Экономическая стратегия правительства в дни пандемии иногда напоминает сопряжение сюжетных линий двух известных литературных произведений — «Войны и мира» с «Золотым теленком». С одной стороны, там есть представители младореформаторов, к коим в толстовском романе благоволил российский император Александр I. С другой — придуманный одесским литературным дуэтом начальник конторы «Геркулес» Полыхаев, который на все нововведения ставил резолюцию «И кроватей не дам, и умывальников».
Тактические дискуссии младореформаторов и полыхаевых весьма отчетливо могут прорисовываться в нынешней нашей стратегии внешней торговли. Узбекистан сильно зависит от глобальных рынков. В 2019 году внешнеторговый оборот страны увеличился на 26,2% по сравнению с 2018 годом и составил 42,2 млрд долларов. По отношению к ВВП в 57,9 млрд наш «индекс глобализма» составил почти 73%. Для сравнения: у Китая этот индикатор — 35%, России — почти 41%.
Снижение внешнеторгового оборота для отечественной экономики является чрезвычайно критичным — со знаком минус в сальдо торгового оборота. Именно этот тревожный тренд вновь был озвучен президентом Шавкатом Мирзиёевым на очередном совещании, где, в частности, были рассмотрены промежуточные результаты торговли с Китаем и Южной Кореей в этом году.
Поднебесная остается не только главным торговым партнером Узбекистана, регулярно оттесняя с первого место Россию. Китайское и российское направление в нашей внешней торговле — это рассказ о том, как в условиях пандемии Узбекистан будет преодолевать снижение торгового баланса, связанного с уменьшением экспортной выручки за углеводороды. Напомню, что Узбекистан полностью прекратил экспорт газа в Россию, а в Китай — снизил в три раза.
В условиях пониженного внешнего спроса поиск новых точек экспортного роста сейчас крайне ограничен. Создание отечественной высокотехнологичной продукции, перекраивание структуры внешних поставок — это все, безусловно, важно. Но сегодня куда важнее решить оперативные задачи.
Увязший в зубах кейс про наше золото на экспорт — это свидетельство того, что дебютную коронавирусную часть внешняя торговля Узбекистана отыграла. Сектор услуг серьезно провисает из-за транспортного локдауна. В следующей части выход из кризиса зависит уже от резервов в тех секторах, где есть серьезный потенциал для роста: агропромышленный и текстильный.
Да, я опять возвращаюсь к своим любимым помидорам. Благо, есть и неплохие наметки. По данным Минсельхоза, товарооборот сельхозпродукции и продовольствия между Узбекистаном и Россией в январе-августе 2020 года вырос в 1,6 раза — до 630 млн долларов за счет увеличения прямых поставок товаров. В свою очередь, текстильный сектор с приходом нового урожая хлопка должен наконец-то выдавать дивиденды от использования своего кластерного метода.
В этом контексте предложения младореформаторов и примкнувших к ним депутатов отменить НДС на импорт ряда продовольственных товаров выглядит заманчиво, но сегодня видится полыхаевыми как лишнее колесо в общей экономической телеге.
Дело даже не в том, что вносить в Налоговый кодекс временные льготы довольно хлопотно и затратно. К тому же отмена НДС на ввоз лишает бюджет части налоговых поступлений в столь непростое время. И все-таки вопрос здесь в текущей стратегии — спрямления внешнеторгового и платежного балансов.
Депутаты, безусловно, правы в том, что после послабления карантина набирает обороты внутренний спрос. Это может дать дополнительный импульс росту физических объемов «потребительского импорта», прежде всего продовольствия. Импорт — это совсем не страшная вещь, которой нас пугали еще лет пять назад. За счет ввоза новых товаров начинает крутиться логистика, работают перевозки, создаются и содержатся рабочие места.
Штука в том, что над экономическим блоком в правительстве продолжает довлеть опасность ухудшения платежного баланса времен коронавируса. За июнь-сентябрь властям удалось снизить дефицит торговли в два раза: главным образом, за счет существенного сокращения импорта. Вероятно, сейчас полыхаевы заняты как раз тем, чтобы придумать, как еще сократить ввоз, особенно если экспорт все-таки не вырастет существенно в четвертом квартале.
Ввоз «товаров народного потребления» для них — это всегда производная от объема экспортной валютной выручки. Они рассуждают: раз меньше продаем — значит пока меньше должны покупать. Ввозом станков и оборудования для стратегических проектов жертвовать уже нельзя. В локдаун инвестиционный спрос притормозился, но сейчас объекты нужно сдавать к концу года. Значит, будем удерживать импорт пресловутой колбасы или масла. Здесь еще и традиционные мантры про разгон потребительской инфляции пригодятся.
Впрочем, теоретизирование хорошо на полный бюджет и хорошую конъюнктуру. Сейчас экономическому блоку правительства нужно действовать — осень и зима обещают стать временем жарких дискуссий.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
