Реакция чиновника на обвинения в неблаговидном поступке может быть весьма различной. Можно, конечно же, выстроить оборонительные редуты с попытками контратаковать, что часто демонстрируют нам некоторые государственные деятели. А можно держать линию фронта и отсидеться в молчаливом окопе.
Намедни главный налоговик страны Шерзод Кудбиев явил обществу новую тактику реагирования на обвинения, которую только осваивают наши госслужащие: безоговорочное признание ошибок под напором конкретных фактов. «Узуры», конечно, уже вошли в жизнь слуг государевых. Однако председатель ГНК пока держит рекорд по оперативности обратной связи.
Выбор способа реагирования, безусловно, зависит от конкретных обстоятельств дела. К примеру, хоким Алмалыка вроде бы столь же стремительно отчитался за дорожные выкрутасы своего отпрыска. Однако от увольнения с поста градоначальника это все же его не спасло. Скорее всего, в этом случае сработал принцип «коготок увяз — всей птичке пропасть».
С другой стороны, человек с сильно развитым чувством госаппаратного долга всегда может уйти в отставку. Наверху сказали: «Надо!», хоким ответил: «Есть!». Если даже в самом деле он не столь виновен. Перефразируя известный лозунг: отец за сына все-таки отвечать должен. Тем более на Востоке.
Личность председателя ГНК последнюю неделю не сходит со страниц СМИ. Интервью Шерзода Кудбиева проекту AlterEgo уже успели растащить на цитаты. Высказывания госслужащего вызвали интерес еще и потому, что прежде за Шерзодом Давлятовичем особой славы пылкого оратора в медийных структурах не водилось. Он имел репутацию успешного аппаратчика, не зажигающего сердца аудитории. И вдруг — зажег.
Будь я заядлым имиджмейкером-конспирологом, то вполне мог бы допустить, что случившийся с Кудбиевым казус — вполне себе интересная стратегия. Представитель новой формации госуправленцев Узбекистана в пылу реформ не сдержался. Да, вот он такой, как и мы с вами. Не чужд обсценной лексики. Но только когда нужно для дела, когда за державу обидно.
Но если серьезно (хотя политический имиджмейкинг — это серьезная наука), то случай с главой ГНК и то, что он не стал препираться, — это неплохой знак. Помимо личностных качеств чиновников, уличенных в злоупотреблениях, существуют еще и устойчивые политические нравы и традиции. Я уже упоминал как-то, что в Узбекистане последние лет двадцать многим представителям управленческого аппарата присуща эдакая тефлоновость. Отставка если и случается, то зачастую не по причине публичной критики, а исключительно по воле вышестоящего начальства.
В Узбекистане обсценный лексикон еще с советских времен был важным атрибутом разговора чиновников с подчиненными. В традициях госаппарата, как в образцовой воинской части с негласным лозунгом «Пить можно, попадаться нельзя», без крепких слов было совершенно нельзя.
Сегодня мы пытаемся отказаться от этой административной традиции. Общественное порицание в данном случае должно стать не только поводом для сбора компромата на чиновника, но и серьезной проверкой на его возможность и дальше занимать свой пост. Надеюсь, что произошедший тест на профпригодность стал полезен и для представителей власти, и общества.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
