Итоги суда над экс-сотрудниками ОВД в Кашкадарье, виновными в гибели жителя Чиракчинского района, снова вывели проблему насилия, пыток и жестокого обращения в правоохранительных органах в главную тему обсуждений в соцсетях и СМИ.
Напомню, в Узбекистане год начался, в том числе, с новостей о пытках задержанного в Чиракчи. Сегодня, когда весь мир ищет лекарства от новой волны коронавируса, нашим лекарством от новой волны страха при встрече с правоохранителем становится не только активный шум в соцсетях.
Надо отдать должное правоохранительной системе — она применила все доступные средства оперативного «купирования» проблемы в Кашкадарье: было возбуждено уголовное дело, проведена необходимая экспертиза, виновные были взяты под арест. Признаемся честно, в практике наших правоохранителей это случается довольно редко.
Власти нам скажут — потому что и случаи такие бывают не столь частными. Согласие с таким доводом имеет весьма неоднозначный подтекст. По данным Генпрокуратуры, за последние три года по применению пыток со стороны сотрудников правоохранительных органов поступило 757 заявлений и сообщений и лишь по 33 из них были возбуждены уголовные дела. На очереди нас ждет развязка еще по одному аналогичному резонансному делу, случившемуся в июне в Андижане.
Состояние обычного человека требует относиться к таким вещам как к чему-то экстраординарному. То есть исходить из того, что если, к примеру, в Чиракчи и Андижане, служили редкостные упыри, то в соседних ОВД все по закону и все остальные правоохранители днем и ночью стоят на страже правопорядка строго в соответствии с законами Узбекистана.
Но вот я написал эти строчки и поймал себя на фантасмагорической мысли. В день, когда вдруг случится апокалипсис или на землю высадятся злобные инопланетяне, вот что останется неизменным — на фоне пепелища вдруг обязательно возникнут несколько силуэтов правоохранителей, которые схватят кого-нибудь и потащат в ближайшее отделение. Безусловно, это ни в какой мере не относится к тем сотрудникам органов, кто добросовестно и честно выполняет работу. Кто, как говорил легендарный старший лейтенант Володя Шарапов в споре с майором Глебом Жегловым, не использует закон, как кистень.
Со стороны самих правоохранителей предложенные реформы сводятся, главным образом, к усилению визуального контроля над тем, что происходит в ОВД, и к работе с кадрами. Основную причину пыток в самих органах видят в психическом состоянии сотрудников и последствиях их действий.
Власти, впрочем, не останавливаются, идут дальше, предлагают новые инициативы: создание комитета по предупреждению пыток, образование единого следственного органа. В обществе эти идеи активно подхватили. Они растиражированы экспертами и СМИ. Дело — за воплощением. Эксперты говорят, что реформы потребуют больших затрат из бюджета. Про бюджет сейчас лучше и не вспоминать. Но когда-то все-таки нужно потратиться и на такие важные институты.
Возмездие Фемиды — конечно же, важный итог борьбы с пытками. Но куда более важным положительным результатом печальных событий и в Кашкадарье и Андижане должны стать совместные действия общества и властей по поиску новых методов предупреждения насилия. Достигнутый сегодня уровень единения необходимо развивать. Таков закон реформ в любой сфере. Уже хотя бы для того, чтобы грань между информационным шумом и новостями о реальных результатах стерлась окончательно. Хорошо бы уже в этом году.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
