Эксперт в области СМИ, главный редактор международного издания GlobalVoices (Нидерланды) Филип Нубель рассказал в интервью журналисту Филиппу Гаджили о том, как развитие СМИ и блогерства помогут узбекистанцам «привыкнуть к миру во всём его разнообразии».

— Вы следите за узбекистанскими новостями?

— Я главный редактор GlobalVoices, то есть работаю со всеми публикациями, которые выходят на всех 40 языках. Поэтому больше всего, конечно, читаю то, что пишут коллеги в наше издание. Что до Узбекистана — это одна из стран, где активность ушла в Facebook и Telegram, поэтому они мне интереснее всего.

—  Facebook — площадка, часто используемая для критических высказываний. Но когда сама власть говорит, что хочет слышать критику и в ответ в медиапространстве начинают критиковать, можно ли считать это естественным положением дел?

— Думаю, это всё связано с эмоциями. К тому же многие блогеры считают себя звёздами. А раз так, значит, ты должен быть экспрессивным, создавать яркий образ. Нужно ли информации проходить через ворота сильных эмоций? Мне кажется, главное всё же — разные источники, мнения, способы подачи. Что касается того, что всё это с подачи власти, думаю, наличие критики — это в любом случае хорошо. Общество может развиваться только в том случае, если есть критика. Мы должны видеть происходящие в обществе процессы, нужен кто-то, кто может это справедливо и компетентно осветить. Но, конечно, в первую очередь нужны именно действительно разные мнения, а не их эмоциональность.

— По сравнению с блогерами в других странах у наших охват аудитории мал. Можно ли реально повлиять на принятие решений, если твои подписчики — это, в основном, определённая аудитория в Ташкенте?

— С 2000 по 2006 год я жил в Бишкеке и, конечно, знал, что творится в соседних странах. Узбекистан тогда был закрытой страной, а это значит, что процессы, которые в других странах начались 20 лет назад, у вас начались лишь сейчас. У вас всё было заморожено, а теперь восстанавливается. Важно понимать: быть настоящим блогером — сложно. Нужно быть в курсе всех новостей, быть образованным и ответственным. А аудитория не проблема, она постепенно наберётся. Казахстанский блогер рассказал мне в интервью, что вначале его блогерство задумывалось как шутка, а теперь он приглашает успешных казахстанцев и делает с ними интервью, выпускает программу каждую неделю, создал сообщество и у него масса подписчиков, они встречаются в реале и обсуждают важные вопросы: отношение к религии, Западу, карьере, гендеру.

— В чём разница между блогерами и СМИ? У нас часто ставят между ними знак равенства.

— Это тема для конференции! Действительно, во многих странах есть блогеры, которые по аудитории могут запросто конкурировать со СМИ, это реальный институт влияния. Но ожидать от блогера той же ответственности и компетентности — несправедливо. Ведь он просто человек, а в издании работает целая команда, в которой есть даже юрист, там совершенно иной уровень проверки фактов. В идеале, СМИ должны быть максимально информативными и сбалансированными, а блогеры — выражать мнения, давать комментарии. Это разные миссии, и важно, чтобы оба эти направления могли сосуществовать в обществе.

— Порой поднимается вопрос о приравнивании каналов блогеров к СМИ, порой чиновники не просто прислушиваются к блогерам, а слушаются их. Не говорит ли это о неразвитости медийного пространства и слабости общественных институтов?

— Начну издалека: я долго жил в Китае, где работал с адвокатами, редакторами, судьями. Есть китайская поговорка: «Если у тебя судебное дело, нанимай не адвоката, а блогера». О чём она? Об отсутствии доверия к судебной системе и к самой возможности законно добиться справедливости. И это суть того, что происходит во многих странах. Люди, желая как-то решить свои проблемы и не доверяя власти, обращаются к тем, кто может каким-то иным способ помочь добиться справедливости, к тем, кому можно наговорить что угодно и все проблемы разом решатся.

И да, безусловно, это проблема всего общества, где все перепутали свои роли. Должно быть правосудие. Если у тебя судебное дело, ты нанимаешь адвоката. А если ты не доверяешь суду? Тогда люди пытаются выйти из ситуации и, например, обращаются к блогеру. Но он может быть предвзят, корыстен, даже лжив. Получается, блогер играет в адвоката, судью, прокурора, но не имеет права на такую ответственность. Откуда он знает, что случилось на самом деле? Кто прав, а кто виноват? То, что он пишет, — всего лишь мнение инфлюенсера, но зачем же сразу бежать и делать всё, что он сказал? Такое вмешательство может полностью и несправедливо разрушить мою социальную жизнь. Ты блогер — ты СМИ? Нет. Ты блогер, значит, ты адвокат? Нет. Ты блогер — ты судья? Нет. Ты всего лишь должен давать свои комментарии. Комментарии блогера — одно из мнений, но если оно подаётся как вердикт, а власть необдуманно принимает этот вердикт как руководство к действию — это очень опасно.

— Сегодня у нас блогер — лидер мнений и такая же культовая персона, какой в конце XIX века был писатель. Но ведь во всём мире не так?

— Можно сказать и так: в XIX веке, именно писатели были лидерами мнений. И, мне кажется, лидер мнений может быть везде, в любой сфере, его площадка может быть какой/где угодно, он может выражаться через телевидение, соцсети, искусство. На Западе, как ни странно, это до сих пор люди именно из сферы телевидения. К тому же такой человек может быть и кроссплатформенным. А блогер — у него просто есть свой блог.

— Возможно, у нас аудитория не столь доверяет другим площадкам — например, телевидению, — которые более подконтрольны властям и цензуре?

— Согласен. Поэтому бешеный рост популярности соцсетей в Узбекистане — совершенно естественный и положительный процесс. К тому же, проблема телевидения в том, что у него, в отличие от соцсетей, нет обратной связи.

— В вашем издании GlobalVoices авторы и переводчики — волонтёры.

— У нашего издания сорок рабочих языков, и да, большинство авторов и переводчиков — волонтёры. Но есть 25 редакторов, которые проверяют и редактируют статьи, они получают определённые деньги. Потому что наши авторы могут иметь идею, желание, данные, но при этом не уметь всё это грамотно реализовать.

— Насколько это жизнеспособная модель для СМИ — существовать благодаря спонсорам и волонтёрам?

— Многим из наших авторов от 20 до 60 лет, они имеют свои источники дохода. Но им хочется написать о чём-то вне своей работы, хочется творчества. И это основа устойчивости. У нас два типа авторов: первый будет писать для нас всегда, они пишут по мере возможностей уже годы, это одна из их ценностей. А второй — молодые специалисты, которые хотят получить опыт, известность и возможности. Они пишут два-три года и исчезают. Но знаете, что самое интересное? Через несколько лет многие из них возвращаются уже в качестве первого типа авторов, пройдя определённые этапы своей жизни, окончив университет, получив какую-то стабильность в жизни.

— Насколько сильны позиции СМИ некоммерческих и ориентированных на прибыль?

— Это очень обсуждаемая тема — кризис модели СМИ. С появлением интернета старая система (подписчики, реклама и тираж) рухнула абсолютно везде. И все спрашивают друг у друга: а как же нам быть? Могу привести пример Франции. Там было два популярных издания: одно, как мы, существовало на донорах и волонтёрах, другое, кроме волонтёров, имело ещё и группу профессиональных журналистов, а также систему подписки. Хочешь читать качественные материалы — плати. Так вот, полностью некоммерческое издание закрылось, а второе работает до сих пор. Это редкий пример удачной сбалансированности, когда, сочетая две бизнес-стратегии, добиваются успеха.

В новой реальности есть не только сложности, но и преимущества: чем лучше ты знаешь своего читателя, тем лучше можешь подобрать рекламу. У нас сейчас столько данных о читателе, что мы можем угадать его актуальные потребности легко и идеально точно.

— Какие ещё, на ваш взгляд, стратегии эффективны?

— Успех имеют суперлокальные новости. Есть проекты, которые работают на один район, и людям это интересно — потому что мы устали от засилья новостей обо всём на свете, но нам по-прежнему интересно, что происходит у нас под боком. Ещё, всегда в цене новости, дающие контекст и понимание того, как какое-то конкретное событие связано с остальными, новости, которые помогают увидеть картину глобально. Читатель сейчас избалован, у нас масса источников, языков, форматов; мозг говорит: хватит, я устал. Поэтому успешно то, что даёт понимание и объяснение, и то, что касается каждого из нас, что просто необходимо знать.

— GlobalVoices не рассчитан на прибыльность. С какими сложностями сталкиваются такие проекты?

— Основная проблема — вечный конфликт между создателем проекта, с его видением и целями, и донором. Чтобы работать, нужны деньги, но важно и то, от кого можно их брать, а от кого — нет. Поэтому необходимо постоянно быть готовым сменить донора и иметь чёткий кодекс этики. Это очень важно, ведь донор имеет отношение к твоему имиджу, восприятию тебя. И если ты хочешь быть независимым, ты должен их менять. Часто вынужденно, потому что доноры и сами теряют интерес к проекту. То есть это постоянный бой. Жуткий, но полезный процесс. Что ты сделаешь, если денег не будет? Либо закроешь проект, либо переосмыслишь, либо убедишься в его актуальности и продолжишь за него бороться.

— А почему ваша площадка стала некоммерческой?

— Когда создавался GlobalVoices, во многих странах интернет стал гораздо доступней и многие стали писать на своих языках. Мир общается, а ты об этом не знаешь? Это один из наших старых лозунгов. Ещё момент — основатель американец, он хотел показать американцам, что они не центр вселенной, что есть многообразный мир вне США. Но просто потому, что весь этот дискурс не на английском, Запад его игнорирует. И сначала на нашем ресурсе были просто переводы с других языков на английский, потом уже добавились другие языки. Почему волонтёры тратят время на перевод? Почему у нас 40 языков? Потому что людям это интересно.

Наша структура горизонтальная во многом потому, что мы работаем не ради денег. Все наши переводчики и корреспонденты — активисты. Активизм не против денег, но для него они на пятом-шестом месте, главное же — высказаться. А деньги… Есть — класс, нет — ничего. И есть два важных вопроса. Если мы всё же берём деньги: кто и зачем нам платит? У нас есть жёсткий кодекс этики, мы его постоянно дополняем, чтобы отвечать вызовам времени. И любого спонсора мы должны пропустить через него. Надо посмотреть, что было с донором за несколько последних лет. Хотим ли мы этих ассоциаций? Мы это обсуждаем во всём нашем комьюнити. Если мы уверены в нашем доноре и при условии, что деньги для нас не главное, мы можем быть спокойны за нашу демократичность и наше имя.

— Насколько высок риск, что СМИ будут служить выгоде каких-то отдельных личностей?

— Нейтралитет — это идеал. Хотя бы потому, что мы все люди со своими эмоциями и своим прошлым. Поэтому я люблю слово «сбалансированность». Если ты даёшь возможность каждому выразить своё мнение, показываешь ситуацию, даёшь контекст, то и у читателя появляется возможность сделать правильный вывод. А служить выгоде отдельных людей — просто недопустимо. Цель СМИ — информирование, а не пропаганда. Оно работает для общества, а если есть сильный личный интерес, то ничем, кроме как пиар-службой, такое СМИ не будет. Увы, коррупция есть везде, это часть нашей природы. Вопрос в том, как её много — и поэтому есть этика и закон, и поэтому так важно не зависеть от кого-то одного: лучше от каждого взять по 20 долларов, чем от одного — миллион.

В Узбекистане я вижу открытость, появились разные голоса, вы двигаетесь от ограничений к свободе. На этом пути много рисков, поэтому страхи многих оправданы, но всё же бояться не стоит: ваше движение должно привести к культуре толерантности. И если так и будет, выиграет не только страна, но и весь регион. Ведь мир — сложный и меняющийся, и надо привыкнуть к нему во всём его разнообразии. Тогда вы войдёте в эту глобальную реальность, и эта интеграция принесёт вам и вашим соседям пользу. Насколько успешно эта интеграция пройдёт, зависит, в первую очередь, от хороших реформ, гарантирующих правосудие, экономическое развитие и демократию.

Филип Нубель — полиглот, востоковед, переводчик, международный эксперт в области политологии и СМИ. Главный редактор международного некоммерческого СМИ GlobalVoices, выходящего на сорока языках, в том числе и на узбекском.