Проблема бытового насилия и сексизма оказывается в зоне общественного внимания лишь время от времени, потом интерес снижается до следующего информационного повода. Очередной моральный диспут вновь случился только благодаря активности соцсети, раскрутивших две истории на эту тему.
Первая случилась в Самарканде, ее поведала отечественная активистка за женские права Акида Ханум. История женщины читается как сценарий киношного хоррора и одновременно все совершенно узнаваемо: регулярные побои мужа, дичайшие подробности унижения с поеданием памперса, изначальная «замирительная» позиция местных властей.
Подобными рассказами заполнена сетевая страница Немолчи.Уз, которая стала у нас своеобразным аналогом международного движения Metoo, запущенного хештегом почти два года назад. Наши активистки, равно как и их зарубежные сестры, уже набрали достаточно как сторонников, так и ярых противников.
Вряд ли бурление в интернете можно считать важным нравственным ориентиром, но когда многие официальные органы хранят молчание в подобных ситуациях — и сетевой триггер важен. Поскольку расходится по стране куда быстрее, чем пресс-релизы и реакция чиновников.
В истории, произошедшей в Намангане, можно найти несколько важных сюжетов. Первый — общеизвестные проблемы гендерных коммуникаций, сдобренные местным колоритом. Всевозможные «кис-кис» и тазо-локтевые движения, натыкаясь на неожиданный отпор, вдруг превращаются в известную стендаповскую цитату «Рафик не виноват».
Но есть и другая сторона наманганской истории, на мой взгляд, более важная. Попытки свести этот случай до уровня иронии, смеха над незадачливыми «ухажерами, отхватившими люлей». Такие комментарии в соцсетях и СМИ уводят проблему от поисков ее реального решения. Подобный восторженный раж создает тот информационный фон, на котором чем дальше, тем больше будут теряться подлинные драмы, настоящие изнасилования и избиения женщин. В таком случае крик «волки-волки» растворяется в коллективном «выхлопе» — так, что уже по любому поводу может наступить сплошное «неинтересно».
Неслучайно наши активистки за женские права пытаются вернуть случаю в Намангане юридическую серьезность. Потому что уголовное дело, возбужденное против девушки, — вряд ли уже повод для саркастических метафор.
Наманганская история как раз об этом: почему в одном случае конфликтующим сторонам сначала предлагают мировую, а в другом — сразу возбуждают уголовное дело? Государству приходится уже на ходу заниматься починкой сломавшегося автомобиля: только после активного обсуждения в соцсетях в самаркандском случае появляется охранный ордер для жертвы и возбуждается уголовное дело.
Желающие оспорить такой тезис, наверняка, найдутся. Однако, думаю, в одном мы можем согласиться точно: противоядием в наших спорах может стать понимание того, что все эти истории призывают не столько к особенному отношению к женщинам, а к соблюдению равенства прав — как для мужчин, так и для женщин. Именно поэтому так необходимо переживать и решать их всем вместе. Без троллинга и шуток. Со всей серьезностью.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
