Россия остаётся главной страной назначения для трудовых мигрантов из Узбекистана. 80% от общего объёма денежных переводов мигрантов приходится на долю этой страны. Вопреки ожиданиям, война между Россией и Украиной не привела к значительному оттоку мигрантов из Центральной Азии, хотя увеличила риски, особенно для работающих в неформальном секторе.
О каких рисках идёт речь, как Узбекистану защитить своих граждан, отправляющихся в трудовую миграцию, и как война повлияла на мигрантов из Центральной Азии? Об этом «Газета.uz» поговорила с субрегиональным координатором Международной организации по миграции по Центральной Азии Зейналом Гаджиевым.
Напомним, в первой части беседы с «Газетой.uz» Зейнал Гаджиев рассказал, как мигранты могут помочь странам адаптироваться к изменению климата, почему важно создавать легальные пути миграции и кому выгодны стереотипы о мигрантах.
— В какие страны, помимо России, узбекистанцы отправляются работать?
— Помимо России и Казахстана, мигранты выбирают страны Юго-Восточной Азии и Ближнего Востока, Южную Корею, Японию, Турцию. В последнее время наблюдается тенденция роста числа легальных и нелегальных мигрантов в США, Канаду и страны Европы. Растёт число мигрантов в Польше. Согласно некоторым источникам, там работает как минимум 35 000 мигрантов Узбекистана. Возможно, больше.
Всего по официальной статистике Узбекистана, в 2022 году в трудовой миграции находились порядка 1,8 миллионов мигрантов. Но по некоторым данным, их 2,5 — 3 миллиона. Учёт вести трудно, поскольку миграция — очень динамичный процесс, нужно сопоставлять данные принимающей стороны и страны исхода. Одно из стратегических направлений работы МОМ в Узбекистане — создать возможности для максимально точного учёта мигрантов.
— Я слышала, что в Японии нет трудовых мигрантов, потому что там экспатам должны платить больше, чем национальным сотрудникам.
— Это немного неверная интерпретация, потому что мигранты нужны везде. Особенно в таких странах, как Япония и страны северной Европы, где средний возраст населения растёт, рождаемость низкая, ощущается нехватка трудовых ресурсов.
Другое дело, что у каждой страны свои правила. Некоторые могут осложнять доступ к трудовым рынкам этих стран. Важно не количество мигрантов, а условия, которые для них создаются. В последнее время Великобритания как направление для мигрантов из Узбекистана набирает популярность. Мы говорим о нескольких тысячах человек. Это организованная сезонная работа. Выезд организован при поддержке Агентства внешней трудовой миграции и частных агентств занятости. Найм осуществляется законно, ведётся работа с подготовкой. Мигранты потом возвращаются.
С мигрантами нужно больше работать, потому что в трудовой миграции они приобретают определённые навыки и знания, которые можно вполне использовать дома. Это, например, касается «зелёных технологий». В трудовой миграции люди соприкасаются с технологиями и инновациями. Дома они могут использовать их, если создать для этого условия. Это потенциал для развития государства и общества.
— Сколько человек вынуждены были вернуться из России и Украины в связи с войной? По каким причинам они возвращаются?
— Когда началась война России против Украины, мы ожидали большой отток мигрантов. Мы ожидали, что санкции против России повлияют на её экономику, что будет высокая инфляция, курс рубля упадёт. Были ожидания, что объём денежных переводов из России сократится.
Но практика показала немного другое. Экономика России, видимо, быстро адаптировалась к новым условиям. Поскольку потребность в трудовых ресурсах осталась, многие мигранты продолжают работать. Рубль стабилизировался в 2022 году.
Если я не ошибаюсь, порядка 130 000 мигрантов из Узбекистана в первые три месяца 2022 года вернулись домой. Но потом миграция стала восстанавливаться. И мы даже наблюдали рост миграции в Россию из стран Центральной Азии в абсолютных цифрах.
Это ещё было связано с тем, что многие мигранты из других стран — из региона Кавказа, Украины, Молдовы, — с началом войны уехали из России. Кроме того, в результате мобилизации граждан России освобождаются рабочие места, некоторые граждане уезжают из страны. Эти места занимают мигранты из Центральной Азии.
Вопреки ожиданиям, что уровень денежных переводов упадёт, мы видим обратное. В 2022 году объём переводов в Узбекистан удвоился. Если в 2021 году было 8 млрд долларов, то в 2022 — 16 млрд.
Конечно, нужна оговорка, что не все 16 млрд — это переводы мигрантов из Узбекистана. Мы знаем, что было большое количество релокантов, которые приезжали в Узбекистан для банковских операций. Тем не менее, это вклад в экономику Узбекистана.
Правда, в 2023 году уже наблюдался спад. Рубль стал обесцениваться, пусть незначительно, но это всё-таки наблюдается. В первые шесть месяцев 2023 года объём денежных переводов по сравнению с аналогичным периодом 2022 года снизился на 20%. Тем не менее, это всё равно очень большие средства.
— Как война между Россией и Украиной изменила поведение трудовых мигрантов из Узбекистана и повлияла на условия работы?
— Мы не проводили глубокое исследование влияния войны на мигрантов именно из Узбекистана. Но изменения есть, например, в структуре. Не в решающих количествах, но после начала войны домой стало возвращаться больше мужчин. Или из Кыргызстана в трудовую миграцию стало уезжать больше женщин. Похожая ли ситуация в Узбекистане, нужно изучать, но я бы не удивился, если бы в узбекских семьях обсуждали такую возможность.
Мужчины опасаются, что их привлекут к военным действиям или на строительные и другие работы в зоне боевых действий. Разумеется, эти риски нужно озвучивать в работе с мигрантами, особенно в ходе предвыездной подготовки. Не сказать, что война оказала масштабное влияние. Мигранты продолжают работать, но риски найма мигрантов в армию и на восстановительные работы сохраняются. Мы знаем об отдельных случаях, хоть и не проводили глубокое исследование.
— Проводит ли МОМ какую-то работу для предотвращения найма мигрантов в армию и на работы в зоне военных действий?
— К сожалению, непосредственно в самой России у нас возможности ограничены, в том числе финансово из-за санкционных режимов. Вся наша работа в России заключается в оказании помощи наиболее уязвимым категориям, но и она тоже очень ограничена.
Тем не менее, когда такие факты появляются, мы, разумеется, оказываем поддержку. Но мы считаем, что основной акцент нужно делать на предвыездную подготовку мигрантов, чтобы они старались узаконить свои отношения с работодателями.
— Какие у вас прогнозы по изменению ситуации с трудовой миграции в Россию?
— Я не ожидаю, что количество трудовых мигрантов резко сократится. Хотя определённые тенденции наблюдаются. В первую очередь это связано с обесцениванием рубля.
Я общался с одним таксистом в Ташкенте. Он сказал, что до 2023 года он зарабатывал порядка 2000 долларов в Москве, а потом заработок упал до 1000, и ему стало невыгодно находиться там. Такие же деньги или чуть меньше, он может заработать здесь, но уже будучи с семьёй.
Конечно, не все мигранты так могут. С учётом того, что на рынок Узбекистана ежегодно поступают до 800 тысяч трудовых ресурсов, миграция останется естественным выбором граждан, потому что даже текущие высокие темпы роста экономики не могут обеспечить всех работой.
Миграция останется частью политики Узбекистана в сфере занятости. Значит, нужно работать и с профессиональной и правовой подготовкой мигрантов, заключать больше двусторонних трудовых отношений со странами приёма. Такая работа ведётся, но важно больше взаимодействовать с частным сектором. Потому что возможности частного сектора не ограничены тяжёлой государственной бюрократией.
Например, Европе всегда нужны рабочие руки. Когда началась война, украинцы, находящиеся в трудовой миграции в Польше, уехали воевать. Освободились рабочие места. Тут же отреагировала Центральная Азия. Миграция — лакмусовая бумага. Она отражает многие изменения. Конечно, на этом фоне растут риски для мигрантов, поэтому так важно создавать больше легальных и безопасных путей.
