Ливни регулярно приводят к подтоплению Ташкента. В начале апреля из-за продолжительного ливня затопило дворы и подвалы многоквартирных домов. О ремонте дренажной системы власти города говорят с 2015 года. Недавно президент вновь поручил разработать программу по решению проблемы. Её изучением с 2021 года занимается Департамент цифрового развития при хокимияте Ташкента.

В интервью «Газете.uz» директор департамента Алексей Хен и его заместитель Камолиддин Файзуллаев рассказали, что из себя представляет дренажная, ирригационная и ливневая системы, чем они отличаются друг от друга, какие проблемы специалисты выявили при её изучении и как планируют решать их.

Алексей Хен: Наш департамент существует с 2021 года. Изначально его создали для того, чтобы цифровизировать процессы управления городом. Мы в том числе оцифровываем все объекты инфраструктуры, а ирригационно-дренажная система относится к городской инфраструктуре.

С инженерной точки зрения дренажная, ирригационная и ливневая системы — наиболее сложная часть инфраструктуры города. Их цифровизация помогает создать комфортные условия жизни и сэкономить значительную часть бюджета.

Два года назад, когда в прессе появлялись заметки о потопах, я поручил картографам изучить эту проблему. Мы сразу начали оцифровывать систему.

Камолиддин Файзуллаев: Дело в том, что часть объектов системы находится под землёй. Когда их строили в 1970-1980 годы, схемы этих объектов имели ограничительные грифы и предназначались только для служебного пользования. Организации, которые хранят эти схемы, до сих пор не пересмотрели грифы.

Алексей Хен: Я видел часть проекта строительства, реконструкции и капитального ремонта объектов ирригационной и дренажной систем. Его разработал институт «УзГАШКЛИТИ» в 2015 году после ливня 30 мая 2014 года. Но с учётом активного строительства в Ташкенте возникает вопрос актуальности этого документа.

Камолиддин Файзуллаев: Они предлагали какой-то вариант реконструкции, но к ним, возможно, не особо прислушались.

Мы поняли, что свежих данных нет, и начали собирать их сами. Для этого пригласили специалистов всех организаций, так или иначе связанных с ирригационной, дренажной и ливневой системами Ташкента. Насчитали их 25! Среди них 3 организации в составе Комитета автомобильных дорог, 2 — хокимията города, 8 — Главного управления благоустройства Ташкента, 12 — в составе районных управлений благоустройства.

Специалисты этих организаций показали, где находятся арыки, коллекторы, каналы, гидропосты и другие объекты, за которые они ответственны. Кто-то приносил свои чертежи, кто-то показывал их на карте города. Геодезист департамента Кобил Каримбоев внёс все данные в базу и на цифровой карте отобразил ответственных за участки, типы объектов, уничтоженные части сетей и другие данные.

Алексей Хен: Получается, что ответственных много, но нет единого координатора, который оперативно принимал бы решения и распределял функции и задачи между всеми ответственными.

Камолиддин Файзуллаев: Тогда давайте начнём с истории. Когда Ташкент строили 2000 лет назад, люди выбрали именно это место, потому что здесь удобно заниматься сельским хозяйством. У нас хороший рельеф, который позволяет воде течь в одну сторону из всего города — с северо-востока на юго-запад.

Люди, основавшие Ташкент, специально вырыли канал, чтобы у населения была вода. Этот канал мы называем Бозсу. Он питается водой реки Чирчик. В Ташкенте Бозсу разветвляется на множество арыков для орошения полей. За городом они вновь соединяются в одну артерию и впадают в Сырдарью.

Такая система орошения существовала почти без изменений вплоть до 1960-х годов. После землетрясения 1966 года в городе начали
строить дренажную и ливневую сети и реконструировали бытовую канализацию.

Что такое бытовая канализация, все знают. Разберёмся с другими терминами. Ирригационная сеть существует для орошения и нужна для полива зелёных зон.

Дренажная система нужна для того, чтобы поддерживать уровень подземных вод на оптимальной отметке. Их уровень поднимается, когда осадки впитываются в почву. Если вода близко подходит к поверхности земли, происходит засоление почвы. Это негативно сказывается на зданиях и зелёном покрове. И наоборот, если уровень подземных вод опустится ниже нормы, многолетние деревья могут засохнуть.

Дренажи в основном бывают двух видов: горизонтальный и вертикальный. Горизонтальный дренаж — это траншея, которая находится значительно ниже уровня поверхности земли, чтобы вода просачивалась в этот дренаж и могла по нему утечь. Иногда в эти траншеи прокладывают трубы с отверстиями и закапывают их. Вода попадает в трубы через эти отверстия и затем стекает в большие зачастую подземные траншеи, которые называют коллекторами.

Вертикальный дренаж похож на артезианскую скважину. Разница в глубине колодца: артезианская скважина глубже. В землю вбивается труба, устанавливается глубинный насос. Он качает воду вверх, и уровень воды, находящейся в почве вокруг этой установки, опускается.

Во время осадков ирригационная система и дренажная сеть используются для вывода воды, ведь она не выбирает, какая сеть ливневая, какая — оросительная. Она выберет себе дорогу по законам физики. Но есть такие участки города, где дождевые воды не могут стекаться самотёком до коллекторов или каналов. Как правило, дорогу ей преграждают сооружения, построенные человеком либо микрорельеф местности. На таких территориях строится ливневая канализация. Она состоит из бетонных лотков, коллекторов, насосных станций и т.д.

12-й квартал Чиланзара. На снимке 1965 года (слева) видно, что здесь проходил канал. В 2016 году на перекрёстке было построено здание Г-образной формы (с серой кровлей).

12-й квартал Чиланзара. Территорию между этим зданием и близко расположенным к нему жилым домом затапливает во время сильных ливней, так как к ливневому лотку, который проходит вдоль главной улицы, не провели дополнительные лотки.

Проектировать и строить дренажную и ирригационную сети и ливневую канализацию достаточно сложно. Для этого нужно проводить инженерно-технические изыскания и создавать точный топографический план местности, учитывать все подземные коммуникации и рельеф.

Камолиддин Файзуллаев: На балансе 25 организаций, связанных с этими системами: 60 км дренажей, 206 км коллекторов, 533 км арыков и каналов, 1213 км оросительных лотков. Еще 18 км сооружений считаются объектами ливневой канализации.

Камолиддин Файзуллаев: Свои данные мы получили по результатам инвентаризации, которую провели со специалистами всех этих организаций. По мере возможности проверили эти объекты по картам 1977 и 1992 годов. У ГУБ на бумаге может быть и есть, а на местности как? Кто и когда проводил инвентаризацию? Есть ли карта с 1500 км лотков?

Кроме того, мы выяснили, что 5,8 км коллекторов и 28,3 км арыков Ташкента бесхозные. Это участки, о существовании которых все знают, но за их обслуживание никто не отвечает. Скорее всего, их балансодержателем были эти организации, но к сегодняшнему дню об этом по каким-то причинам забыли. Есть также участки, разные части которых обслуживают разные организации. Из-за этого возникают сложности с обслуживанием.

Лотки во дворах многоквартирных домов и в махаллях — отдельная тема. Они не находятся на балансе вышеперечисленных организаций. Раньше лотки вблизи многоэтажных домов содержались жилищно-эксплуатационными конторами (ЖЭК). Это были государственные организации, которые финансировались госбюджетом. Могут ли сегодня махалли и ТЧСЖ содержать эти объекты, а в случае необходимости построить их?

Алексей Хен: Причины разные. Мы собираем данные о затопленных участках после каждого ливня. Информацию берём в социальных сетях, из сообщений в «Халк назорати» и по данным служб, которые устраняют затопления.

Место затопления отображается на карте по балльной системе: чем больше масштаб затопления, тем больше индикатор; чем чаще затапливает в этом месте, тем краснее кружок.

По возможности стараемся прикреплять фотографию к каждой проблеме. Кроме того, указываем количество выпавших осадков. У хокимията есть 10 своих метеостанций. Сейчас две из них (в парке «Новый Узбекистан» и на Дружбе народов) оборудованы датчиком, который каждый час обновляет данные по выпавшим осадкам в миллиметрах. Например, 2 апреля за 4 часа выпало 24 мм осадков — это треть месячной нормы.

Мы можем узнать о причинах проблемы на каждом участке. Например, если помните, в мае 2022 года из-за сильного ливня в Мирзо-Улугбекском районе затопило перекрёсток у НИИ Акушерства и гинекологии. Там воду некуда было отвести, поэтому в качестве временного решения до строительства коллектора ливнёвку подключили к бытовой канализации.

Алексей Хен: Потому что очистное сооружение принимает только канализационные стоки и по мощности рассчитана только на определённую нагрузку и численность населения.

Есть и другая причина. В очистных сооружениях, куда стекается вся вода из бытовой канализации живут бактерии, которые очищают канализационную воду. Они питаются фекальными отходами, а когда умирают, превращаются в ил. Это естественный процесс очищения бытовой канализации. В том числе благодаря работе этих бактерий очищенную и отстоянную воду можно сливать в каналы.

Чтобы бактерии жили, в канализации должна быть определённая концентрация фекальных отходов. А если концентрация воды превысит допустимые показатели, бактериям нечем будет питаться. Так нарушится процесс очищения канализационной воды.

Рассмотрим другой участок. В начале апреля в соцсетях разошёлся ролик, где человек плыл на лодке и вызволял из машин на перекрёстке пассажиров и водителей. Этот перекрёсток находится на Каракамыше. Рядом с ним протекает канал, балансодержателем которого являются ГУБ и Управление каналов.

С одной стороны перекрёстка канал не существует. Его просто засыпали при строительстве частного сектора. Во время ливня 2 апреля канал переполнился в той стороне, где он существует, и вода потекла на улицу, потому что больше течь ей было некуда.

Камолиддин Файзуллаев: Вся ирригационно-дренажная и ливневая системы в том виде, в котором они существуют, по большей части были спроектированы в 1970-е годы, а реализованы до 90-х. Потом город стал расширяться, особенно после 1997 года. Тогда был масштабный снос в Старом городе, а для компенсации ущерба его жителям выделили земли на Каракамыше. На данном участке сравнительно недавно были построены жилые дома.

Алексей Хен: Но после 2008 года порядок для индивидуального жилищного строительства упростили. Конечно, и организации, и жители должны учитывать в проекте, куда выводить воду, но безответственное и безразличное отношение к общегородскому имуществу в угоду своим интересам привело к тому, что объекты для отведения воды засыпаны.

Камолиддин Файзуллаев: Проектные институты в принципе наизусть знают, где какой канал протекает, где коллектор. Но действенного механизма защиты этих коммуникаций нет. Нигде не сказано, что нельзя это делать. Но даже если где-то написано, что нельзя так делать, эти нормы не работают. Ничего не мешает физическим и юридическим лицам закрывать каналы.

Алексей Хен: Если вы хотите подключиться к инженерным коммуникациям — свет, газ, вода, телефон — вы берёте разрешение, узнаёте, к какому трансформатору или ГРП вам подключиться. Но про порядок подключения к дренажной и ливневой сетям мы просто забыли. Управление каналами подскажет, куда подключиться, исходя из расположения ближайшего канала или коллектора, но кто за этим следит в конце? Этот вопрос должен мониториться соответствующими организациями как на стадии строительства, так и в процессе госприемки объекта с составлением необходимой исполнительной съемки подключения.

Другая проблема — отсутствие рычагов давления у самих балансодержателей каналов, арыков и коллекторов. Если сеть засыпали, они могут только пожаловаться участковому или управлению экологии. Однако по словам самих балансодержателей, никто обычно не реагирует.

У “экологии” есть право выписывать штрафы. Они составляют протокол, потом штрафуют. Например, по деревьям. А у балансодержателей водоотводящих систем такого права нет.

Камолиддин Файзуллаев: Мы предложили в первую очередь провести инвентаризацию всех объектов дренажной, ливневой и ирригационной систем. Для этого нужно провести натурные обследования: выйти в поле, оценить состояние, исправность, сделать паспортизацию объектов — сколько километров сети, из каких материалов сделан объект, какие части уничтожены. Эти обследования надо проводить в том числе на бесхозных участках — внутри кварталов и махаллей. Затем нужно определить новых балансодержателей — одну или две организации. Чем меньше, тем лучше.

Алексей Хен: Департамент цифрового развития сделает симуляционную модель ливневой системы с перспективой на 30 лет с учётом рельефа, застройки и покрытия города асфальтом и бетоном.

Принцип работы симуляционной модели для ливневой системы похож на транспортную модель. Мы заложим в неё карту рельефа города, всю информацию по ирригационно-дренажной и ливневой системам, которая у нас есть, отобразим застройку города на горизонт 5-10-15-20-30 лет.

Модель покажет, куда будет стекать вода и какие объёмы выдержит сеть. На каждый период мы подберём различные сценарии по количеству и интенсивности осадков. На модели будет видно, что произойдёт с городом и что нужно сделать, чтобы Ташкент не затапливало, то есть модель предложит различные решения. Где-то нужно будет построить коллектор, где-то — трубу поменять с 500 мм на 1000 мм, где-то — установить или модернизировать насосы.

Камолиддин Файзуллаев: Чтобы предложить решения, нужно будет наших специалистов отправить на обучение в страну, где симуляционные модели активно используются. Например, в Южную Корею или Сингапур — страны с затяжным сезоном дождей.

Сегодня вопросами моделирования занимается начальник отдела ГИС и картографии Уткир Шерманов. Он использует программное обеспечение The EPA Storm Water Management Model.

Алексей Хен: Симуляционные модели экономят правительствам огромные деньги. Например, когда мы изучали опыт управления благоустройства Минска, компания, которая занимается такими моделями, рассказала, как сэкономила городу бюджет.

Их специалисты делали обоснование проекта по устранению затопления в жилом массиве одного из городов Беларуси. Для реализации проекта город планировал взять кредит у международного донора на почти 600 тысяч долларов. Модель показала, что для устранения проблемы нужны небольшие изменения, которые обойдутся городу всего в 20 тысяч долларов.

Камолиддин Файзуллаев: Рельеф Ташкента — то, что вода течёт из всего города в одну сторону, — очень благоприятный для моделирования канализации и ливневой системы. Есть, например, города, находящиеся в котловине. Для них очень тяжело и дорого строить такие системы.

Оптимальный проект мы выберем вместе с экономистами, строителями, проектировщиками и специалистами по гидросооружениям. Нам нужно будет проанализировать различные модели и подобрать экономически обоснованный вариант.

Алексей Хен: Ещё хорошо бы перед каждым сезоном дождей тестировать ливневую систему. Раньше в Ташкенте осенью и весной пускали воду по арыкам — на первую линию водоотведения — и смотрели, как она пошла. Может, где-то лоток или коллектор засорился, нужно очистить. Такие испытания системы похожи на испытания теплоцентрали. Всё почистили, починили и готовы к сезону.

Алексей Хен: Ещё в прошлом году был подготовлен проект документа, который предлагает определить балансодержателя всех систем, уменьшить их количество, разработать механизм передачи обслуживания отдельных участков, например, внутриквартальных, на аутсорс.

В нём также описаны все проблемы, предусмотрена система штрафов, описан новый механизм получения технических условий на подключение к дренажной и ливневой системам.