«Весна идет, весне — дорогу» — музыкальная цитата из советского киношлягера накрывает Узбекистан. Однако вешние мартовские воды принесли нам на этой неделе не только радужные вести про обновление природы: буйство «кровавых» речных красок в Кибрайском районе Ташкентской области порадует разве что чересчур изощрённого эстета. Очередных природных вредителей в сердцах можно наградить уничижительной формулировкой «после них хоть потоп», но от этого следов человеческого безразличия и преступного головотяпства не становится меньше.
Страшные кары, которые способна обрушить система на нарушителей, воистину впечатляют: штрафы, выговор и, как фантастический сюжет, — увольнение. А потому гибель природы, а иногда и людей, здесь уже не случайность, а, увы, естественный побочный продукт. Этот статус-кво, в котором мы пребываем уже десятки лет, без давления общества никогда не сдвинется с этой мертвой точки. Прежде всего, можно предложить парламенту всерьёз задуматься над тем, как спешно поправить законодательство, чтобы наказания за экологические кощунства перестали быть анекдотическими и грозили неотвратимостью.
Пока же в ходу другая политическая премудрость: самый простой способ сделать человеку хорошо — сделать ему плохо, а затем вернуть, как было. Этим приёмом воспользовались власти в истории с домом №7 по улице Бабура в Яккасарайском районе Ташкента: строение исключали из Национального перечня объектов недвижимости материального культурного наследия, а затем на волне недовольства вновь включили обратно.
Возможно, здесь была применена придуманная ещё Чеховым в рассказе «Хамелеон» формула: «Сними-ка, брат Елдырин, с меня пальто!» Есть робкая надежда, что процесс переодевания в стране всё-таки если не закончится, то будет купирован. Ибо можно мерить какой угодной мерой, но мерить одинаково. Когда же мера варьируется по принципу «эта нога — кого надо нога», это значит, что меры нет вообще.
Из чеховского пальто также вышла история с ташкентским рестораном «Дикарём». Неприхотливая эстетическая мотивация сноса козырьков и вывесок была бы хороша и убедительна, если бы по всему Ташкенту не росли сегодня строения с куда более вычурной архитектурой, однако к ним претензий не возникало. А возникает, как правило, к объектам общепита. К тому же эстетическая однобокость по традиции подкреплена ультимативным тезисом, известным по кинокомедии Леонида Гайдая «Бриллиантовая рука»: «А не будут срезать — отключим свет».
Известно, что Гайдай часто черпал сюжеты своих картин из жизни. К примеру, история «Кавказской пленницы» была почерпнута им из заметки в газете. Избитая сентенция «жизнь гораздо интереснее кино» подходит под новость о «краже» девушки отвергнутым женихом в Сурхандарье. К сожалению, Уголовный кодекс — не весёлая кинокомедия, а проза жизни, твёрдо исповедующая принцип «За вход рубль, за выход два». В рамках такого сюжета смешная развязка при всем старании не получится.
Фразу «свобода вас встретит радостно у входа» нашим чиновникам приходится заучивать буквально на ходу. В избрании меры гласности и открытости у них тоже нет пока критериев внятного отбора. Поэтому приходится постоянно угадывать, что можно знать людям, а что пока ещё не рекомендуется. На неделе, похоже, наметилась перспективная область для очередного засекречивания — гендерные вопросы. Журналистов выпроводили из заседания в Федерации профсоюзов с участием членов правительства, посвященного решению проблем женщин.
Заметим, что необъяснимая таинственность возникла как раз после того, как стало известно, сколько денег государство планирует выделить на решение острых гендерных вопросов — 2,5 трлн сумов. При этом принцип «лучше перебдеть, чем недобдеть» остается главной в таких случаях путеводной звездой. Неудивительно, что это незамедлительно спровоцировало не только эпистолярный интерес журналистов, но и рост язвительных комментариев в соцсетях.
Разделение больших саммитов и встреч на открытую и закрытую для ушей прессы части — вполне традиционная практика, и журналистский ропот здесь не уместен. Однако в деле обсуждения насущных для населения вопросов захлопнутые двери — не самый подходящий ориентир. К тому же, с публичными высказываниями у наших чиновников иногда выходит, как у Грибоедова, — в смешении «французского с нижегородским»: и хочется воздержаться, но как-то само собой выскакивает.
К примеру, выступление замглавы Совета фермерских и дехканских хозяйств Абдушокира Рахимова все на том же заседании было бодрым и оптимистичным, на первый взгляд. Очевидно, проблема как раз и заключается в словах «на первый взгляд». Если интонация бодрая, а положение дел — совсем иное, то такой оптимизм может раззадорить любого руководителя. В итоге Рахимову указали на дверь в прямом смысле этого слова вопреки всем известным аппаратным традициям «не выносить сор из избы».
Безусловно, такая резкость связана с регулярным кадровым «чёсом» в наших ведомствах и структурах. Когда цель любой контрольной функции — добиться того, чтобы чиновники хоть немного стыдились за свои просчёты, чувствами чиновников придётся пренебречь. Как говорится в бессмертном тексте: «А подать сюда Ляпкина-Тяпкина!» С другой стороны: ну, подали — и что дальше? К очередному совещанию или селектору вновь успеют наружу вырваться старые-новые огрехи.
Покуда журналисты и чиновники изучали поведение друг друга в пространстве больших мероприятий, в госкомпаниях вновь нашли проверенный способ отвлечь людей от рутины и повседневности. Так, в «Узавтосаноат» рассказали о планах наладить в стране выпуск электромобилей к 2025 году. Отечественный автопром — известная слабость наших граждан посудачить в интернете, а если её приправить ещё и технологическими новациями, выхлоп будет куда сильнее.
Новое технологическое время — новые песни: еще в сентябре 2019 года во время визита президента Узбекистана в Коканд ему был презентован электромобиль, который планировалось выпускать здесь совместно с китайскими партнёрами и продавать по 3000 долларов. Сомнений в том, что отечественные электромобили появятся на наших дорогах, нет никаких — они вполне могут продолжить ряд программы локализации вместе с отечественными смартфонами, роботами и остальной линейкой местного хайтека.
Другое дело, что электромобили — товар нишевый, продаётся вместе с высоким экологическим сознанием и развитой инфраструктурой. И самое главное: сегодня лучшие умы за рубежом бьются над удешевлением самой дорогой части электромобиля — быстро заряжаемым аккумулятором. Дешевле 30 тысяч долларов качественные электрокары у них никак не получаются. И главное здесь слово — «качественные». Если у наших кулибиных вдруг выйдет — это уже прямая дорога за нобелевкой.
Тем временем, государство в рамках дополнительных мер поддержки животноводства и снижения цен на мясо решило усовершенствовать невидимую руку рынка, снабдив её новыми видимыми льготами и субсидиями. Чтобы не закредитовывать сектор, преференции и деньги будут давать не всем мясопромышленникам, а только тем, кто соблюдал необходимую предусмотрительность при выборе контрагентов и не имеет задолженности по НДС.
Учитывая недавнюю бескомпромиссность налоговиков в борьбе за уплату этого налога, ряды льготников могут быть серьёзно просеяны, а мясо вновь проявит свой неукротимый характер и дешеветь захочет с большим трудом.
