В моей жизни инициативность, лидерство и озорство всегда дополняли друг друга. В школе я была отличницей, активисткой своего класса, но вместе с тем свободным духом нонконформистом. Делала большой начёс, как у певицы C. C. Catch или Виктора Цоя, и носила яркую сумку. В школе я часто хулиганила. Однажды подговорила одноклассников спрятаться в шкафу. Учительница зашла в класс и решила, что все сбежали. Нас, конечно, нашли, а меня отругали больше всех.

В свои восемь лет я была радиоведущей «Пионерской зорьки». Мне нравилось делать интервью с талантливыми детьми, чемпионами и уникальными личностями. Также вела передачи в лагере «Семург» и «Океан» на Дальнем Востоке. Мы записывали радиосказки и истории. С нашими голосами просыпались дети. Сейчас понимаю, что мы делали подкасты в 1980-х.

За журналистскую работу мне, 13-летней девочке, подарили путёвку во Владивосток. Летела из Ташкента одна. Не было ни интернета, ни сотовых телефонов. Путешествовать было совершенно безопасно. Подростком я объездила с радио и КВН почти весь СССР. Таким же безопасным и благоприятным для детского творчества помню Ташкент своего детства.

Родители никогда не ограничивали меня и принимали такой, какая я есть. Они понимали, что имеют дело с комком энергии, хотя я выросла в традиционной махалле в Центре Луначарского: подметала двор, готовила для родителей и любила печь, была отличницей.

Знания и опыт в банковской сфере я собирала по крупицам. Образование начала с учебы в Узбекском государственном университете мировых языков.

В 1995 году в вузе проводилось 50-летие ООН. Меня сделали ведущей мероприятия. Одним из гостей был менеджер нидерландского банка ABN AMRO, Хьюго, которого я прозвала Хьюго Босс. Оказалось, что в то время он искал офис под представительство банка. Хьюго заметил меня и предложил делать переводы. Банк хотел дать возможность студентам практиковать английский. Это была уникальная возможность улучшить свои навыки. Я сопровождала Хьюго, помогала с переводами. Офис мы нашли, а потом он уехал и сказал, что вернется 9 января, и мы поговорим о работе.

Я появилась в офисе 9 января и сказала: «Я пришла». Так началась моя карьера в банковской сфере. Параллельно закончила курсы бухгалтерии, корпоративного управления и операционные банковские услуги.

На работу в ABN AMRO я вышла в качестве офис-менеджера. Занималась переводами, выполняла какие-то административные задачи, участвовала во встречах с правительством.

Со временем банк вырос из небольшого офиса до полноценного представительства. Росла и моя карьера. Меня назначили менеджером по обслуживанию клиентов. Я занималась счетами VIP-клиентов, среди которых были дипломаты, аккредитованные в Узбекистане. Чем больше погружалась в работу, тем больше осознавала, что не понимаю какие-то специфические банковские процессы.

На тот момент у ABN AMRO открылась программа для кадров с высоким потенциалом. В её рамках банк отправлял кандидатов на учёбу за рубеж и оплачивал расходы. Я поехала учиться в Лондонскую школу экономики и политических наук (LSE) по направлению «Корпоративные финансы и бухгалтерский учет».

В LSE было сложно — английский не понимала и математику не тянула. Выручало, что никогда не стеснялась просить помощи. В LSE я подружилась с отличниками из Испании и просила объяснять мне темы. Они с удовольствием и азартом занимались со мной в библиотеке по вечерам. Было очень весело. С математикой и финансами я выучила базовый испанский.

После возвращения в Узбекистан я перешла на работу аналитиком в японский банк Sakura Bank. Сейчас это Sumitomo Mitsui Banking Corporation. Спустя год банк реструктурировали и закрыли, но мне заплатили хорошую компенсацию.

Мне поступило предложение от двух, однако в Ташкент приехал японский шеф Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР). Не помню, что он сказал и как прошло интервью, но в системе ЕБРР я осталась на 23 года: проработала в 5-6 отделах в лондонском офисе в течение 21 года и в 2021 году вошла в команду старшего руководства.

Европейский банк реконструкции и развития занимается созданием рабочих мест и развитием частного сектора. Банк осуществляет стратегически важные для стран госпроекты, способствует организации процессов, устраняющих коррупцию, взращивает кадровый потенциал страны. Реализовывая тот или иной проект, мы создаём устойчивую экосистему. В мире пять или шесть подобных финансовых институтов, но, по моему личному мнению, ЕБРР — лучший в своём классе институт, поэтому я осталась тут на такой долгий срок.

У меня есть несколько близких сердцу проектов. Один из них — это реконструкция Международного аэропорта Ташкента. Я тогда работала в ташкентском офисе ЕБРР. Мы сделали перроны, рулёжные дорожки и провели заправочные трубы под землёй.

Другой проект — энергетический, стоимостью 400 млн долларов — для Казахстана. Наш банк помог построить и усилить сети электропередач. Вся энергия генерировалась на севере страны, а потреблялась на юге.

Горжусь 16-летней работой в Украине, где занималась проектами в разных областях: от энергетики, включая обеспечение безопасности ядерных станций, до финансового сектора. Построила много новых линий финансирования, работала с талантливыми людьми.

Особенно горжусь проектом в сфере международного торгового финансирования. Со своей командой создала и построила половину лимитов для новых банков-партнёров в 38 странах. Мы взрастили программу с 570 млн евро в 2009 году до 3,3 млрд в 2021-м, когда я ушла из неё. Получила удивительный опыт работы в Палестине, Северной Африке и Ближнем Востоке, СНГ, Балканах.

Мой рост до назначения в Лондон был увлекательным. Я не боюсь работы, всё делаю быстро, легко решаю проблемы. Работать в ЕБРР в Ташкенте я начала в качестве проектного ассистента. Придя в новое место, заметила, что поиск документов занимает много времени. Выяснилось, что в офисе не работала система файлирования документов. Я написала в штаб-квартиру. Они поделились своей системой, которую я изучила и внедрила у нас. Мой японский шеф удивился эффективному нововведению, которое сэкономило много времени и оптимизировало управление портфелем.

В офисе была потрясающая творческая атмосфера. Там собралась золотая молодёжь страны. Мы по очереди улетали за границу. В 2001 году я переехала в Лондон на повышение.

После переезда я искала и себя, и работу, удобную для периода материнства. Параллельно занималась администрированием проектов, управлением портфелями и рисками.

Свободное время посвящала магистратуре в Клэр-колледже Кембриджского университета, где училась на направлениях «Бухгалтерия и финансы» и «Управление бизнесом». Два года, проведённые там, напоминали американские горки: и страшно, и весело.

У меня был синдром самозванца. Всегда нервничала, когда поступала на новую должность или учёбу — казалось, что я недостаточно умная или недостаточно знаю, чтобы учиться в Кембридже. Думала, меня случайно взяли. По мере вовлечения в учёбу или работу видела, что люди спрашивают моё мнение. За два года я обрела в себе уверенность и уважение одноклассников. И так во всём.

Я была первая в своей программе от Узбекистана. Причем Клэр-колледж — это второй старейший колледж, куда девочек стали принимать только 50 лет назад. В этом году колледж особо отмечает эту дату: они выбрали по одной влиятельной выпускнице и образцовому лидеру за каждый учебный год. В список попала я. Это огромная честь для меня и узбекистанцев, особенно для девочек Центральной Азии.

ЕБРР в Азербайджане ведёт много проектов, но особое удовольствие мне доставляют «зелёные проекты». Сегодня Азербайджан реально имеет шанс стать зелёным чемпионом в производстве возобновляемой энергии, строительстве зелёных энергоэффективных городов и важным звеном в транспорте. В Гяндже мы реализовываем два таких проекта. Первый — по переработке мусора и сокращению риска заражения болезнями, второй — по оснащению всего города LED-освещением.

Переработка мусора играет большую роль в охране природы и снижении затрат на здравоохранение. Научно доказано, что на каждый фунт, который тратится на зарплату сортировщикам мусора, создается ценность для общества в 12 фунтов. В Гяндже мы также помогаем оптимизировать городское освещение, то есть света в городе будет в пять раз больше, а расходы уменьшатся на 76%.

Развиваться и достигать любых целей было бы тяжело без поддержки семьи и мужа. Супруг очень гордится мной. Он даёт мне крылья. У нас дома нет разделения обязанностей на мужские и женские. Есть просто работа, которую нужно выполнить, и мы делаем её вместе уже 25 лет. С воспитанием детей мне помогали свекровь и мама. Они всегда и во всём поддерживают меня, дают мне полную свободу действий.

И деньги, которыми я когда-либо управляла, и должность, которую я сейчас занимаю, — это большая ответственность. Дело не просто в суммах, а в осознании того, что это деньги налогоплательщиков. В случае ЕБРР речь идёт о налогоплательщиках 60 стран.

Есть и ответственность перед Узбекистаном. Мы — старая цивилизация, но новая страна. В рабочих и личных путешествиях меня спрашивают: «Откуда вы?». Когда слышат ответ, говорят: «Никогда не встречали человека из Узбекистана!». В такие моменты понимаю, что люди будут судить обо всей стране по моей работе. Это ответственность перед нацией. Я всегда стараюсь работать качественно. Это как часть бренда

Считаю, что образование, здравоохранение и охрана природы — основа хорошей жизни общества. Мне хотелось как-то внедрить свой опыт финансирования и взрастить культуру устойчивых благотворительных проектов. В ЕБРР мне очень повезло с командой единомышленников и друзей. Вместе мы смогли построить уникальные проекты.

Мы ставили планку в 100 тысяч долларов, а собрали 250. После преодоления этой планки донаты продолжали поступать. Как-то моему помощнику позвонил человек из Ташкента с предложением перевести 20 тысяч долларов. Я до сих пор не знаю, кто это был. Мы созвонились, и он пообещал, что переведет деньги утром. Из-за часовой разницы я встала рано — в пять утра. Увидела от него сообщение: «Камола-опа, я передумал насчёт 20 тысяч долларов. Будет другая сумма». Я так разочаровалась. Через какое-то время мне звонит соратник по проекту и говорит: «Камола-опа, деньги перевели. Только там не 20 тысяч, а 100 тысяч долларов».

Все донаты мы передали фонду Ezgu Amal в поддержку детей с онкологическими заболеваниями. На деньги, которые продолжали поступать, купили две кислородные станции мощностью 10 кубометров для Самаркандского областного детского медицинского центра и Нукусского центра экстренной медицинской помощи. Uzbekistan Airways предоставили бесплатный транспорт, а правительство освободило от всех налогов.

Для того чтобы выиграть грант ЕБРР в 50 тысяч евро, нам нужно было собрать 50 тысяч. Приближался дедлайн, и я не знала, откуда брать деньги. Во время обеда рассказала о проекте своей подруге Умиде Умарбековой. Она пообещала, что переведет 10 тысяч. Я думала, что речь идет о 10 тысячах долларов, а Умида отправила 10 тысяч фунтов! Очень благодарна ей и всем узбекистанцам, которые поддержали проект.

Своё будущее и настоящее я однозначно связываю с Узбекистаном. Люблю родину, как родителей: её не выбираешь и не осуждаешь, помогаешь и заботишься.

Мне только 46 лет, и есть ощущение, что я ещё не всему научилась на международной площадке. Но всегда рада помочь родной стране на любом уровне.

Физические границы не мешают мне реализовывать проекты в Узбекистане, живя в Лондоне или Азербайджане. Мы можем сажать деревья в Бухаре, строить кислородные станции в Нукусе, обучать детей математике в каждом регионе Узбекистана.

Не важно, где ты географически находишься. Главное, чтобы твоё сердце было в Узбекистане.