Налоговая реформа: революция или недореформа?

Наконец свершилось. Президент подписал указ «О Концепции совершенствования налоговой политики Республики Узбекистан». Наша налоговая система будет изменена с 1 января 2019 года. Параметры изменений обозначены. Принятый документ комментирует независимый экономист, директор Center for Economic Development Юлий Юсупов.

Изменения в налоговой системе

Если кратко, суть изменений следующая. Решаются пять ключевых задач:

1) снижение налогов на труд — они очень высокие, что является одной из важных причин увода экономики в «тень»;

2) устранение значительного разрыва в налоговой нагрузке между общеустановленным и упрощенным режимами налогообложения — данный разрыв вынуждает предприятия разукрупняться, затрудняет наращивание масштабов производства, зачастую обрекая бизнес на неконкурентоспособность и уход в «тень»;

3) ликвидация (где это возможно) или сокращение сферы применения налогов с выручки (это 3,2% обязательных отчислений в государственные целевые фонды для предприятий общего режима и единый налоговый платеж для предприятий упрощенного режима), которые убивают общественное разделение труда и не позволяют формировать длинные цепочки создания добавленной стоимости, обрекая нашу экономику на роль сырьевого придатка мирового хозяйства;

4) сокращение общей налоговой нагрузки на экономику (30−35% от ВВП последние годы, не считая разных форм скрытого налогообложения), которая делает продукцию наших производителей неконкурентоспособной, а экономику — непривлекательной для инвестиций;

5) совершенствование системы налогового администрирования, которая в настоящее время весьма неэффективна и существенно увеличивает издержки ведения бизнеса.

Для этого предполагается:

• отмена 8% страховых взносов граждан во внебюджетный Пенсионный фонд, удерживаемых из заработной платы;

• введение «плоской» шкалы подоходного налога в размере 12% вместо прогрессивной шкалы с максимальной ставкой налогообложения в 22,5%;
  снижение ставки единого социального платежа до 12% — вместо 15% для упрощенного режима и 25% для общего режима налогообложения (кроме бюджетных организаций и государственных предприятий — для них ставка устанавливается в размере 25%);

• отмена обязательных отчислений в государственные целевые фонды для предприятий общего режима (3,2% от выручки);

• снижение ставки налога на прибыль юридических лиц с 14% до 12% (для коммерческих банков — с 22% до 20%, для сотовых компаний — повышение с 14% до 20% с отменой налога на сверхприбыль, который они платили при превышении определенного уровня рентабельности);

• снижение ставки налога на дивиденды с 10% до 5%;

• снижение ставки налога на имущество юридических лиц с 5% до 2% с введением обязанности его уплаты, а также уплаты налога за пользование водными ресурсами всеми юридическими лицами без исключений;

• предоставление права отнесения в зачет суммы налога на добавленную стоимость (НДС) по приобретаемым основным средствам, объектам незавершенного строительства и нематериальным активам, которые в настоящее время включаются в их стоимость (что уменьшает налоговую нагрузку по НДС);

• перевод предприятий, имеющих годовой оборот (выручку) по итогам предыдущего года более 1 млрд сумов или достигших установленного порога в течение года, на уплату общеустановленных налогов (по итогам 2017 года это около 10% субъектов малого бизнеса);

• установление для налогоплательщиков, имеющих годовой оборот (выручку) до 1 миллиарда сумов, возможность уплаты (вместо НДС и налога на прибыль) налога с оборота со ставкой в размере 4% (вместо 5% единого налогового платежи сейчас);

При этом:

• сохраняется действующая ставка НДС в размере 20% с последующим снижением размера ставки по итогам 2019 года;

• сохраняется порядок налогообложения для плательщиков единого земельного налога;

• планируется сократить число видов деятельности, разрешенных к осуществлению индивидуальными предпринимателями;

• должна быть разработана программа мер по кардинальному совершенствованию налогового администрирования;

• должны быть разработаны меры по упрощению налоговой отчетности и обеспечению ее интеграции с программными продуктами; по введению автоматизированного бухгалтерского учета; по повышению квалификации работников органов государственной налоговой службы и налогоплательщиков; по внедрению порядка персонализированного учета начисленной заработной платы, необходимого для исчисления пенсии;

• в срок до 1 ноября 2018 года должны быть подготовлены предложения по отмене неэффективных налоговых и таможенных льгот и преференций;

• в срок до 1 декабря 2018 года должен быть разработан проект Налогового кодекса в новой редакции.

Что не удалось реализовать?

На мой взгляд, планируемые изменения — огромный шаг вперед в деле создания благоприятного бизнес-климата в нашей стране. Новая модель налогообложения более привлекательна, нежели налоговые системы большинства бывших республик СССР.

Другое дело, что хотелось бы большего. Хотя в утвержденной концепции было сохранено подавляющее большинство принципиальных положений ее первоначального проекта, но все же два важных пункта первоначальной версии концепции в ходе обсуждений и согласований отстоять не удалось.

1. Предполагалось сокращение НДС с 20% до 12%. Решили все же оставить 20% (хотя и с планами сокращения после 2019 года). Насколько я понимаю, возобладало желание обезопасить бюджет от риска недополучения бюджетных поступлений из-за резкого уменьшения налоговых ставок и отмены некоторых видов налогов.

Я боюсь, что сохранение столь высокой ставки НДС (у наших соседей Казахстана и Кыргызстана — 12%) ляжет тяжелой нагрузкой на предприятия, которые будут переходить от упрощенного к общему режиму. Именно из-за 20% ставки НДС для них налоговая нагрузка может возрасти. Особенно это касается предприятий сферы услуг для населения, где доля добавленной стоимости в выручке очень велика. Но нет возможности существенно уменьшить налогооблагаемую базу за счет зачетов или переложить часть нагрузки на следующее звено уплаты НДС — покупателя услуг (население НДС не платит). Это приведет к сокращению стимулов к добровольному переходу малых предприятий на общий режим и разукрупнению или сокрытию выручки предприятий с годовым оборотом более 1 млрд сумов. В результате:

• легализация бизнеса и переход на общий режим налогообложения или добровольную уплату НДС не будут такими масштабными, как ожидалось,

• некоторые виды наших товаров и услуг будут неконкурентоспособны по сравнению с соседними странами,

• бюджет может недосчитаться доходов из-за сокращения налогооблагаемой базы.

2. В первоначальном проекте концепции предлагалось ввести налог на распределяемую прибыль вместо налогов на прибыль и дивиденды. Цели такого перехода:

• сокращение налоговой нагрузки для предприятий общего режима налогообложения, а следовательно, и для предприятий, которые перейдут на общий режим в будущем (так как налогом облагается не вся прибыль, уменьшается налогооблагаемая база);

• стимулирование инвестиций (инвестиционные расходы не облагаются налогом на распределяемую прибыль, следовательно, предпринимателю выгодно не «проедать», а инвестировать свою прибыль);

• (и самое главное!) радикальное упрощение налогового администрирования. Дело в том, что налог на прибыль — самый противоречивый и сложный для расчетов среди всех налогов. Именно по нему возникает больше всего разногласий между бизнесом и налоговиками. Налоговики по понятным причинам не хотят признавать «неоправданные» расходы бизнеса и стремятся включить их в налогооблагаемую базу, а у бизнеса прямо противоположные задачи — вывести как можно больше денег (за счет увеличения расходов) из налогооблагаемой прибыли. В результате: а) налоговики получают мощный рычаг административного вмешательства в дела бизнеса, б) предприятия порой искусственно раздувают свои издержки, чтобы уменьшить налогооблагаемую базу. При переходе же на налог на распределяемую прибыль издержки бизнеса налоговиков интересовать не будут (за исключением небольшой группы расходов на личные нужды предпринимателей, которые, кроме дивидендов, включаются распределяемую прибыль), а у самих предпринимателей существенно сократятся стимулы эти издержки раздувать. Налоговое администрирование предельно упрощается для обоих сторон.

К сожалению, идея оказалась слишком революционной (даже грузинам понадобилось 12 лет, чтобы на нее согласиться). Правительство пошло на сокращение налогообложения прибыли (довольно существенное), но не решилось на переход к налогу на распределяемую прибыль.

Но еще, как говорится, не вечер. НДС, уверен, в будущем будет снижен. А может быть, Министерство финансов до конца года изыщет резервы и предложит его снижение уже в 2019 году? Мечты, мечты!

Что касается налога на распределяемую прибыль, то будем продолжать пропагандировать этот налог. Может быть, удастся убедить общественность и правительство быстрее, чем за 12 лет (столько времени понадобилось реформаторам, чтобы внедрить этот налог в Грузии).

Ну и, конечно, предстоит еще много работы по дальнейшему упрощению нашей налоговой системы и совершенствованию налогового администрирования. Эта работа будет вестись преимущественно в рамках подготовки новой редакции Налогового кодекса и Программы совершенствования налогового администрирования.

И все же это прорыв!

Но, несмотря ни на что, задуманная реформа — это прорыв. В результате ее реализации мы получим гораздо более совершенную модель налогообложения, нежели ту, что мы имеем сейчас. И надо отметить мужество правительства и президента, согласившихся на столь радикальные меры по снижению налоговой нагрузки и пересмотру сложившихся правил налогообложения. Думаю, это второй по важности шаг в нашей экономике после либерализации валютного рынка в 2017 году. Главное, чтобы не передумали, не свернули с выбранного пути и реализовали намеченное.

Попытаюсь более наглядно представить степень радикальности запланированных изменений.

Самой удачной налоговой реформой на постсоветском пространстве считается реформа в Грузии 2005−2009 годов, в ходе которой число налогов было сокращено (с 22 до 6), а по оставшимся налогам были сокращены налоговые ставки.

При этом налоговые поступления в бюджет стали расти уже в 2005—2006 годах в среднем на 30,61% в год. За четыре года после начала реформы налоговые поступления увеличились в 2,7 раза в реальном выражении. В 2009 году страна занимала 4-е место в мире в рейтинге «налогового ужаса» Forbes(Tax Misery & Reform Index)после Катара, ОАЭ и Гонконга.

В 2017 году реформа была продолжена, и вместо налогов на прибыль и дивиденды был введен налог на распределяемую прибыль.

Авторы первоначальной версии концепции ориентировались на итоговую модель налогообложения Грузии (2017 года). Параметры подписанной версии оказалась ближе к первому году грузинской реформы (2005 год). Причем по некоторым позициям мы пошли дальше грузинского правительства 2004−2005 годов. В частности, налоги на труд и на прибыль (включая дивиденды) у нас в 2019 году будут ниже аналогичных налогов в Грузии 2005 года.

Сравнительный анализ основных налогов в период реформ в Грузии и Узбекистане

* Налог с распределяемой прибыли.

Так что налоговая реформа только начинается. Предстоит еще много работы.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.