Наука семиотика подарила нам понятие «нулевого знака» — это когда отсутствие какого-нибудь сигнала уже является сигналом. Отсутствие информации по какому-нибудь предмету означает, что информация есть и, скорее всего, очень интересная, но распространение ее блокировано.
До последнего времени одной из таких тем была трудовая миграция наших граждан. В медийном пространстве существовала целая terra incognita, о которой все знали, но особо не распространялись. К чести новой власти этот «блок» был снят практически полностью. Миграционная тематика заняла одно из важных мест в социальной политике государства — за что мы ему, безусловно, воспоем осанну. Напомню, что в августе вопрос трудовой миграции впервые обсуждался на видеоселекторе с участием президента Шавката Мирзиёева.
Еще в июне министр занятости и трудовых отношений Нозим Хусанов сообщал, что почти 500 тысяч сограждан из-за карантинных ограничений не смогли выехать на работу за рубеж. Главным образом, в Россию. Нагрузка на местный рынок труда в условиях пандемии и, как следствие, снижение объемов денежных переводов — самые большие в нашей экономической истории. Международные финансовые институты сразу сигнализируют — падением своих прогнозов относительно наших перспектив роста.
Но и для тех, кто остался за границей, ситуация медом совсем не кажется. Достаточно вспомнить конфликт на строительстве Амурского газоперерабатывающего завода с участием рабочих из Узбекистана. Или бесконечные метания наших соотечественников по российским городам и весям в поисках «окна» на границе, чтобы вернуться домой.
Более надежным светом в окошке становится новая программа по внедрению системы безопасной, упорядоченной и легальной трудовой миграции. Бьет сильным маяком. Очерчивает многие мели и рифы на рынке труда: профессиональную и языковую подготовку, дорожные расходы трудовых мигрантов, получение патента, страховки, пенсионного обеспечения и кредитов. Все в руках главных сигнальщиков — ответственных профильных министерств и ведомств. Чтобы не слепили слишком в глаза своей отчетностью, а точечной настройкой помогали выбираться людям из возникших трудностей.
Совершенно понятно, что решение проблемы трудовых мигрантов зависит от поддержки и государства, и общества. В данном случае не только с помощью программы властей, но и формированием нового отношения к мигрантам в самом обществе.
Оказалось, что пандемия коронавируса вскрыла, словно консервным ножом, наши старые фобии на тему мигрантов. А поскольку консервация, тем более просроченная, — вещь опасная, то и «запахи» после такого вскрытия оказались не совсем приятными.
Выяснилось, что кроме взаимовыручки ближнему и помощи нуждающимся, в нас по-прежнему сильны страх, запреты, разделительные флажки и социальная ксенофобия. В сетевом пространстве вдруг многие испугались, что «поуехавшие» мигранты, вернувшись на родину переждать тяжелые времена, в один миг займут наши места в клиниках, отберут наши лекарства, съедят нашу еду и потратят наш бюджет. А еще чего похуже — навезут нам не только инфекционной, но и идеологической заразы.
Безусловно, куда приятнее читать про наших соотечественниках, попадающих в списки Forbes, или возглавляющих престижные музыкальные коллективы или бизнес-проекты на Западе. Вот только скромный денежный перевод маляра, работающего под Самарой, в этом смысле столь же значим, как и приезд врача, практикующего в Германии, на работу в клинику в Сурхандарье. И любой успех каждого из них должен приветствоваться дома. Потому что все они наши со-оте-че-ствен-ни-ки.
Многие наши люди уезжают из Узбекистана, потому что считают, что здесь они уже не смогут реализовать свои планы и мечты. Этот разрыв дается им нелегко. Для того, чтобы дым отечества вновь стал им близок и приятен, наверное, все-таки не нужно делить их по степени успешности.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
