На минувшей неделе в Государственной инспекции по надзору за качеством образования прошел семинар, посвященный современным подходам к обеспечению качества и надзору за качеством в высшем образовании. На семинаре международные эксперты рассказали о взаимодействии вузов, министерств и агентств и механизмах обеспечения качества в условиях академической самостоятельности вузов, а также об особенностях лицензирования и аккредитации вузов в странах Европы. После мероприятия корреспондент «Газеты.uz» Комил Джалилов побеседовал с профессором Бастианом Бауманном, одним из ведущих международных экспертов в области обеспечения качества образования.

— В чем, на ваш взгляд, состоят основные проблемы высшего образования в Узбекистане?

— Это система, которая находится в переходном периоде. В переходном периоде не всегда легко сделать правильный выбор. Иногда допускаются ошибки, как это происходило во многих странах. Но это не должно останавливать людей от смелых шагов. На мой взгляд, одна из проблем — не везде, не со всеми людьми, не со всеми образовательными учреждениями, но тем не менее — отсутствие желания у некоторых участников действительно проводить реформы. В то же время я хотел бы подчеркнуть, что меня поразила приверженность реформам других участников, других учебных заведений. Следовательно, здесь мы видим две стороны одной и той же монеты.

На мой взгляд, система все еще остается очень централизованной и поэтому недостаточно гибкой, чтобы быстро меняться. На руках университетов уже достаточно много автономии, но рамки все еще достаточно жесткие. Поэтому даже если на местах, в учебных заведениях найдутся люди, которые хотели бы дальше менять что-то, их замедляет система.

В вашей системе слишком много участников: министерство высшего и среднего специального образования, сами вузы, Госинспекция по надзору за качеством образования, разные отраслевые министерства, такие как, например, министерства транспорта, здравоохранения, юстиции и другие, Кабинет Министров, который также отвечает за определенные вещи и так далее. Одной из основных трудностей будет провести реформы таким образом, чтобы они были систематическими и одна часть не противоречила другой — я имею в виду реформу системы обеспечения качества высшего образования. Современная система обеспечения качества не будет работать, если сама система образования устаревшая. Поэтому нужны системные реформы.

— Вы имеете в виду, что организаций и ведомств, отвечающих за образование, должно быть меньше?

— Не обязательно. В некоторых других странах тоже мы можем наблюдать схожую ситуацию — наличие множества ведомств. Но, на мой взгляд, полномочия и обязанности различных ведомств должны быть четко сформулированы и прописаны. На мой взгляд, эта сторона проблемы остается вне поля зрения на данный момент.

— Вы сравнивали, как система обеспечения качества и надзора за качеством высшего образования работает у нас и в странах Европы. Система, действующая в Узбекистане, может гарантировать качество с точки зрения навыков и умений, которыми должны обладать выпускники вузов?

— Наверное, еще нет. Это одна из причин, почему мы здесь. Это долгий процесс. Создание инспекции (Госинспекции по надзору за качеством образования — ред.) было хорошим шагом. В странах Европы агентства, которые проверяют качество, работают как независимые организации, даже если они являются государственными структурами. Это один из принципов работы системы обеспечения качества образования.

Второе, на мой взгляд, это отношение. Здесь все еще большинство относятся к системе обеспечения качества как к системе контроля. Даже само название организации — инспекция (!) — напоминает кого-то, наделенного функцией полиции, кого-то, кто приходит контролировать. На психологическом уровне это означает, что когда учебное заведение знает, что приходит представитель инспекции, оно пытается скрыть все свои проблемные моменты и показать, что у них все хорошо.

Мы хотели бы изменить систему: от контроля качества образования, что необходимо в начале, — к обеспечению качества и повышению качества. Это означает, что у самих учебных заведений должно быть больше ответственности и больше автономии.

Если учебное заведение не может принимать никаких самостоятельных решений, они могут сказать: «Я даже не отвечаю за качество, это министерство или другое ведомство отвечает, которое за нас принимает все решения». Но если дать учебным заведениям больше автономии, им также придется брать на себя ответственность за качество: если они отвечают за свои действия и решения, то отвечают и за качество.

— Возможно, во многих сферах у абитуриента нет выбора. Например, если он хочет стать юристом, то у него только один выбор — идти в Ташкентский государственный юридический университет, если специалистом по узбекскому языку — то только в Ташкентский государственный университет узбекского языка и литературы. Можно сказать, что вузы не борются за будущего студента. На ваш взгляд, насколько такая ситуация влияет на качество?

— В некоторой степени влияет. Но представьте: появятся десять вузов, которые готовят специалистов по узбекскому языку. Будет ли реальная конкуренция, если все они должны неизменно следовать жестким рамкам государственных образовательных стандартов?

Конкуренция появится тогда, когда вузы смогут менять свои учебные программы, выделить те аспекты, на которых им хотелось бы сфокусироваться, предложить различные методы преподавания и обучения.

Один вуз учит одному, другой — другому. Тогда у студента появится выбор. Поэтому количество вузов — это один аспект, но не единственный.

— То есть у вузов должна быть возможность разрабатывать свои учебные программы, чтобы они могли предложить студенту что-то свое?

- У вузов должно быть больше свободы. Конечно, должны быть какие-то регулятивные рамки. Во многих странах такую регулятивную задачу выполняют Национальные квалификационные рамки (National Qualifications Framework), которые описывают требования к, скажем, всем выпускникам бакалавриата, независимо от специализации: у выпускника должны быть такие-то навыки, такие-то компетенции. Эти требования носят общий характер: навыки решения проблем, умение анализировать и делать синтез и так далее.

Для того, чтобы кому-то давать диплом бакалавра, или магистра, или доктора наук, он должен соответствовать требованиям, описанным в квалификационных рамках, для каждой ступени обучения. Следовательно, должны быть какие-то рамки, определенные государством, но существующие рамки (требования) в Узбекистане носят очень ограничивающий характер. Необходимо давать вузам больше академической свободы.

— Одной из задач, определенных в Концепции развития высшего образования, является включение не менее 10 вузов в топ-1000 международных рейтингов, а двух из них — Национального университета Узбекистана и Самаркандского государственного университета — в топ-500. На ваш взгляд, каков должен быть первый шаг вузов на пути достижения этой цели?

— Я бы, наверное, не назвал это (стремление попасть в рейтинги) целью. Я скажу так: если все будет сделано правильно, это будет логическим результатом, но это не самоцель.

Самоцель — повышение качества преподавания, качества научно-исследовательской работы.

Если вы добьетесь этого, ваше место в рейтингах повысится. Различные рейтинги используют различные индикаторы. Многие из них обращают особое внимание на научно-исследовательскую деятельность. Если целью является поднятие в рейтингах, нужно будет особое внимание уделять исследованиям: публикации в международных журналах, цитируемости и так далее.

Мое личное мнение — если главным поставить только места в рейтингах, есть риск упустить из виду общую картину, и качество может пострадать. Но если улучшить качество, если наладить работу внутренней системы обеспечения качества в вузах, которая будет смотреть, как идет преподавание, как идут научные работы, как идет управление вузом, то вы постепенно сможете попасть в рейтинги.

— Одной из задач, определенных в Госпрограмме на 2020 год, является «трансформация» пяти высших образовательных учреждений Узбекистана в сотрудничестве с престижными зарубежными вузами. На ваш взгляд, в чем должна заключаться подобная трансформация?

— Процесс трансформации всегда должен быть системный. Он должен включать все аспекты работы вуза. Он не должен ограничиваться только изменениями в политике или процедурах, но он также должен включать изменения в мировоззрении и в менталитете. Если вы не понимаете, почему вы делаете что-то, если вы не верите в то, что вы делаете, то трансформация не даст результатов. У вас должно быть четкое видение: в чем заключается цель? Трансформация ради трансформации?

Но тогда это может развиваться в каком угодно направлении. У вас должно быть четкое представление: через пять лет, через десять лет мы хотим достичь вот этого и вот этого. Тогда у вас будет возможность разработать стратегии, как добиться целей, выбирать для этого подходящие инструменты. Вам могут понадобиться финансовые ресурсы, местные кадры, международные эксперты — но, в первую очередь, необходимо четкое понимание того, куда надо двигаться.

Это понимание нужно обсудить с людьми, согласовать с ними, довести до них. Общее понимание целей очень важно. Люди смогут менять, трансформировать что-то, если они понимают, что они делают и зачем они это делают.

— Как вы думаете, внедрение кредитной системы в том виде, как она работает на Западе, поможет нашим вузам в обеспечении качества обучения?

- Я бы сказал, что нет четкого понимания, что такое кредитная система. Все говорят: кредитно-модульная система. Но когда начинаешь спрашивать, что же вы понимаете под этим, получаешь совершенно разные ответы. Кредитная система, которая работает в Европе, на мой взгляд, нечто другое, чем-то, что имеется в виду здесь, когда говорят о переходе на кредитную систему.

Кредитная система, которая работает в Европе, означает, что студент должен набрать определенное количество кредитов. Существует план обучения, разбитый на курсы и модули, и каждый из этих курсов и модулей равен определенному количеству кредитов. А это количество зависит от того, сколько времени студент должен потратить на освоение этого курса или модуля — учитывается не только количество лекций, но все затрачиваемое время: учеба дома, подготовка к экзаменам, например. Это переход к образованию с позиции, точки зрения студента, упор на студента, на результат образования.

Фокус не на вход, а на выход, не на то, что дают вуз или преподаватели, а на то, что сможет студент делать после завершения процесса образования.

Если именно это понимается под кредитной системой здесь, я был бы очень рад и сказал бы: «Это точно поможет обеспечению качества». Но опять-таки, переход на такую систему потребует изменений в мировоззрении. Мне кажется, некоторые люди под кредитной системой понимают просто наличие дисциплин по выбору.

Я видел в ваших официальных документах заявления о переходе на кредитную систему. Но необходимо сначала четко понять, что имеется в виду под этим. Только после этого можно будет сделать следующие шаги.

Редакция «Газеты.uz» выражает благодарность пресс-службе Государственной инспекции по надзору за качеством образования за помощь в организации интервью.

Бастиан Бауманн является советником начальника Государственной инспекции по надзору за качеством образования при Кабинете Министров Узбекистана (с марта 2019 года). Регулярно консультирует министерства, агентства по обеспечению качества и университеты по вопросам стратегии, качества и образовательных реформ. Участвовал в разработке Европейских квалификационным рамок и Национальных квалификационным рамок Германии. Работал в качестве консультанта в области качества образования в Европе, на Ближнем Востоке и в Центральной Азии.