Мирзачульский Мерседес

Бехзод Хошимов — экономист, докторант бизнес-школы Университета Висконсина в Мэдисоне (США). С мая 2016 года работает исследователем в Вайнартском центре предпринимательства. Имеет степени магистра экономики Университета Висконсина и бакалавра математики Нанянгского технологического университета (Сингапур).

Представьте себе на минуту, что группа узбекских ученых в секретной лаборатории изобрела чудо-машину, которая позволяет превращать дыни в автомобили. Несмотря на скепсис критиков, ученые решили построить завод. Некоторые считали их чудаками, некоторые — фантазерами: ну как может из дыни получиться автомобиль?

Но ученые были непоколебимы. Они начали закупать дыни для производства, и через некоторое время вышла первая партия новеньких автомобилей разных марок. Это был настоящий праздник. Люди видели, как дыни, привезенные десятками фур, в короткий срок превратились в автомобили. Средства массовой информации из каждого утюга трезвонили о гениальном изобретении, люди ликовали.

Иллюстрация: «Газета.uz».

Конечно, были и те, кто не радовался новшеству: автопроизводители отрицательно восприняли эту новость, ведь теперь у них появился новый конкурент. Несмотря на недовольство, автопроизводителям все-таки пришлось существенно снизить цены и работать над качеством своей продукции: они понимали, что иначе новый завод их скоро обанкротит.

Как только люди начали привыкать к новой реальности доступных и качественных автомобилей, ученые сообщили еще более умопомрачительную новость: отныне из любого товара они могут сделать любой другой товар. Условно говоря, если вы фермер и у вас есть помидоры, а вам нужен немецкий трактор, машина из ваших помидоров сделает вам тот самый трактор.

Повторюсь: из любого товара — другой. Система работала следующим образом: каждый день вывешивалась надпись соотношения цен, что-то вроде: iPhone X = 145 кг розовых помидоров. И если вы отгружали 145 кг помидоров, вам давали айфон. Таким же образом, если вы отдавали свой айфон, получали 145 кг помидоров.

Как случился невиданный прогресс

Скорее всего, читатель может себе представить, что было потом. Наконец-то на многолетний вопрос о том, что нужно производить в Узбекистане, был получен ответ: «Нужно производить то, что можно выгоднее обменять на чудо-заводе».

Узбекистанцы перестали производить товары, которые имели относительно низкую цену и высокую себестоимость. Дошло даже до того, что, увидев соотношение цен в таблице, бизнесмены начали производить товары, о производстве которых прежде не задумывались. Таблица соотношений цен стала главным источником информации, куда вкладываться и что делать.

По всей республике десятки тысяч людей сдавали свои товары на чудо-завод и получали взамен товары, которые им нужны. Например, из-за высоких цен (большого спроса) на бензин многие фермеры обменивали свою продукцию на бензин, чтобы заработать на перепродаже. Тем самым они пресытили рынок топлива, отчего цены стали доступными. Даже национальный авиаперевозчик начал заказывать самолеты на этом заводе, конечно, предварительно купив у фермеров помидоры (или у текстильщиков — носки).

Фермеры в погоне за прибылью (напоминаю, они сдавали чудо-машине свои продукты, а взамен получали товары, которые можно дороже продать) начали пользоваться более продвинутыми методами орошения и посева. Настолько выгодно стало заниматься сельским хозяйством, что инвестиции в этот сектор не прекращались. Увеличилась производительность сельхозугодий и производительность труда фермеров. Урожаи собирались несколько раз в год. По технологической продвинутости сельскохозяйственный сектор приравнялся к мировым лидерам в этой отрасли.

Повышение эффективности и большие урожаи способствовали еще более сильному понижению цен на рынках. В итоге узбекистанцы покупали любимые фрукты и овощи по еще более низким ценам, а также могли себе позволить более доступные автомобили, компьютеры, мебель и миллионы других разных товаров.

Фото: «Газета.uz».

Чудо-машина дала возможность людям, трудоустроенным в сельском хозяйстве, получать за свой труд большие деньги. Фермеры и промышленники начали искать новых работников, так как для удовлетворения высокого спроса не хватало рабочих рук. Много наших сограждан из разных уголков планеты начали возвращаться на родину — появилась реальная возможность найти хорошую работу.

Чудо-завод как источник благосостояния

Как и предполагал читатель, люди начали богатеть: во-первых, потому что все подешевело, а во-вторых, потому что возможностей трудоустройства стало еще больше.

Развивался и сектор услуг. Увеличение благосостояния привело к тому, что узбекистанцы начали чаще ходить в театры, к дантистам, посещать художественные выставки, пользоваться услугами банков, чаще бывать в ресторанах, ездить на такси, нанимать учителей музыки, посещать спортивные соревнования, путешествовать. Повысились качество и продолжительность жизни.

Улучшение сервиса сказалось на туризме и международной кооперации. Многие иностранцы открывали счета в узбекских банках. Ведущие театральные, музыкальные и спортивные события мирового масштаба проходили в Ташкенте.

Фото: УзА.

Разработка ученых изменила нашу жизнь и в других сферах: люди начали больше вкладывать в образование. Во-первых, потому что спрос на высококвалифицированную рабочую силу был огромен, и специалистам начали много платить. Во-вторых, теперь в большинстве домохозяйств одежда, еда, коммунальные услуги и лекарства уже не составляли такую большую долю ежемесячных трат. Это позволило родителям покупать больше книг для детей, платить за дополнительные уроки и в целом высвободило ресурсы из-под нужд первой необходимости.

Фото: УзА.

Внезапный наплыв благосостояния, увеличение рабочих мест и дешевизна товаров способствовали резкому росту экономики. Ученые-разработчики чудо-машины стали национальными героями. В их честь называли площади, улицы и университеты. Им вручили высокие ордена и медали. В общем, все было очень хорошо.

Теперь у меня две новости. Начну с хорошей: такая чудо-машина уже изобретена! Да, это не опечатка. Такая машина есть. Плохая новость в том, что мы этой машиной стараемся не пользоваться.

Это «секретное» изобретение называется международной торговлей. Этой «секретной» технологией пользуются миллиарды людей каждый день. Другими словами, мы имеем технологию, способную превращать наши помидоры в самолеты, но мы ею почти не пользуемся!

Торговля — это технология

В широком понимании, торговля — это технология, позволившая человеку достичь нынешнего невероятного уровня развития. Историк Ювал Харари в своей книге пишет о том, что главным преимуществом хомо сапиенсов, в отличие, например, от неандертальцев, были вовсе не физиологические характеристики. Наши предки были мельче, физически слабее и имели сравнительно маленький мозг. По мнению Харари, этим преимуществом хомо сапиенсов была возможность кооперации в большом масштабе. Возможность обмена и координации. То есть возможность торговли.

Однако в течение большей части истории человечества уровень благосостояния не менялся. Бывало, что за несколько веков (!) мировой ВВП не рос даже на процент. И только за последние 250 лет уровень жизни человека вырос в тысячу раз.

Мировой ВВП на душу населения. Один из самых важных графиков в истории (Источник: Брэдфорд Де Лонг).

Доля торговли в мировом ВВП, в процентах. Сейчас это больше 60%. Нажмите для увеличения.

На втором графике изображена удельная доля торговли в мировом ВВП. Читатель, наверное, заметит значительную корреляцию с предыдущим графиком.

Долгое время причинно-следственная связь между торговлей и ростом была широко дискутируемой темой, так как действительно тяжело было сказать, что именно является первопричиной. Но в работе 1999 года главный экономист Всемирного банка и профессор Нью-Йоркского университета Пол Ромер с профессором Гарвардского университета Джеффри Франкелем приходят к выводу, что с большой долей вероятности можно считать, что именно торговля повышает благосостояние, а не наоборот.

Выводы работы Ромера и Франкеля таковы: рост на 1 процентный пункт соотношения торговли на ВВП увеличивает подушевой ВВП как минимум на 1,5 процента. Иными словами, страны много теряют, ограничивая импорт пошлинами или экспорт — бюрократией. Ограничения на торговлю обходятся в миллиарды долларов потерянных благ для всех жителей.

Наверное, поэтому экономические историки считают, что устранение барьеров для торговли было чуть ли не единственной причиной этого роста. По их мнению, только последние 250 лет из-за падения барьеров и развития транспорта люди, наконец, смогли специализироваться, что привело к этому колоссальному (в историческом масштабе) росту благосостояния.

Тарифные ставки на импорт (в процентах) во Франции, Великобритании и США в 1830—2010 годах. Нажмите для увеличения.

Более того, страны, которые не очень интенсивно торговали, как правило, медленно росли. Например, Индия и Китай начали активно торговать только во второй половине XX века. А до этого по многим причинам, в том числе и из-за колониальной политики западных держав, эти азиатские страны не занимались торговлей и, следовательно, почти не росли.

Последние 20 лет интенсивного развития этих стран приходятся на период устранения препятствий для торговли. Китай более агрессивно устранял барьеры, Индия — медленнее, что и отразилось на относительном темпе роста этих стран.

ВВП на душу населения в 1500−1950 годах. Источник: Энгас Мэддисон. Видно, что уровень жизни в Германии и Индии был сопоставим в 1500 году.

Колониальную историю ограничения торговли и торможения развития хорошо описал американский ученый и публицист Генри Джордж, когда боролся с таможенными пошлинами в США:

«Покровительственные тарифы в такой же мере суть проявление военной силы, как и блокирующие эскадры, и цель у них одна и та же — препятствовать торговле. Разница лишь в том, что блокирующие эскадры являются средством не допускать до торговли врагов, а покровительственные тарифы — средством не допускать до торговли свой собственный народ. Таким образом, теория протекционизма учит нас поступать в мирное время так, как поступают с нами враги во время войны».

В целом вывод историков о том, что торговля является самой важной технологией, обеспечивающей развитие человечества, соответствует действительности.

Торговля в Узбекистане

Фото: «Газета.uz».

По данным Всемирного банка, Узбекистан является одной из стран с наихудшими показателями по благоприятности ведения международной торговли. Мы занимаем 168-е место в мировом рейтинге (из 189), наши соседи по рейтингу — в основном страны, в которых есть политическая нестабильность или идет война.

Источник: Всемирный банк.

Подсчеты этого индекса не принимают во внимание размер таможенных пошлин или неофициальные барьеры, речь идет только об официальных бюрократических процедурах и расходах, связанных с оформлением торговых операций.

Вот более подробная таблица, где по пунктам дано сравнение Узбекистана с Беларусью и Польшей. Показательно, что для оформления товара на экспорт в Беларуси уходит 4 часа, в Польше — 1 час, а в Узбекистане на это уйдет 174 часа!

Источник: Исследование «Ведение бизнеса» Всемирного банка.

Все это, наверное, означает что заниматься международной торговлей в Узбекистане не совсем просто, а, возможно, даже крайне тяжело.

Барьер для торговли — барьер для развития

У экономистов нет сомнений, что препятствия для торговли являются сдерживающим фактором для развития. Ведь не зря мы строим железную дорогу для «экономического пояса Шелкового пути».

Существующие искусственные барьеры для торговли вроде таможенных пошлин и излишней бюрократии (рейтинг Всемирного банка — именно об этом) не позволяют нашей стране найти свои конкурентные преимущества. Будь это преимущества абсолютные или сравнительные.

Когда цены на какие-то товары искусственно завышены (из-за торговых барьеров), то распределение ресурсов обязательно будет неправильным. Предприниматели и даже госкомпании не могут увидеть истинный источник конкурентного преимущества, и это приводит к тому, что мы начинаем концентрировать свои ресурсы (человеческие и финансовые) в секторах, в которых мы неэффективны, и перераспределять ценные ресурсы из более эффективных секторов в менее эффективные.

Как определить конкурентные секторы?

Главный арбитр, распределитель и приказчик кому что делать в экономике — это цена. Так же, как мы смотрели на таблицу относительных цен на чудо-заводе, именно относительная цена в реальной жизни определяет, кто чем будет заниматься.

В этом контексте лаконичный и практически безупречный аргумент Дэвида Фридмена о барьерах для торговли и цене хорошо раскрывает суть вопроса. Моя интерпретация его аргумента в контексте Узбекистана звучит примерно так.

Есть два способа производства автомобилей в Узбекистане. Первый способ — это производить их на автозаводе в Асаке, второй — выращивать их в Мирзачуле. Все мы более или менее знакомы с тем, как производятся автомобили в Асаке: мы импортируем нужные детали, затем собираем все это в готовую машину (цена которой может превышать цену точно такого же автомобиля, собранного в другом месте).

Но давайте я вам расскажу про второй способ производства, Мирзачульский. Сначала мы сеем семена — они являются главным сырьем, из которого будет сделан будущий автомобиль. Потом ждем несколько месяцев, пока из этих семян вырастают сладкие дыни, затем собираем дыни, грузим их в вагоны и отправляем на север. Через несколько недель приезжают вагоны, нагруженные Мерседесами.

Повторюсь, торговля — это технология.

Для анализа торговой политики мы можем думать о Германии (или например ЮАР — где тоже производят Мерседесы) как о гигантской машине с таинственной технологией, которая превращает наши дыни в Мерседесы. Любая мера или политика, которая ставит в приоритет первую технологию над второй — это мера, направленная на финансирование узбекских автопроизводителей в Асаке за счет узбекских автопроизводителей в Мирзачуле.

Таможенные тарифы или налоги на «импортные» автомобили — это тарифы и налоги на автомобили, выращенные в Узбекистане. Если мы «защищаем» асакинских автопроизводителей от конкуренции, мы наносим ущерб мирзачульским фермерам, потому что конкуренты асакинского завода — это мирзачульские фермеры.

Надо понимать, что неэффективные производители нуждаются в защите, чтобы не обанкротиться, а производители конкурентоспособных товаров могут получать прибыль без обременения потребителя. Другими словами, протекционизм — это такой налог на эффективность: чем эффективнее компания, тем больше ей нужно платить (терять прибыль), а самые неэффективные компании будут наслаждаться защитой в виде импортных тарифов.

В таком равновесии тяжело предположить, что финансовые и человеческие ресурсы «правильно» распределены — это значит, мы будем продолжать вкладывать и так достаточно ограниченные ресурсы в секторы со сравнительной низкой прибыльностью.

То есть, «защита» отечественных автопроизводителей не только повышает стоимость автомобилей для каждого узбекистанца. Гораздо хуже то, что потери всей экономики обязательно больше, чем выигрыш местных автопроизводителей (это доказанное изречение).

Подытожим. Наука торговли говорит: если вы защищаете местного производителя от иностранной конкуренции в одной отрасли, то вы обязательно наносите ущерб производителям во всех других отраслях. Более того, денежный объем «защиты» для избранных производителей обязательно меньше, чем ущерб другим отраслям и экономике в целом*.

Надеюсь, в скором времени, мы будем эффективно пользоваться нашей «новой» технологией во благо народа.

*Да, это означает, что вред экономике не такой большой, если государство за счет бюджета, а не тарифов будет поддерживать «нужных» производителей. Это меньшее из двух зол.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.