Независимый эксперт, директор Центра содействия экономическому развитию Юлий Юсупов в интервью «Газете.uz» прокомментировал выпуск 50-тысячной сумовой купюры и поделился мнением о дальнейшем развитии валютного рынка Узбекистана.

— Центральный банк вводит в обращение 50-тысячную купюру. Почему, по вашему мнению, это сделано именно сейчас? Не скажется ли такая мера на ускорении инфляции?

— Раньше власти не выпускали крупные и даже средние купюры (купюры стоимостью меньше одного доллара вряд ли можно назвать средними) по двум причинам:

• идеологической: они как бы сами себя успокаивали: «У нас инфляции нет, поэтому крупные купюры не нужны»;
• в рамках борьбы с наличным обращением.

С наличным обращением власти боролись также по двум причинам: пытаясь обуздать теневую экономику, которая по понятным причинам предпочитает иметь дело с наличными, и желая контролировать черный курс доллара — если у людей нет наличных, то и на базар за долларами не с чем идти.

Результаты были налицо: приходилось ходить за покупками чуть ли не с мешком денег, а за крупными покупками — с настоящим чемоданом. Иностранцы с изумлением фотографировали пачки сумов, вырученные за 100 долларов и выкладывали фото в интернет.

50-тысячная купюра — это меньше 10 долларов. Ее крупной тоже назвать нельзя. Давным-давно надо было выпускать 100-тысячные купюры. Конечно, купюры такого номинала свидетельствуют о том, что наши официальные показатели инфляции просто нарисованы. Но об этом давно все знают.

Повлияет ли выпуск новой купюры на инфляцию? Конечно, нет! Просто вместо пачки в 100 тысячных купюр у вас в кошельке будет лежать две купюры по 50 тысяч. С чего инфляция должна от этого подскочить? Зато сколько мы сэкономим бумаги и краски (на печать купюр), времени, уходящего на пересчет пачек денег и прочего!

Другой вопрос, повлияет ли на инфляцию снятие административных ограничений на наличное обращение (когда нельзя свободно снять наличные деньги со счета или с карточки). На самом деле, инфляция зависит не от количества наличной денежной массы, а от общего количества наличных и безналичных денег. Смена формы денег, превращение безналичных денег в наличные не увеличивает общую денежную массу, а следовательно, на инфляцию не влияет. Я думаю, при снятии ограничений на наличное обращение инфляция может даже замедлиться, так как пропадет разница в стоимости продажи товаров за «нал» и «безнал».

— Последнюю неделю курс на так называемом черном рынке снижался, однако девальвация официального курса пока остается незначительной. Что будет происходить далее с черным рынком? Стоит ли ожидать усиления девальвации официального курса в ближайшее время?

— Предсказывать, как будет меняться рыночный обменный курс, — самое бесперспективное и неблагодарное занятие. На обменный курс оказывает влияние очень много факторов, о некоторых из них мы можем только догадываться. Почему упал черный курс в последнее время? Думаю есть два взаимодополняемых объяснения.

Первое. Предприниматели получили возможность покупать доллары в банках в безналичной форме. Раньше, если они не имели доступа к официальной конвертации, им надо было либо покупать доллары на так называемой «бирже» (а это чревато большими издержками и весьма рискованно), либо превращать «безнал» в «нал» и покупать доллары на черном рынке. Использование второго варианта порождало повышенный спрос на наличные доллары. Но так как у бизнеса теперь есть более простой путь приобретения иностранной валюты, спрос на наличные сумы и доллары существенно сократился. Как результат — сокращение разрыва стоимости «нала» и «безнала» и падение черного курса.

Второе. Начали работать ожидания на унификацию обменных курсов. А курсы должны выровняться где-то между рыночными и официальным. То есть рынок реагирует на ожидания девальвации официального курса и его сближения с рыночным. Эти ожидания выливаются в падение спроса на доллары — участники рынка хотят «сыграть на понижении», то есть продать дорогие доллары, чтобы потом купить дешевые.

Я надеюсь, что унификация курсов произойдет в сентябре, в том числе за счет ускоренной девальвации официального обменного курса. Давно пора было это сделать. Но лучше поздно, чем никогда.

— Сейчас активно обсуждается тема унифицированного курса. Какую стоимость доллара к суму можно ожидать? Насколько важны сейчас эти цифры?

— Не имея данных об объемах сделок на официальном, черном и биржевом рынках, предсказывать равновесный уровень обменного курса, то есть курс, обеспечивающий равенство спроса и предложения, — все равно что гадать на кофейной гуще. Точные предсказания невозможны. Можно говорить лишь о диапазоне. В январе я прогнозировал диапазон в 5000—7000 сумов за доллар, но при условии, что либерализация рынка произойдет в ближайшие один-два месяца. С учетом накопившейся инфляции сейчас я назову диапазон в 6000—8000. Конечно, о 10 тысячах речи не идет. Но если мы не обуздаем инфляцию, то рано или поздно к этой отметке подойдем.

И еще один важный момент. Центральный банк может, скупая доллары, попытаться искусственно завысить курс доллара — 8000−9000 сумов и даже больше. Это было бы выгодно местным производителям: дорогой доллар (=дешевый сум) делают более дорогим импорт и дешевым экспорт. Политику удешевления своей национальной валюты проводят многие успешно развивающиеся страны. И нам эта политика очень была бы кстати. Но есть одно «но». Сначала нужно обуздать инфляцию. А слишком дешевый сум может эту инфляцию усилить (дорожают импортные товары). Поэтому я бы подождал с реализацией этой политики «до лучших времен», то есть до достижения приемлемого уровня инфляции.

— МВФ одобрил решение властей поднять ставку рефинансирования, а также меры по контролированию денежной массы. В теории это должно привести к снижению потребительского спроса и спроса на кредиты, в том числе валютные. Как отреагирует рынок кредитов на предпринятые меры?

— Центральный банк сделал и делает пока все правильно. В рыночной экономике ставка рефинансирования действительно напрямую влияет на процентные ставки коммерческих банков, так как последние могут свободно брать кредиты у ЦБ, и берут они эти кредиты именно по ставке рефинансирования. Естественно, если ставка повышается (да еще так сильно, с 9% до 14%), кредиты не могут не подорожать.

Однако у нас ЦБ не выдает свободно коммерческим банкам кредиты по ставке рефинансирования (как и не продает свободно валюту по официальному курсу). Поэтому указанный механизм не работает. Но влияние все-таки есть: чисто административное. Коммерческие банки обязаны привязывать свои процентные ставки по кредитам к ставке рефинансирования. Это совершенно антирыночный инструмент, но именно в таких условиях работают наши банки. И надо понимать, что эти процентные ставки у нас занижены — они не позволяют обеспечить равенство спроса и предложения на денежном рынке. Поэтому при либерализации кредитной сферы их повышение неизбежно.

Я уверен, что увеличение ставки рефинансирования — это шаг, предшествующий масштабной банковской реформе и реформе регулирования денежного обращения. Эти реформы должны освободить коммерческие банки от чрезмерной опеки ЦБ и позволить им действительно стать самостоятельными коммерческими организациями, работающими на потребителя, дать в «руки» ЦБ рыночные инструменты воздействия на процентные ставки и обменный курс. Это, кроме того, мера борьбы с инфляцией. Если оставить ставку рефинансирования на уровне 9% — а это очень заниженная ставка — и начать выдавать по ней кредиты, то инфляция взлетит до небес.

Думаю, что через несколько месяцев мы уже не узнаем наши валютный рынок и банковскую систему. Хочу пожелать ЦБ и правительству удачи и правильных решений!