Я родился и вырос в Чустском районе Наманганской области. Наш учитель химии в 19-й спецшколе-интернате проводил уроки так увлекательно, что я полюбил этот предмет. После школы я поступил во 2-й академический лицей при НамГУ на направление естественных наук. В 2013 году я стал студентом факультета химии НамГУ, заняв второе место на вступительных экзаменах и получив государственный грант. Степень бакалавра я получил в 2017 году, степень магистра — в 2019 году. Три месяца проработал в 1-й спецшколе-интернате в Намангане. В 2019 году, пройдя конкурс, я был принят на работу в президентскую школу. Занятия здесь проводятся полностью на английском, поэтому пришлось пройти и собеседование на английском. Я работаю тут уже три года.

Я могу сказать, что уровень знаний учеников президентской школы высок. Если вы тщательно не готовитесь к занятиям и не можете раскрыть суть урока, дети поставят вас в неловкое положение своими вопросами. Имея широкий кругозор и сильный интерес к учёбе, они задают вопросы, выходящие за рамки учебника, о том, что их интересует. Поэтому я каждый раз серьёзно готовлюсь, читая иностранную литературу и источники в интернете.

Если мне придётся уйти с этой работы, то не по причине нехватки знаний, а из-за психологического напряжения. Но такого ещё не наблюдалось. Каждый день я прихожу в школу и с удовольствием провожу занятия. Ученики — вундеркинды, мне нравится с ними работать.

Ученики президентских школ в зависимости от того, какую профессию они выбрали, серьёзно занимаются по нескольким предметам с 9-го класса. В конце 2021-2022 учебного года семеро моих учеников-выпускников приняли участие в экзамене A/AS level организации Cambridge Assessment International Education, показав 100% результат среди учащихся 14 президентских школ Узбекистана и успешно получили сертификат. Двое из них учатся в университете «Новый Узбекистан», один — в Akfa University в Ташкенте. Остальные 4 стали студентами зарубежных вузов. Видя такие достижения моих учеников, я радуюсь, что выбрал эту профессию!

Помимо преподавания в школе на договорной основе, я учусь в докторантуре НамГУ. Полгода назад, когда я работал в штате, я получал около 11 млн сумов. Для этого, конечно, я очень старался, учитывались результаты, которые показывали мои ученики, мой языковой сертификат и другие факторы. Мне кажется, заработную плату учителей в государственных школах необходимо повысить примерно до 1000 долларов. Так они смогут обеспечивать семью и свои потребности, ездить в Турцию, Анталию во время отпуска.

Лабораторным классам в президентской школе и других специализированных школах можно позавидовать. Но в обычных школах не хватает лабораторного оборудования, других предметов. Занятия проводятся с использованием тестов, основанных на заучивании, со сложными заданиями. Учителя составляют рабочий план по учебникам. Считаю, что Министерство народного образования должно разработать отдельные рабочие планы. Например, в президентских школах рабочие планы были составлены Cambridge Assessment International Education и направлены на однообразное преподавание. Кроме того, школам нужно больше профессиональных кадров. А для этого, как я уже отметил, нужно повысить зарплату.

Мои дедушка и бабушка всю жизнь работали в сфере образования, и я выбрала эту профессию. После школы я училась в 1-м Ташкентском педагогическом колледже. В 1997 году устроилась на работу в Центр начального образования и воспитания в Учтепинском районе. Наряду с работой там в 2003-2006 годах училась на заочном отделении Ташкентского государственного педагогического университета. Позже, выйдя замуж, продолжила работу в 22-й школе в Чиназском районе Ташкентской области, где проработала до 2020 года. Вот уже два года я обучаю детей в частной школе «Мерит». За это время поступали предложения работать директором, заведующей научным отделом, но я отказывалась. Потому что я получаю удовольствие от работы с детьми.

Проработав в государственных и частных школах и увидев две разные системы и среды, я имею достаточно опыта, чтобы сравнивать. Я работала в государственной школе около 15 лет, мы преподавали, не отступая от государственных образовательных стандартов. Много времени тратилось на бумажную работу. Если документы окажутся не в порядке, никто не поверит в то, что вы работали, и результатам ваших учеников. Ради категории и надбавки я тратила время на бумажную работу, иногда я даже не могла проводить уроки.

В частной же школе учитель даёт столько знаний, сколько способен принять ученик. В дополнение к госстандартам, изучая международный опыт, мы даём ученикам дополнительные знания. Чем больше дети спрашивают о том, чего они не знают, тем больше я нахожусь в поиске, работая над собой и обогащая свои знания. Здесь поставлена цель больше работать с учениками и показывать больший результат. Дети каждый месяц сдают тесты, чтобы проверить их уровень знаний. В зависимости от результата мы работаем с детьми индивидуально. Бумажной работы не так много, основное внимание уделяется обучению детей. Я думаю, в государственных школах тоже нужно перейти на такую систему. Пусть педагог работает с учениками, показывает результаты и получает свою зарплату. Бумажная работа утомляет учителя, документы всё равно будут где-то лежать.

Сегодня в Узбекистане есть нехватка современных и эрудированных кадров в сфере образования. Мне кажется, причина в экономической плоскости. Если посмотреть на историю развития систем образования многих стран, они, даже столкнувшись с кризисом, повышали зарплату педагогам, и это годы спустя приносило плоды. Сейчас у нас профессию педагога выбирают отстающие выпускники школ. Система изменится, если мечтать стать учителем будут самые передовые ученики. Для этого зарплату учителей надо повысить до 15 млн сумов, даже если наша экономика долгое время отстаёт. Лишь тогда дети будут стремиться стать учителями, а не только юристами и врачами, будут выпускаться квалифицированные кадры. Они сами смогут направлять учеников и готовить их к становлению агрономом, юристом, врачом...

Сейчас даже если обещать зарплату в 7-10 млн сумов, лучшие ученики не пойдут в учителя. Учителю-мужчине нужен доход не менее чем в 15 млн сумов, чтобы прокормить семью, уделять всё внимание ученикам и спокойно с ними заниматься. Надо возвращать лучших учителей, ушедших из школ из-за низкой зарплаты и работающих в других сферах. Для учителей ввели льготные кредиты на покупку жилья или автомобиля, но они не смогут выплачивать кредиты, если у них нет экономической устойчивости. Если зарплата высокая, тот же дом и автомобиль можно будет приобрести и без льготного кредита. Возможно, реализовать предложение, о котором я сказала до этого, сложно для нашей экономики. Но я верю, что придёт время и это обязательно принесёт плоды.

Если сравнивать нынешних учеников и учеников 15 лет назад, тогда дети были проще. Современные дети очень любознательны. Они могут поставить вас в неловкое положение, задавая неожиданные вопросы. Чтобы не отставать, я вынуждена заходить в интернет, в Instagram, следить, смотреть современные мультфильмы. Если ваши ответы на вопросы учеников не будут их восхищать, уважение к вам будет падать. В то же время современных детей сложно заинтересовать книгой.

Я никогда не жалела о своём выборе профессии учителя. Напротив, я всегда горжусь этим. Работа в этой области была в первую очередь плюсом для моих собственных детей. Потому что они рано обучились грамоте, были среди лучших учеников в школе и с первой попытки стали студентами. Я же проучилась на курсах переподготовки и в течение восьми лет преподавала родной язык. Многие из моих учеников участвовали в предметных олимпиадах, интеллектуальных соревнованиях, добились хороших результатов. Я сама заняла третье место республиканского конкурса «Учитель года-2019». В том же году меня наградили нагрудным знаком «Отличник народного образования». Я добилась всего этого благодаря своей профессии и честному труду.

Некоторых детей привозят из Сырдарьинской, Самаркандской и других областей, они учатся в школе-интернате с проживанием. У родителей не всегда есть возможность приехать и забрать их на выходные после пяти дней занятий. Есть дети, которые уезжают только в конце четверти.

Однажды одну из учениц моей сестры не забрали родители. Ребёнок плакал и просил сестру забрать её к себе домой. Сестра привела её домой, я тогда была в 3-м или 4-м классе. Мы оказались ровесницами. Я пыталась понять язык девочки, общаться с ней, моя сестра была нашим переводчиком. Проведя с ней время, я сказала, что, как и сестра, хочу учить таких детей. По мере взросления во мне крепло желание обучать слабослышащих детей, способствовать тому, чтобы они нашли свой путь в жизни.

Мне было 18, когда я начала работать, параллельно участ в институте. Меня приняли преподавать в старших классах. Некоторые родители слабослышащих детей узнают о существовании специальной школы поздно, или дети получают домашнее образование, а затем идут в школу. Поэтому возраст моих учеников был примерно равен моему. Затем я была воспитателем в старших классах, начальных классах, а со временем – классным руководителем. Уже шесть лет я работаю учителем начальных классов.

В школе-интернате в течение дня с детьми работают несколько специалистов. С 8:00 до 11:30 занимается классный руководитель, с 11:30 до 13:00 – учитель индивидуальных занятий, с 13:30 до 16:30 – воспитатель, с 16:30 до 20:00 - следующий воспитатель. С 20:00 приходят наши ночные няни и укладывают детей спать. Будят детей в 6:00 или 6:30 утра, ведут их умываться и завтракать. Затем их снова принимают классные руководители. Всё по цепочке, если один специалист не повторяет того, чему научил другой, возникнет пробел, и ребёнка не будет развиваться речь.

Мы ничего не сможем дать ребёнку, если будем проводить уроки без наглядных пособий. Учащиеся обычных школ воспринимают, чувствуют через слух. Поэтому занятия для них можно проводить и без наглядных пособий. Например, наш сегодняшний урок был посвящён теме «Фрукты». После занятия ученики попробовали каждый фрукт, чтобы запомнить то, что они прошли, почувствовать кислый и сладкий вкус. Знания также проверяются. Я смешиваю макеты фруктов и прошу выбрать те, которые я назову. Или по теме семьи надеваю специальные перчатки и представляю членов семьи по очереди: дедушку, бабушку, папу, маму, дочь. Я прошу их показать, описать членов семьи своим родителям, когда они возвращаются домой.

Как-то в самом начале я работала и индивидуальным преподавателем, и учителем подготовительного класса. За две недели я смогла поставить звук «ш», который не мог произносить ученик. Пришла его мать, она плакала и благословляла меня. Всего один звук, который начал произносить ребёнок, принёс родителям безграничную радость. Когда я спросила: «Почему вы плачете?», она сказала: «Вы не можете себе представить, насколько это радостно, мне во многих местах говорили, что у моего ребёнка импланты, у него не появится речь». Тогда и я заплакала вместе с ней.

Ребёнок не мог держать слюну во рту. Я массировала ему лицо, шею, язык. Это был мой первый опыт постановки звука. Я была вне себя от радости, гордилась своей работой. До сих пор этот ребёнок и его мама приходят навестить меня.

Мы принимаем всех детей как собственных. Когда мы проявляем любовь, дети отвечают нам тем же. Они не забывают какое бы то ни было отношение к себе. Они совершают видеозвонки, приезжают и поздравляют с праздниками. Когда я еду в регионы, при виде меня они подбегают и здороваются.

Работа у нас сложнее, чем в общеобразовательных школах. Если у них по 30-40 детей, у нас это число не должно превышать 10. Учителя также должны больше работать над собой. Я сама стараюсь изучать и применять международный опыт. Смотрю и на опыт общеобразовательной школы, где работает подруга. Мы много говорим о мероприятиях, конкурсах, методиках. Ищем способы как можно проще объяснять детям предметы. После занятий ученики ходят ко мне домой, я провожу логопедические занятия. Ставлю звуки, которых у деток нет. Этот опыт помогает в ходе занятий.

В начальных классах мы стрижём ногти детей, выводим вшей, если они появились. В таких ситуациях мы не можем отправить ребёнка домой, ведь он отстанет в образовании. Мы стираем их рубашки три раза в неделю, каждый день умываем их, моем им руки и ноги. В старших классах они уже справляются сами.

Когда детей только принимают в школу, они плачут, говорят: «не пойду». Годы спустя они не хотят уходить из школы и возвращаться домой. У них есть собственный мир. После школы они покидают эту среду и снова переключаются на постоянное общение с другими людьми, чужими им. Приспособиться к этому нелегко, потому что люди без нарушений слуха не столь инициативны в общении. Они не адаптированы, не инклюзивны для жизни в обществе слабослышащих.

Воспитывая слабослышащих детей, многие родители не решаются отдать ребёнка в специальную школу. Из-за ненужных переживаний о том, что сказать соседям и родственникам, они мучают ребёнка и отдают его в общеобразовательную школу. Или вообще не отдают в школу, предпочитая домашнее образование. Между тем, домашнее образование становится сложнее. Если наши слабослышащие дети будут сидеть дома, никуда не будут ходить и не найдут людей, которые могут их понять, они станут замкнутыми. Когда ребёнок рождается, родители несут ответственность за его жизнь. Самое страшное – это когда родители исключают ребёнка из жизни, «чтобы не потерять своё (родителей – ред.) место в обществе».

Недавно 18-летнюю девушку, которой скоро выходить замуж, привезла мама, чтобы подготовить её к жизни. Они попросили меня обучить её обращению с деньгами. Девушка не могла самостоятельно делать покупки при посещении магазина.

Мы начали занятия. Я показала деньги, она называла 5 тысяч, 10 тысяч, но, когда я дала салфетку и попросила за неё 15 тысяч, она протянула 30 тысяч сумов. Девочка ходила в школу, но её папа работал на высокой должности и им приходилось переезжать то в Ташкент, то в Сурхандарью. Некоторое время она ходила в школу для слабослышащих, некоторое время – в общеобразовательную школу, образовательный режим был нарушен.

Узбекский жестовый язык беден. Мы используем русский жестовый язык. У него есть вариант, переведённый на узбекский, но жестовый язык именно для узбеков не разработан. Если искать синонимы, вы их не найдёте. Мы часто поём песни на жестовом языке с детьми. Трудно донести точно такой же смысл песен, какой в них заложен.

Например, в песне «Это моя мама» Малики Равшановой есть фраза: «Не жалела жизни против тех, кто бросал в меня камни». Мне было сложно показать слово «камень» на жестовом языке. Нельзя ведь бросать камни в человека. Тогда я спросила нашего учителя, и она объяснила, что можно использовать фразу «те, кто против»: «Не жалела жизни против тех, кто был против меня».

Для, это, этот, то, — все эти слова выражены на жестовом языке с помощью одного жеста. Например, жест для слова «для» также используется в смысле уважения. Жест двух слов «дорогой» (значимый) и «дорогой» (дорогостоящий) один и тот же. Нам трудно объяснить ученикам, какое слово используется.

В 2002 году я поступил на направление «Изобразительное искусство и инженерная графика» в Гулистанский государственный университет. Но я не мечтал стать художником, и у меня не было страсти к этому. На педагогическом факультете было три направления: культура физического воспитания, изобразительное искусство и инженерная графика, а также начальное образование. Студенты по этим направлениям учились в одном здании и параллельно посещали лекции. После года занятий меня заинтересовало направление начального образования.

Я начал посещать в качестве свободного слушателя занятия по чистописанию, математике, методике преподавания родного языка, искусству преподавания. Перед вторым курсом я решил перевестись в направление начального образования. Моя семья была категорически против и предлагала перевестись только на экономику или финансы. Я не стал их расстраивать и сказал: «Ладно». Но пойдя подавать заявление, я подал его на направление начального образования. Я не мог рассказать об этом домашним на протяжении года, они думали, что я изучаю экономику. Когда я всё же рассказал об этом родителям, отец меня понял правильно, но мама была очень расстроена, довольно долгое время не говорила со мной. Позже она поняла и начала меня поддерживать.

Учёбу я окончил в 2006 году. Год спустя мама внезапно скончалась. Это тяжело повлияло на папу, в результате он заболел. Врачи сказали, что он дважды перенёс инфаркт. Папа часто болел, на лечение нужно было много денег.

На тот момент у меня на руках был диплом о высшем образовании, но я не мог найти работу. Я обошёл десятки учебных заведений и везде получил ответ: работы нет. Днём я продавал хлеб на рынке, ночью работал в цеху по производству поваренной соли. Но денег на содержание семьи всё равно не хватало. Я взял у многих деньги в долг, долги росли.

В 2013 году я поехал работать в Москву. Купил билет за 1,2 млн сумов, которые отец накопил с пенсии. Через неделю я вернулся из России, работа не удалась. В июне того же года скончался папа. Я снова начал работать нескольких местах поденщиком. Но заработанных денег хватало только на проживание.

В августе 2015 года я пришёл в поисках работы в областное управление народного образования. В отделе кадров сообщили, что есть вакансия в 6-й школе в Гулистане. Я пришёл на собеседование с директором, и в тот же день вышел приказ о моём зачислении. Важную роль сыграло то, что я владел русским языком.

Впервые работу учителем я начал в этой школе. Хотя за свою деятельность у меня не было наставника, мне повстречался хороший руководитель. Директор школы Назокат Рахматова всегда поддерживает, наши мысли совпадают. Бытует мнение, что преподавание в начальной школе присуще в основном женщинам. Но я не живу такими стереотипами. Если я сосредоточусь на чужих негативных мыслях, то отстану в развитии.

Преподавание – очень трудоёмкая профессия. Потому что педагог должен быть способным объединить детей, живущих в разных условиях и среде, относиться ко всем одинаково, давать им знания. Сначала это было трудно – в одном классе учатся 30 детей, и моей главной задачей стало равное отношение к ним, поддержание социального равенства в классе.

Я работаю учителем начальных классов в этой школе с 1998 года. Учась в школе, восхищаясь своими учителями, я полюбила эту профессию, подала документы в университет и поступила. Я очень люблю профессию педагога. Мне нравится работать с детьми, давать им знания. Дети – моя душа. Поэтому я с удовольствием веду занятия с учениками.

Я очень горжусь тем, что выбрала профессию учителя. Благодаря этой профессии я вырастила пятерых детей. Я зарабатываю около 2,5 млн сумов в месяц. Если ваш ученик готовится к занятиям, получает хорошие оценки, поступает в вуз, это очень радует учителя. Среди моих учеников есть те, кто окончил вуз и тоже работает учителем.

Наша школа очень маленькая. Условия в ней нельзя назвать отличными. Первое здание было построено в 1976 году, второе – в 2009 году. Всего у нас 8 классных комнат, в которых учатся 172 ученика. Для каждого возраста один класс.

Занятия проводятся в две смены: утром и во второй половине дня. В классах тесно и темно, в старых комнатах холодно. Мы пытались создать условия, как могли.

В школе нет спортзала для занятий спортом, столовой для приёма пищи. Наша школа расположена в махалле «Истиклол» города Джаркургана, в предыдущие годы в школе обучалось более 200 учеников. Из-за того, что условия не очень хорошие, родители перевели детей в школы соседних районов, в которых условия получше.


В классе информатики есть 15 компьютеров. Но работает только 5-6, остальные пришли в негодность. Мы вынуждены проводить занятия с использованием доски, потому что другого выхода нет.

В нашей школе нет современных электронных устройств. Из-за отсутствия электронной доски, сенсорного смарт-телевизора, мы сохраняем аудио тексты по предметам из Интернета на наш мобильный телефон и ставим их учащимся в ходе урока.

Считаю, что главное на сегодняшний день – это работа учителя над собой. В противном случае он перестанет развиваться. Сейчас всё перешло в электронную форму. Ученики теперь на шаг впереди учителей, потому что они получают много новых знаний из интернета. Нынешние ученики сильно отличаются от прежних.

Молодёжь сейчас хочет знать всё, любознательна и требовательна. В ходе урока у них возникают различные вопросы. Они быстро находят в интернете ответы. Мы, в свою очередь, стараемся не отставать от них.