В соцсетях и СМИ продолжают активно обсуждать очередную порцию извинений представителей власти перед народом. Обсуждения эти происходят в духе «чиновники на местах совсем совесть потеряли, нахапали, про народ забыли». Могучее единогласие «Так им всем и надо!» — это понимание того, что для чиновника в нынешней ситуации всегда есть обвинение, а состав преступления найдется.

В бытность студенчества приходилось изучать один весьма ходульный сюжет на лекциях по истории мирового фольклора. Где очередной кандидат в преисподнюю, проштрафившийся в мирской жизни, пытался найти себе замену, обходя дома соседей. Предложенные варианты для канцелярии Люцифера никак не подходили — все они желали «идти к черту» не искренне. В конце концов кто-то из окружающих в сердцах отправлял героя по заданному адресу — и он прямиком попадал в котел.

Различие между ситуациями, когда «от души» вещают наши чиновники, или не более чем ритуальными фразами, известно каждому даже и без фольклорной ремарки. Тем более очевидна разница, когда просьба о прощении превращается в новый способ представителей власти уйти от ответственности, а когда есть понимание, что признание допущенных ошибок — это только начало пути к их исправлению.

Вопрос о том, зачем нам нужны извинения, в обществе должен решаться довольно просто — хотя бы для восстановления утраченного доверия между властью и простыми людьми. Однако как извиняться продуктивно, сделать этот посыл результативным, пока в социологии нет однозначного ответа. Специфика еще и в различных культурных кодах.

Всем, конечно же, на ум приходят новостные сюжеты про извинения на японскую или корейскую тему. Вот там-то культура осознания греха и скверных поступков, привитая тысячелетиями. На этом фоне любое наше покаяние — фарисейство и сплошная показуха. Так, да не совсем. Японская традиция пожизненного найма предусматривает, что оступившийся, но лояльный сотрудник вносит в развитие корпорации больший вклад, чем его увольнение или даже строгий выговор, сдобренный порцией крепких слов начальства.

Увольнение — штука, конечно же, сильная для записи в трудовую книжку. Но, как я уже упоминал в предыдущих колонках: большой выбор должностей в госсекторе проблем с дальнейшим трудоустройством у чиновников, как правило, не вызывает. А вопрос выборов в регионах пока еще не оформлен в детальную законодательную конструкцию.

Между тем, жанр извинений осваивается чиновниками ударными темпами, в результате отечественное душевное изобретение «узр» превращается в некую индульгенцию, с помощью которой отпускаются любые огрехи. Не завершил вовремя строительство, не предупредил аварию, допустил расхищение средств для помощи малоимущим — бей себя в грудь и, по возможности, убедительнее на камеру.

Признание личной вины — процесс всегда неприятный. Требующий работы над собой. «Мне жаль» и «приносим свои извинения» — канцеляриту и заученным оборотам тут не место. Самое трудное, наверное, — почувствовать ответственность сначала за окружающих тебя конкретных людей. Потом уже эти круги разойдутся.

Возможно, в наш век повальной монетизации любых действий извинения также должны обходиться виноватому в определенную сумму. Индульгенцию в средние века, по крайней мере, покупали. Значение имеют не слова, а действия, которые следуют за ними. В конкретных случаях в «красных» регионах виновных нашли — но нам уже нужно большего. Мы хотим не только извинений, мы хотим серьезных изменений.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.