В социальных сетях распространилась 50-минутная аудиозапись встречи первого заместителя министра здравоохранения Узбекистана Абдухакима Хаджибаева с сотрудниками двух инфекционных специализированных больниц в Зангиатинском районе Ташкентской области. «Газета.uz» приводит главные цитаты из речи первого замглавы Минздрава.

«Для начала спасибо вам… В начале своей речи скажу вам, что для похвалы нет основания. Начиная с меня, первого заместителя министра здравоохранения, и сидящих здесь — никто из нас не сделал такого, чтобы похвалить. Никто… Но очень много претензий от руководства и населения. Большинство работают плохо».

«Больницы Зангиата-1 и Зангиата-2 — это уникальные объекты… Они сделаны идеально. 98% работы сделано на „пять“, идеально. Но 2% снижают 98% работы до нуля. Это организация [работы]. Организация здесь — ноль. В первую очередь, виноваты эти два директора».

«Я сейчас прибыл в Зангиату. К своему стыду я здесь в первый раз, и я ошарашен безобразием, идиотством… Вы в курсе? Это здание построено под COVID с учетом всех требований СЭС. Есть приемное отделение. Почему пациентов не обследуют там? Почему на улице? Так задумано? СЭС говорит, что дали разрешение. Отправь две комиссии и дай мне заключение».

Реклама на Газета.uz

«Сколько пациентов прошло в сентябре? Пишите: Мамедов никакой информацией не владеет. Почему пациентов не пускают внутрь? Кто вам запретил? Пишите объяснительную».

«В сентябре прошло 1483 пациента в нашем блоке… Вы смотрели историю болезни? Почему не соблюдается стандарт? Почему после поступления пациента его история болезни день, два, три не заполняется?.. В течение 30 минут пусть принесут мне по 50 историй болезни из архивов за сентябрь. Я проверю».

«Я работаю 20 лет руководителем. Из них 10 лет я работал руководителем в Минздраве. Еще ни одного врача не передавал прокурору. Десятки врачей я вытащил из тюрьмы, даже если они были виноваты! Я считаю, что врач не должен сидеть в тюрьме. Я говорю, что пациент может умереть от ошибки врача, но никто умышленно не умер. К сожалению, сейчас мое мнение меняется. [Теперь] я говорю, что врачей нужно сажать! Я сам посажу их! Начнем с Зангиаты. Сегодня прибудут две комиссии. Я заставлю проверить все от и до!»

«Бессовестные. Вы же в месяц получаете годовую зарплату. Так или нет? Хоть немного совести должно быть! Почему не заполняете историю [болезни]? Если история не заполнена, значит, больной не получал лечения. Только так. По-другому никто не докажет. Пациент прибыл, три дня не заполняли историю — значит, три дня и собака не смотрела, никто не приходил к нему, не назначал лечение! Твой лист назначения никакой юридической силы не имеет! Юридический документ — только история болезни!»

Абдухаким Хаджибаев. Фото: Международный пресс-клуб.

«Заставлю проверить каждую историю болезни. Подписал пациент или нет… С июля поднимем все истории болезни. Если был нарушен стандарт, то заставлю вернуть все полученные вами деньги! Сообщу прокурору, премьер-министру».

«Сколько раз вы, два директора, выходили с рапортом: „Проблема с кислородом. Давление не поднимается выше 1,1−1,2, в результате пациенты умирают“? Ни разу. Значит, вас обоих это устраивает. Вас устраивает, что люди умирают! С 14 августа я на работе, я не получил ни одного рапорта. Вас это устраивает, что люди умирают? То было сказано устно, но документа нет. Когда мы обратились к министру строительства Ботиру Эркиновичу, он сказал, что никто не сообщал».

«Я не хочу вас запугать. Это не мои слова. Вчера некоторые сидящие здесь слышали слова заместителя премьер-министра. Я еще не все озвучиваю. К этому возрасту, к сожалению, я изменил свой принцип — теперь я сторонник того, чтобы врачей сажали, наказывали, штрафовали, лишали диплома!.. Это вы меня вынудили к этому своей преступной халатностью».

«На одну клинику здесь в месяц уходит 40 млрд сумов. Есть Республиканский научный центр экстренной медицинской помощи (РНЦЭМП), 760 койко-мест. В год 150 тысяч обращений. 65 тысяч госпитализируются. Туда тратится 10 млрд сумов в месяц. Годовой бюджет — 112 млрд сумов. Здесь уходит в четыре раза больше. Извините, какие здесь расходы на пациента? Ремдесивир — дорогое лекарство — вышло только недавно. До этого какое было дорогое лекарство? Необоснованно вы писали… Все это копейки. Все уходит на зарплату, 90%. Должна же быть совесть! Все истории болезни — трафарет».

«Российский врач во время визита удивился: «Почему у вас пациенты лежат 7−10 дней, но белье ни разу не меняется? Хотя бы раз в 3−4 дня нужно менять же… Почему не меняете? Потому что вы не ходите к пациентам, вы не знаете запаха этой вонючей постели… Профессор из России при мне говорит вице-премьеру об этом, не напрямую, поскольку он культурный человек, не может сказать «воняет»».

«Мне каждый день звонят столько людей, просят вытащить отсюда и перевести в другое место. Почему? Говорят, там врачей нет, никто за ними не смотрит».

«Как может быть, что восемь историй болезни имеют одинаковую нумерацию?! Вы же это видите, что из-за снижения давления умирает по несколько человек в день. Почему вы все молчите? Почему не идете в Минздрав? Я говорю про главврачей. Потому что вы безразличные, бессовестные. Все думаете о том, чтобы получить деньги… Каждый из вас понесет ответ за содеянное, строго всех проверят».

Больница в Зангиатинском районе. Фото: Пресс-служба президента.

«Я вчера трижды сказал [вице-премьеру по вопросам социального развития] Бехзоду Анваровичу, что никто не избежит наказания за содеянное, уйдя с работы… Если кто-то захочет сбежать, дадим [заявление] в прокуратуру. Или вы будете за собой чистить здесь, или дадим в прокуратуру».

«Сюда отправляли комиссии. Они вышли, но не дали заключений. Я вам говорил, что председатель должен быть из вашей структуры. Рапорт и наказание! Либо они купленные, либо… не пойман — не вор, хотя пойманные уже есть — кто получает миллионы за трудоустройство. Народ просто так об этом не говорит».

«Каждый пациент, который поступил вчера и сегодня, должны почувствовать изменение. Понимаете, о чем я? Они должны говорить: „О, врач начал заходить. Раньше ни разу не заходил, а сейчас три раза“. Отношение должно поменяться».

«Вы, два директора, я категорически запрещаю выписывать пациенту лекарства [для покупки]. Если какого-то лекарства нет, вы должны выходить на Минздрав… У каждого на руках должен быть стандарт».

«У истории болезни есть порядок. Обязательно осмотр в приемной, предварительный диагноз. После поступления в отделение — клинический диагноз. А потом диагноз при выписке… Обязательно нужно это печатать, а не от руки писать. От руки не буду принимать. Ваш почерк никто не понимает, сами не понимаете… А вот дневник должен быть написан от руки».

«К вам поступает 150−180 пациентов в день. У вас 32 отделения. Если поделить 150 на 32, то приходится по 5 пациентов на отделение. Круглосуточно работают три врача, верно? Пять историй болезни на троих врачей. Это много?»

Голос другого человека: «У пациентов лекарства лежат в тумбочке. Больной сам приходит, сам принимает лекарства и сам выздоравливает, грубо говоря. Где медсестра? Она должна смотреть за этим… Заведующие отделениями, будете отвечать головой. Мы будем требовать с вас как с главного лечащего врача, как проходит лечебный процесс. Как будете организовывать работу ординаторов. Бывают случаи, когда нужно выйти за рамки протокола, индивидуальность есть. Консолидировано, это должен решить главврач».

«Вы дадите мне информацию о каждом пациенте. Если здесь, в двух больницах, лежат 3500 пациентов, то информацию по каждому».

Больница в Зангиатинском районе. Кадр «Узбекистан 24».

«Они воруют, через шесть месяцев говорят, что [пациент] умер, и списывают [постельное белье]. Это их старый прием. Воруют, не использовав. Все воры. К сожалению, должен это сказать, потому что об этом говорят факты».

Голос другого человека: «Если заведующий отделением заходит к пациенту, не сложно ведь спросить про тумбочку, постель, назначение, обильное питье, температуру…»

Тот же незнакомый голос: «И заведующий отделением, и главный врач не знают об имеющихся лекарствах, поэтому прописывают на руки [пациенту]. У нас есть информация, поступает сигнал. Здесь лежат 1000−2000 антибиотиков, но на местах пишут на руки пациентам. Почему пишут? Значит, старшая медсестра не знает, либо между ними есть сговор».

«Я посмотрел две кислородные станции. Расход кислорода неимоверный. До открытия больниц я приходил сюда с премьер-министром. Практически над каждой койкой был кислород. Я абсолютно уверен, что в два-три раза расход не по показаниям. Я не сомневаюсь. Здесь такого расхода кислорода не может быть. Значит, пациенты, медперсонал сами открывают. Что нужно сделать? С момента госпитализации нужно сразу определить, кто нуждается в оксигенотерапии (кислородотерапия), а кто нет. Если вы скажете, что они нуждаются в 100% случаев, я никогда в это не поверю… Возможно, в 30% или в 50% случаев, вот их надо раздельно положить… Я не сомневаюсь, что в два раза можно сократить расход кислорода. Реанимационную и отделение интенсивной терапии не отключаете, а других у пациентов можно пересмотреть».

«Ахангаран выпускает 35 тонн кислорода. 32 тонны уходит на вас. На рынке нет кислорода. Я не верю в такую необходимость. В два-три раза нужно сократить расход».

Незнакомый голос: «[Коронавирус] — не временная вещь. Либо вы приведете все в порядок, либо другого пути нет».

«Я бы очень не хотел давать в прокуратуру. Если не будет кардинального изменения, тогда министерство будет вынуждено дать… Пока ни одного главврача, заведующего не будете увольнять… Нельзя убегать. Будем проверять 7 дней, 10 дней. Все выясним по ним, а потом скажем, что делать».

«Сейчас уже холодает. Завтра в ноябре тоже будут с открытыми дверями скорой машины проверять пациента пульсоксиметром? Врач же внутри „скорой“ уже проверил, на фиг здесь мерить? Что вы здесь измените?»

«Кто вам дал право грубо нарушать проект?.. Именно у тебя заставлю вернуть деньги, полученные с июня. Пишите: именно его передам прокурору за то, что написал. За то, что не почувствовал свою вину. У человека должно быть чувство раскаяния. Человека можно понять, если он даже частично признает вину».

«Они пытаются сберечь себя. Тебе платят надбавку в 25 млн сумов, чтобы ты работал в „красной зоне“. Какое у тебя право не пускать пациента [в приемную]?».

Комментарий пресс-службы Минздрава

Пресс-секретарь Министерства здравоохранения Фуркат Санаев на запрос «Газеты.uz» сообщил, что в условиях пандемии требовательность играет важную роль.

«Слова первого заместителя министра здравоохранения Абдухакима Муминовича могут показаться немного нервными и грубыми, но все они обоснованы и правильны. Все это сказано во благо народа, чтобы пациенты быстрее выздоровели. Конечно, могло быть какое-то преувеличение или запугивание для большего эффекта, но для этого есть веские причины. Самое главное, чтобы сотрудники системы правильно поняли эти требования и по-новому подошли к работе», — заявил представитель Минздрава.