— Я родилась в 1977 году в Карши. У меня три высших образования. В 1999 году я училась на четвёртом курсе Каршинского государственного университета и заканчивала факультет иностранных языков, изучала германскую филологию.

Я очень хорошо владела английским языком, поэтому нефтегазовая компания ABB наняла меня на работу на газохимический комплекс Шуртан под Карши. Я потащила за собой свою подругу, и мы были буквально первыми женщинами-ласточками, которые присоединились к работе на строительном объекте. Комплекс находился в 75 км от Карши.

Работали с 7 утра до 6 вечера. Вот такая сложная была работа, но мы были молоды, полны энтузиазма и были рады, что нам платят в принципе хорошие деньги.

В Шуртане я сразу попала в отдел поставок, меня назначили главной по имплементации определённой системы. Я ничего не понимала, но согласилась и как-то с этим справилась. Через два года я успешно внедрила эту систему и, сама того не подозревая, стала экспертом процесса.

— В 2001 году компания предложила мне годовой контракт на работу в Нидерландах. Мне было 23 года, не замужем – родители, конечно, отпускать не хотели. «Как можно незамужнюю девушку отправить одну за границу?». Но я объяснила им, что такой шанс даётся, наверное, лишь раз в жизни. Я была единственной из 3000 работников завода, кому предложили этот контракт. Сказала родителям, что хотела бы посмотреть, что такое заграница и как там живётся.

И вот, совсем молоденькая, я уехала работать в головной офис ABB в Гаагу – там началась моя карьера. Параллельно заочно училась и жила между двумя странами. У меня не было чёткого плана, кем я хочу стать. Я просто воспринимала все обстоятельства как возможность и принимала решение в соответствии с ними.

Не думала, что моя жизнь, судьба и карьера так сложатся, что я вообще уеду из Узбекистана. Я очень люблю свою родину. На третьем курсе университета ещё до работы в ABB я планировала устроиться куда-то в банк в Узбекистане или в Службу национальной безопасности.

Через год работы в Нидерландах мне предложили работать в Арабских Эмиратах. Компания построила оффшорную нефтяную платформу в Абу-Даби, меня отправили руководить этим проектом и поставками.

В Эмиратах я встретила своего мужа. Тогда он постоянно проживал в Узбекистане. Мы решили, что я продолжу работать в Абу-Даби. Но я забеременела, решили, что рожать буду в Эмиратах, после чего вернусь в Узбекистан. Потому что в Эмиратах свои законы: женщина не имеет права делать визу своему супругу.

Я вернулась в Узбекистан в 2005 году. Мне казалось, моя заграничная карьера закончилась, потому что я теперь замужем за узбекистанцем, у меня есть семья. Но я пробыла здесь всего 10 месяцев и использовала это время для того, чтобы закончить свою заочную учёбу в Каршинском университете.

Компания ABB отыскала меня в Карши и предложила мне новый контракт в Башкирии. Они обновляли газообменники и попросили меня стать консультантом по поставкам «Салаватнефтеоргсинтезу». Моя экспертиза, знание русского языка и бизнеса были им очень нужны. На этот проект я уехала в 2006 году.

По результатам работы ABB снова обратилась ко мне и предложила новый контракт — вернуться обратно в Нидерланды. В этот раз работа была связана с информационными технологиями. Я никогда не работала в этом секторе, но они сказали: «Есть интересная позиция, мы бы хотели тебя попробовать там. Если понравится, может быть, в дальнейшем будешь там работать».

Контракт был шестимесячный. Я объяснила, что должна ехать вместе с супругом и ребёнком. Проблем не возникло, и я вернулась обратно в Гаагу на должность Product Owner — я была владельцем одной из систем компании.

Мы с супругом решили жить в Гааге. Решение было трудное, потому что вдали от родины нелегко. Но нам всё здесь понравилось, я хотела дать своим детям здешнее образование — это был важный фактор для того, чтобы остаться в Нидерландах.

— Я получила постоянный контракт, осталась работать бизнес-аналитиком. В информационных технологиях мне работать понравилось, но у меня не было образования. Я решила, что должна его получить, выбрала магистратуру по архитектуре информационных технологий.

Пока я училась, всемирно известная нефтяная компания Shell предложила мне пройти интервью. Устроиться в Shell не так легко. Нужно пройти пять-шесть туров собеседований, чтобы взяли на работу. Это занимает около полугода.

В 2013 году меня приняли в компанию. В принципе мне и на прошлом месте не было плохо, но в Shell я пришла с намерением стать архитектором. Параллельно я училась в магистратуре. На тот момент у меня уже родилась дочь, ей было 2 года, сыну – 7. Я работала по 40 часов [в неделю] и продолжала учёбу.

Сейчас я главный архитектор по двум большим сегментам в Shell. Но ещё в 2013 году я поставила себе цель стать генеральным архитектором. Это техническая дисциплина и в этой дисциплине очень мало женщин — нас реально можно на пальцах посчитать. Я хочу, чтобы нас было больше. А если я стану лидером в этой технической дисциплине, то за мной потянется много женщин.

— Shell очень стимулирует сотрудников не стоять на одном месте, а двигаться дальше. Это как раз то, что мне надо.

Когда я пришла, коллеги поняли, что у меня высокий потенциал в лидерстве. Мне давали большие проекты, с которыми я справлялась. Они это поняли. Я двигалась дальше.

Я пришла в Shell не как архитектор, а как аналитик. Чтобы стать хорошим архитектором, нужно понимать, как организация устроена, как она работает: где у нас бизнес-транзакции, какие сегменты бизнеса друг с другом взаимосвязаны. Должность аналитика я понимала для себя как возможность в этом разобраться. Я не грустила, что я не архитектор в данный момент. Я подумала, что буду использовать эту возможность для обучения в будущем — когда я стану архитектором, мне это очень сильно поможет. Я так и сделала.

В Shell есть сегменты добычи нефти и её переработки. В большом сегменте Shell по переработке я проработала три года, узнала, как там всё работает, даже была менеджером двух больших объектов в Нидерландах. Затем мне выпала возможность перейти в отдел добычи.

Мне нужно было узнать два сегмента бизнеса, чтобы понять, как работает организация. В сегменте добычи я тоже проработала около трёх лет, сделала для себя большие выводы, а после этого мне выпала возможность наконец стать IT-архитектором.

— Из-за пандемии работаем дома, удалённо. Я управляю командой из семи архитекторов. Они проектируют и составляют дорожную карту информационных технологий для компании. Почти вся команда работает из Америки.

Я работаю с поставщиками, бизнесом именно по разработке этой дорожной карты, а моя команда даёт решения на всякие проекты. Смотрю на себя как на стратега – помогаю бизнесу строить долгосрочные цели.

— Огромная разница в работе и её методах. В России ощущалось отставание от европейских стандартов, в частности в правилах безопасности. Я работала на строительном объекте, многие требования не соблюдались. Меня это очень сильно пугало. Были реально опасные ситуации, когда люди не соблюдали никаких элементарных правил, к которым я привыкла.

В Эмиратах я сталкивалась с проблемами гендерного характера. Скорее всего, это связано с тем, что я была единственной женщиной в своей команде. Я была начальником отдела, и, когда хотела поставить какие-то задачи коллегам-мужчинам, они сначала не прислушивались ко мне.

— В Shell очень хорошие зарплаты. Я начала свою карьеру с бизнес-аналитики и сегодня выросла до уровня старшего менеджера. Сегодня моя цель — стать дойти до уровня вице-президента.

— Shell может прекрасно функционировать в Узбекистане, потому что у компании есть большой бизнес в Казахстане, где они уже лет 20. Если бы наша компания начала свой бизнес в Узбекистане, я была бы рада, я бы с удовольствием этому помогла – у Shell прекрасные технологии добычи и переработки. Из Узбекистана я в компании, наверное, единственная. Но у нас очень много казахстанских коллег.

— Узбекистанцев в Голландии стало чуть больше. У меня хорошие связи с консулом Узбекистана, мы с ним постоянно общаемся. Думаем, как бы основать узбекскую диаспору в Нидерландах, Бельгии и Люксембурге.

Но я бы не сказала, что мы такие все дружные. До сих пор у нас нет сплочённости в Европе с узбеками, потому что они везде, но все сами по себе.

— Я называю себя стратегическим коучем, потому что я эксперт по стратегии, меня всегда тянуло помогать людям. Но лет семь назад была в жизни дилемма, и кто-то посоветовал одну книгу. Я её прочитала, после чего решила найти себе коуча. Провела исследование — кто лучший в этой сфере.

Так я стала изучать систему Тони Роббинса. В 2016 году поехала на его семинар в Лондоне «Раскрой в себе силу». Это был взрыв мозга! На этом мероприятии было 10 или 12 тысяч человек, мы чуть ли не с 7 утра до 2 ночи занимались — он нас тренировал. В конце под его руководством я прошлась по горящим углям голыми ногами — и со мной ничего не случилось! И тогда я сама себе сказала: «Ну раз я это смогла, значит, я ещё много чего могу».

Я погрузилась и стала обучаться у Тони Роббинса в его школе для коучей. Сейчас обучаю женщин. Моя страсть – помогать нашим девушкам. Я вижу неравенство в организациях по количеству женщин на лидерских позициях, неравенство в зарплатах. И поэтому моя миссия — это помогать женщинам.

Как стратег, как бизнес-коуч я помогаю женщинам-предпринимателям, начинающим свой бизнес, которым сложно пройти на следующий уровень. Это моё хобби.

— Проблема, в которой я специализируюсь, – это получать результаты и двигаться вперед, достигать своей цели успешно и эффективно, не превращая себя в мужчину. То есть как, будучи женщиной, успешно достигать результатов в расслабленном состоянии, в наслаждении и удовольствии.

У меня есть курс управления временем успешных женщин. Тайм-менеджмент, я считаю, — один из ключевых факторов, который помогает женщинам стать успешными. Если управлять своим временем и жизнью, у вас будут отличные результаты. В том числе и увеличение доходов.

— Расскажу подробнее о том, как я уговорила своих родителей. В университете я была отличницей, вуз отправил меня в Ташкент проходить конкурс грантов «Умид». В 1996-1997 была такая кампания президента Каримова – он отправлял студентов за границу.

Я три месяца жила в Ташкенте, участвовала в «Умиде», сдала IELTS. Прошла конкурс — могла учиться в Англии на факультете журналистики. Но мои родители запретили мне ехать, сказали: «Не надо, продолжай свою учёбу». Тогда я сказала себе: «Не в этот раз, но всё равно поеду за границу». Моя мечта сбылась.

Нужно использовать этот шанс во благо себя и родителей, потому что если мне будет хорошо, то и им будет хорошо. Нужно объяснять, что учёба за границей — это только плюс для вас.

— В 2000 году, чтобы попасть в Голландию, мне нужно было ждать десять месяцев — всё это время готовили разрешение на въезд в страну. В ЕС не так легко вообще попасть на работу. Чтобы кого-то пригласить из-за пределов ЕС, специалист должен иметь уникальные знания, которых нет ни у граждан конкретной страны, ни в ЕС в целом. Так было в 2000 году.

Потом это всё поменялось. В 2006 году, когда я возвращалась в Нидерланды, у нас на все документы ушло три месяца, потому что меня пригласили по особой программе «Мигранты знаний». Всех, кто обладает определёнными знаниями, они обеспечивают 30% скидкой на налоги. То есть 8 или 10 лет я плачу только 70% налогов, если я попадаю под нужную категорию.

Эта программа в стране действует и сегодня. Приглашают мозговитых иностранных работников со знаниями, у всех должна быть как минимум магистратура.

Также очень много студентов из Узбекистана приезжают в Голландию учиться. Как иностранцы, приехавшие на учёбу, они могут пройти практику в местных компаниях. Если они понравятся этим компаниям, работодатели предложат контракт. Может, сначала на год, потом уже на постоянной основе. Так можно здесь остаться жить.

Дальше встаёт вопрос гражданства. Не все узбекистанцы хотят получать гражданство в ЕС, потому что в Узбекистане нет двойного гражданства. Поэтому они живут здесь как иностранцы с постоянным местом жительства в Нидерландах.

Получается, есть два способа попасть в Голландию: по программе «Мигранты знаний» и через учёбу в местном вузе. Можно также заключить брак с иностранцем.

— Свой английский я получила благодаря вузу. Язык нужно учить, учить и ещё раз учить. Но знать язык сейчас — это как дышать. Знание языка и высшее образование — уже не гарантия того, что вы можете жить за границей. К этому надо добавить особые знания и навыки, которые востребованы сейчас в мире. Это навыки информационных технологий. Я убеждена, что за ними будущее.

— Я хотела вернуться в Узбекистан сразу по приезде в Нидерланды в 2001 году. Грустила три месяца, звонила каждый день маме. В июне я уехала из Узбекистана, где 40 градусов жары. Приезжаю в Нидерланды – там зима, дождь, холод. У меня даже не было с собой нужной одежды, потому что я не подозревала, что здесь будет так холодно.

Интернет тогда был не так развит, мобильных телефонов не было, всё было очень жёстко. Мне показалось, что эта страна очень серая, негостеприимная, люди здесь не общались ни с кем, я была совсем одна. Тогда я очень сильно скучала по Узбекистану, по своей семье. Хотела вернуться домой, думала: «Зачем я вообще сюда приехала? Ну и что, что работа? Работу я могу и в Узбекистане найти, зато вся семья рядом».

Я в жизни не думала, что я уеду за границу. Тогда мы бегали в интернет-кафе, чтобы проверить почту. Технологии за 20 лет настолько ушли вперёд, что, мне кажется, не надо никуда уезжать. Вы можете в Узбекистане прекрасно жить и самореализоваться. Если ты сейчас крутой эксперт, не обязательно куда-то уезжать. Ты прекрасно можешь удалённо работать в своей стране и делать огромные деньги.

— Каждый раз, когда я приезжаю в Узбекистан, у меня шок, меня очень радуют изменения – страна идёт вперёд громадными шагами. Например, изменения в банковской системе.

Также меня радуют изменения в мышлении людей в Узбекистане. Они стали мыслить по-современному — я бы даже сказала, что они ушли намного дальше европейцев. Потому что в Узбекистане есть сильное веяние Южной Кореи, Японии, Азии — она в своём развитии намного быстрее Европы и США. Поэтому у Узбекистана очень большой потенциал, и меня только радует, что люди хотят учиться, развиваться и для них открываются возможности в Узбекистане.

Сейчас в стране открылось столько иностранных университетов, у абитуриентов есть возможность поступать в несколько разных вузов. В моё время такого не было, мы имели право подавать документы только в один университет.

Это тоже огромный прогресс, меня всё радует. Каждый раз, когда я приезжаю в Узбекистан, я всё больше и больше восхищаюсь позитивными изменениями. Особенно в последние пять лет.

— Когда вы живёте и работаете в разных странах, у вас складывается определённый характер. Ваша личность начинает меняться, потому что это нелегко — жить и работать в разных странах. А теперь моя ситуация такая, что я навсегда уехала из Узбекистана. Голландия стала моей второй родиной.

Моё сердце в Узбекистане, а сама я живу в Европе. Но в этом есть и хорошее, потому что вы начинаете на мир смотреть как наблюдатель. Вы становитесь глобальным гражданином этого мира, это меняет мировоззрение.

— Вам трудно просыпаться по утрам?

— Нет.

— О чём вы жалеете?

— Я ни о чем не жалею.

— Что вызывает депрессию за границей?

— Депрессии нет, но за границей я скучаю по своей семье.

— Если бы у вас была возможность вернуться на 10 лет назад, какую ошибку вы бы не повторили?

— Я бы не исправляла ничего, потому что всё было так, как надо.

— Кто вы через пять лет?

— Я себя вижу менеджером и женщиной, меняющей жизни многих девушек в лучшую сторону. На моей странице в Instagram начался марафон, он продлится год. Я буду обучать женщин через сторис, прямые эфиры и мои посты. Женщины могут просто их читать и выполнять задания, писать мне, чтобы я давала обратную связь. Всё будет на русском языке.

— Если бы вы поймали золотую рыбку, что бы вы попросили у неё для Узбекистана?

— Я бы попросила, чтобы молодёжь Узбекистана получила самое лучшее образование в Узбекистане. Это для меня самое главное.

— Как вы думаете, на сколько процентов вы достигли своих целей?

— Думаю, что на 80%.