» — лучше иметь маленькую, но богатую компанию, чем большую и бедную. Поэтому компания «Узбекнефтегаз» реорганизована, и теперь она занимается лишь добычей и разработкой, переработкой", — сообщил он.
Алишер Султанов отметил, что после реорганизации был создан «Узтрансгаз» — транспортная компания, которая в будущем — «после перехода на рынок» — будет оказывать только транспортные услуги. А «Худудгазтаъминот» является компанией по региональному распределению газа, которая тоже в перспективе переходит в государственно-частное партнерство с привлечением частных инвесторов.
«Нефтегаз систематически велся к тому, чтобы в какое-то время прекратил свое существование. И естественно такой гигант просто так поднять невозможно. Без энергоресурсов нет развития никакой экономики. Поэтому государство принимает решение, чтобы как-то поднять эту компанию, чтобы убрать от этой компании все непрофильные активы. Извините меня, сколько коровников было у „Узбекнефтегаза“, ткацких фабрик, чулочно-носочных фабрик, которые мы строили сами, домов культуры…» — сказал он.
Ведущий напомнил, что Алишер Султанов был руководителем «Узбекнефтегаза» в тот период и спросил, почему тогда не решались эти проблемы. По словам министра, «на тот период существовало очень много других проблем, с которыми мы столкнулись и приходилось решать».
«Конечно же, я не говорю, что это началось в 2013-м или 2015-м году. Но, тем не менее, должен вам сказать, что большие изменения в „Узбекнефтегазе“ произошли, я считаю, сейчас же мы с вами только по энергетическому сектору говорим, да? Мы же видим, что по всей республике именно в период новейшей истории — последние три-четыре года, когда были приняты революционные решения по реорганизации, то есть те вещи, которые считались „священной коровой“ — нельзя было трогать. Было просто сделано, как должно быть», — заявил глава Минэнерго.
