Камола Аброрхонова — доктор философии, доцент. Рукопись её научной работы была испорчена во время наводнения, вызванного прорывом плотины Сардобинского водохранилища 1 мая 2020 года. На встрече президента Узбекистана Шавката Мирзиёева с жителями пострадавших от наводнения районов Камола Аброрхонова рассказала главе государства о своей потере. Глава государства пообещал ей, что она получит степень доктора.
Через три дня Камола Аброрхонова стала доктором философии, впервые в Узбекистане защитив её в режиме онлайн. 2 июля 2020 года она начала работу заведующей кафедрой педагогики начального образования Ташкентского педагогического университета имени Низами. В феврале 2022 году получила степень доцента. Камола Аброрхонова также является членом Молодёжного парламента при Сенате Олий Мажлиса.
Главное — выжить
Был месяц Рамазан. Домашние отдыхали после сухура. Было около 6:10 утра. Как и всегда, я пошла доить корову с ведром в руке. Когда вышла во двор, наш сосед, покрасневший и выдохшийся от бега, сказал: «Камолахон, бегите, вода пришла».
Весь в волнении и страхе, он не мог больше ничего выговорить. Я спросила: «Какая вода?» Питьевую воду нам привозили в больших машинах, в цистернах. Мы её покупали. В такое время по утрам воду не привозили. Поэтому, когда я сказала, что утром воду не привозят, он ответил: «Нет, водохранилище прорвало, вода пришла».
Мы не были готовы к такой ситуации. Мы были немного шокированы, услышав это. Я побежала будить брата.
До нас и так донёсся шум, но мы не успели понять, что за звук это мог быть — ветер или что-то другое. Всё происходило в течение нескольких минут. Брат поднялся на крышу дома и увидел, что вода действительно приближается.
Дома все спали: и мой ребенок, и мои родители — все отдыхали. Я даже не дошла до коровы, как вернулась в дом, подняла ребёнка, вынесла его в машину во дворе. Все домашние вышли в чём спали и сели в машину.
На улице я увидела суматоху: люди убегали. Не передать словами ту панику. Может, именно это и называется инстинктом выживания. Председатель махалли говорит всем выйти из домов и бежать. Посбоны (стражи — ред.) махаллей объявляют об эвакуации из машины. Люди были растеряны, потому что никогда не были в такой ситуации.
«Как в кино»
Выехав из махалли, мы увидели, как женщины в домашней одежде, у которых нет ни машины, ни другого транспорта, бегут с детьми в руках. Хотелось помочь, но и у меня на руках маленький ребёнок. Мне нужно спастись самой, спасти своего ребёнка. Плакать ли, звонить ли кому-то — в такой ситуации непонятно, что делать. В махалле жили и мои братья. Они тоже выехали на своих машинах.
Женщины, младенцы, дети ещё ничего не понимают, не осознают, что их ждёт. Все просто бегут. Братья, племянники отвезли нас в место, расположенное повыше — город Янгиер примерно в 20 минутах езды. Затем они вернулись обратно. Соседские ребята пытались вывезти на машинах всю махаллю, пока не дошла вода и не кончились бензин и газ. Для эвакуации женщин, пожилых были задействованы тракторы, старые «Москвичи», их увозили даже в багажниках.
Примерно в 7:30 нам по телефону сообщили, что вода затопила нашу махаллю. Когда мы убегали, мы думали, что воды будет около полуметра, и мы вернёмся. Обычно двери в сёлах не запирают, они так и остались открытыми. Мы даже не отвязали скот. Куры и скот так и остались там. Нам сообщили, что вода затопила нашу махаллю сначала на полметра, затем на метр. В 8 часов сообщили, что уровень воды поднялся до 5 метров: видно только крыши.
Это тяжело даже вспоминать, потому что вдруг лишились сразу всего. Да, мы выжили, слава Аллаху, мы здоровы. Оказаться в такой ситуации за несколько секунд, несколько часов — никто такого не ожидает. Все пытались связаться друг с другом, чтобы узнать, кто выбрался из махалли, а кто остался.
Тогда мы увидели человечность, доброту, внимание, заботу о близких. Такое мы видели в кино, но не в жизни. В тот день мы увидели это и в жизни.
Девятилетний труд над диссертацией
На часах 8. Вода пришла. Первые вопросы, которые мы задаём себе: Куда нам идти? Как мы будем жить? И что у нас осталось? Мой ребёнок был в домашней одежде. В машине был ноутбук, потому что за день до этого я была на работе.
Электронный вариант диссертации был на ноутбуке, но экспериментально-проверочная работа осталась дома. Люди, которые занимаются научно-исследовательской работой, знают, что эта часть — главная в работе. Самая главная, самые сливки, самая лакомая часть, в которую вложено много труда. Я вела её в течение многих лет, посещая школы в Хорезме, Андижане, Ташкенте, Джизаке и Сырдарье. Я думаю, что школы, в которых мы были в Андижане, не посещали и руководители районов, а в Булакбашинском районе мы были в школах, куда входили через окно.
Я писала эту работу, чтобы она стала новинкой и принесла пользу системе образования. Результаты всех моих исследований, экспериментов, которые я проводила, остались дома. Это была рукопись, труд не одного года. Я сидела и плакала.
Я начала исследование ещё в 2011 году. Это был плод девятилетнего труда. Не все результаты мы успели перевести в электронный формат. Хотя диссертация и была закончена, оставались расчёты экспериментально-проверочной части, то есть её статистическая часть.
Тогда я подумала, как для людей ценнее всего то, на что они потратили много времени, во что вложили много труда. Для кого-то это было жильё, для кого-то — оставленная одежда, для кого-то — золото или деньги. Для меня же это были мои бумаги.
В тот день мы поехали к нашим родственникам, государство оказало нам помощь. 6 мая мы вернулись в село. Но не все, а только молодые, потому что дороги были разрушены, много километров надо было идти пешком по грязи. Мы сели в кабину большого грузовика вместе с другой женщиной, в кузове — более 20 парней. Машина остановилась примерно в 3 километрах от нашей махалли. Дальше ехать было невозможно, нужно было идти пешком. Мы были в резиновых сапогах, куртках. На головах были пакеты, потому что шёл дождь. Грязь была такой, что, ступив на землю, невозможно было поднять ногу обратно.
Как на войне
В махалле мы обнаружили военных, сотрудников органов внутренних дел, национальной гвардии — все уже были там. Как будто шла война. В каждом доме разместили военных по 15−20 человек. Они наводили в домах порядок и контролировали, чтобы ничего ни у кого не пропало.
В дальней комнате нашего дома был книжный шкаф, это была моя комната. На книжной полке лежали мои рукописи. Вода во дворе была на уровне метра, поэтому мы вошли через окно. Как только я вошла, военные сказали: «Не входите, на вас может что-то упасть». Передвигаться по дому было очень тяжело, на полу был толстый слой грязи. Один из военных сказал: «Девушка, я нашёл ваш сундучок». Но в моих мыслях были не сундук, телевизор или деньги, мои мысли были о том, чтобы добраться до книжного шкафа.
Достаю рукопись. Она была наполовину мокрой, наполовину в грязи. У нас оставалось не так много книг. Был рукописный Коран, написанный нашими предками на коже. Он лежал на самом верху, и вода его не достала.
Мои бумаги на средних полках промокли. Я плачу, а военные не знают, утешать меня или смеяться: «Сестра, странная вы. Сколько домов мы посетили, женщины хватаются за сундуки, тряпки, драгоценные вещи. А вы плачете, глядя на промокшие книги». Я сказала: «Вам не понять, потому что вы не тратили на это время, у вас другая специальность и профессия».
Я вынесла рукопись. Её нельзя было даже прочесть. Она невыносимо пахла от пребывания в сырости в течение шести дней. Но я вложила в неё свои силы.
Я вынесла рукопись в шести пакетах. Идти по улице было невозможно. Через две улицы был магазин нашего родственника. Я сказала ему отвезти это в Янгиер, где мы остановились. Но и он усмехнулся: «Что ты будешь делать с этой мокрой, нечитаемой бумагой, давай лучше вынесем что-нибудь более нужное и полезное», — сказал он. «Пожалуйста, просто отвезите это, больше ничего не нужно», — сказала я.
Я вернулась в место, где мы временно остановились. Помыла бумаги (рассказывает со слезами). Было понятно, что использовать её уже невозможно, запах был сильный. Но я вымыла и высушила каждый лист, потому что нутро болело за проделанный труд. Большую часть листов я оставила, лежат пожелтевшие.
«Военный — это тот, кто по-человечески поможет»
До 15 мая в селе была проделана огромная работа. Если бы не масштабная помощь на республиканском уровне, мы бы и за год не управились. Люди друг другу очень помогали. Не было питьевой воды, поначалу не было даже возможности поесть, потому что размыло дорогу и нельзя было доставить продукты.
Военные работали так, что я тогда осознала военную мощь Узбекистана. Военный — это не только тот, кто вступает в бой с оружием в руках. Это тот, кто по-человечески может помочь. Когда они находили что-нибудь наше, они это всё приносили. Я никогда не забуду эту помощь и всегда буду молиться за них. И я хотела бы в будущем помогать этим людям по возможности.
15 мая нам сказали, что мы пойдём на встречу с главой государства. У нас даже не было одежды на выход. Из-за наводнения мы все остались в простой одежде. За день до этого женщины махалли говорили: что бы ни произошло, хотелось бы хотя бы раз встретиться с президентом.
Глава государства рассказал о наводнении и проводимой работе. Я сидела во втором или третьем ряду. В его словах было столько поддержки, что мы слушали и плакали. «Я создам такие условия, чтобы, вспоминая день наводнения, вы чувствовали не боль и горечь, а радость», — примерно такими были его искренние слова. И мы увидели результат всей этой работы.
Обещание президента
Президент спросил мнение людей. Они выступали. Пришла моя очередь. Я сказала, что сейчас у меня как у обычного докторанта перед глазами стоят «моя исследовательская работа и мой ребёнок». Президент тут же объявил, что докторскую степень мне дадут. Было сложно понять, сон это или реальность. Это сравнимо с чувством, как если бы вас вытащили из ямы и высоко подняли. Президент говорит, а я благодарю и плачу.
На встрече с президентом 15 мая 2020 года. Кадр канала «Узбекистан 24».
Для меня важнее всего был результат моей работы, отдача моего труда. То, что в такой сложной ситуации мне, обычной девушке из далёкого села, была предоставлена такая возможность, изменило всю мою жизнь.
Я вышла с мероприятия и прибежала домой. Там продолжали убираться. Я сказала братьям: «Поздравьте меня, я стала доктором». Они в недоумении спросили: «Когда? Где ты стала доктором?» Когда я рассказала о разговоре с президентом и о том, что он обещал мне докторскую степень, мой брат расплакался. Он знал, как сильно я этого хотела и сколько труда я вложила.
18 мая впервые в Узбекистане я дистанционно защитила диссертацию в Гулистанском государственном университете. Для человека, который ещё многое не успел сделать для Узбекистана, целью которого было только образование, это было огромным знаком внимания. Не только для меня. Я думаю, это внимание относится ко всем учёным.
Спустя пять месяцев после того, как прорвало водохранилище, президент снова приехал, чтобы оценить результаты проделанной работы. Я сидела в первом ряду, когда он вошёл и сказал: «О, и наша доктор здесь!» Знаете, это действительно радует, что пять месяцев спустя, повидав так много людей, он вспомнил меня.
Встреча Шавката Мирзиёева с сырдарьинцами, 13 октября 2021 года. Фото из личного архива Камолы Аброрхоновой.
13 октября 2021 года мы снова встретились во время визита президента с предвыборной программой в Сырдарьинскую область. Он выслушал жалобы, мнение и предложения каждого из более чем 20−30 граждан. Время идёт, очевидно, что у него жёсткий график, но он ни разу не посмотрел на часы. Ничьё мнение не осталось в стороне, он отреагировал на каждое.
В конце мероприятия мы сфотографировались. Я распечатала фотографию и повесила её в своей комнате как напоминание о хороших временах и напоминание о моём обещании президенту, которое я никогда не забуду. Чьим-то увлечением может быть отдых, поездка в путешествие. Но для нас и наша деятельность, и хобби — это образование. Наши знакомые смеются, говоря, что я создана для образования. А я горжусь этим.
Преподаватель химии открывает некое новое вещество, врач изобретает новый способ лечения какого-либо заболевания. На каждом мероприятии, на каждой встрече наш глава государства открывает новые кадры, новых граждан. Я считаю его открывателем специалистов. Потому что там, где нет или мало возможностей и условий, он выявляет новые кадры, поддерживая их и давая им шанс. Подпитываясь этим, мы вкладываем свои силы, свой труд в то, чтобы молодёжь получала образование.
«Прорыв плотины полностью изменил мою жизнь»
Совсем недавно, два месяца назад, я получила степень доцента. Со 2 июля 2020 года я занимаю должность заведующей кафедрой педагогики начального образования Ташкентского педагогического университета имени Низами. На кафедре ведут деятельность более 35 профессоров и преподавателей. Это доктора наук, профессора, доценты, которые работают вместе как сплоченная команда, несмотря на то, что они старше меня по возрасту, мы ведём совместную деятельность. На факультете начального образования обучается более 2300 студентов. Студентов очень много, на очной, вечерней, заочной, второй специальностях — педагоги преподают в три смены.
Я наслаждаюсь своей работой. Потому что с самого детства я хотела стать преподавателем. Место, где я чувствую себя наиболее безмятежно — это учебный класс. Первый вопрос, который мне задают, когда я начинаю работу: «Учитель, мы видели вас по телевизору, вы та учительница, которая получила докторскую степень?» Они спрашивают и не успокаиваются, пока я не расскажу об этом. Я ставила условие, что расскажу, если они будут отлично вести себя на уроке, активно участвовать и пообещают не пропускать занятия до тех пор, пока предмет не закончится.
Прошло два года, и если оглянуться назад, то прорыв плотины полностью изменил мою жизнь. Наш народ говорит, что всё что ни происходит, всё к лучшему. Думаю, у всех воспоминания хорошие. Всё, что было нужно людям, было предоставлено, и даже лучше, чем раньше. Дороги отремонтированы, коммунальные услуги улучшились, всем предоставлено жильё. Выдано по 40 млн сумов. Всех полностью обеспечили бытовой техникой, вплоть до холодильников, телевизоров, стиральных машин. Отремонтированы школы, детские сады.
Я считаю, что наша махалля, наши граждане ничего не потеряли. Они начали жизнь заново. Одно утро, несколько часов и те три месяца с мая по август стали началом новой жизни. Когда люди живут в спокойствии и достатке, они устраивают свадьбу. Мы тоже провели свадьбы, женили брата, выдали замуж сестру. Потому что мы были спокойны. В нашей махалле было много свадеб, многие на предоставленные деньги купили новые автомобили.
Нужно быть терпеливыми к испытаниям. Народ в той ситуации проявил терпение, к нему отнеслись с уважением. Я могу с уверенностью сказать, что сейчас никто не вспоминает ту ситуацию с горечью. Потому что жизнь стала лучше. Некоторые однокурсники даже шутят, что жалеют, что не живут в Сардобе.
Осчастливить одну душу — то же самое, что посетить Каабу. Там был не один, а тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч людей. Спросите детей из детского сада, кто вам дал дом, он скажет: мой президент. Он не видел президента, не беседовал с ним, но почувствовал его доброту. Потому что ему дали крышу над головой. Он не остался на улице, людям не пришлось самим строить жильё. За три месяца построили новые уютные дома со всем необходимым.
«Стараюсь оправдать доверие»
Я работаю, стараясь оправдать оказанное мне доверие. Я стала также членом Молодёжного парламента при Законодательной палате Олий Мажлиса. Совсем недавно, два месяца назад, получила степень доцента. Кажется, я одна из самых молодых доцентов в Узбекистане.
Мой совет молодёжи — никогда не бояться потерь в жизни. Если вы что-то потеряли в какой-то области, вы можете достичь более высокого уровня своим трудом, знаниями, терпением, самоотверженностью. Нужно больше читать книг, стремиться стать специалистом в своей области.
