Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев заявил, что не намерен быть главой государства более двух отведённых конституцией сроков. Об этом он сказал в интервью государственному каналу «Хабар 24», показанном в субботу.
«Я не знаю, как долго буду находиться президентом Казахстана, но абсолютно точно знаю, что в соответствии с конституцией — не более двух сроков. То есть никакого переделывания законов и тем более конституции не будет», — отметил он.
Говоря о январских беспорядках в Казахстане, Касым-Жомарт Токаев заявил, что аэропорт Алматы был захвачен, чтобы «обеспечить проход террористов из одного центральноазиатского города под видом гастарбайтеров».
«Их провели через пограничные стойки, запустили в город и приступили к руководству операции. Потом таким же образом вернулись, и аэропорт был сдан», — заявил он.
В произошедшей ситуации правительство «информационно проиграло», считает президент. «Это надо признать. Никто толком не объяснил мой приказ и мои действия. Я в режиме ручного управления дал приказ выступить там и выдать там. Мы все умны задним числом, в то время не получалось думать, кто и что о нас скажет потом… Уже потом я был вынужден объяснять. Интернет отключают не только у нас. Среди бандитов были профессионалы», — отметил он.
В ходе интервью Касым-Жомарт Токаев также сравнил казахстанских олигархов с богатыми узбекистанцами.
«Я сравниваю богатых людей из Узбекистана, которые заработали большие деньги вне Узбекистана, но они приезжают на свою историческую родину и просят президента Узбекистана дать им поручения: „что мы можем сделать для узбекского народа, какую помощь оказать“. И строят больницы, строят инфраструктуру за свои личные средства. В этом большая разница между узбекскими так называемым олигархами и нашими олигархами, которые или здесь, или, тем более за границей, атакуют свою страну», — отметил он.
Комментируя сообщения о «торге» с первым президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым, Касым-Жомарт Токаев сказал: «Никакого торга не было. Разговоров о личных привилегиях не было. Единственный разговор — о статусе в Совете безопасности. Я сказал, что я сейчас обращусь к нации и скажу, что я председатель Совета безопасности. Вопрос решился быстро».
