«Человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус», — говорил булгаковский Воланд. Применительно к ситуации с коронавирусом мы можем добавить, что смертность от этой инфекции еще продолжает оставаться под завесой неопределенности.

В «Газете.uz» обнародована июльская общая статистика умерших в Узбекистане, которая оказались почти на треть выше того же периода в прошлом году. В Ташкенте динамика и вовсе показала рост в 2,6 раза. По официальным данным Минздрава, сегодня в Узбекистане на каждую тысячу инфицированных умирает 8 человек. Это больше в два раза, чем было весной. То есть мы видим, что этот показатель в целом отражает общую скорбную динамику.

Издание запросило комментарий Минздрава, поскольку действительно сложно экстраполировать общие данные на ситуацию с истинными потерями от COVID. Впрочем, ход событий и обсуждения того самого злополучного июля в соцсетях уже вряд ли изменят настроения скептиков и циников. Скрывают, конечно же, — решили тогда первые, делают это назло — думают с тех пор вторые.

Ранее Минздрав выдал статданные по возрастной структуре заболеваемости и смертности. Выяснилось, что не сработал возрастной фактор: группа риска, к которой мы раньше относили людей старше 60 лет, вдруг резко помолодела лет на 10, и треть умерших именно из этой группы.

Эксперты считают, что в статистике летальности неизбежны серьезные погрешности. Говорят о так называемой «серой зоне», когда связь между инфекцией и летальным исходом не всегда очевидна. Это ведет к разнобою во многих разных странах. Независимые подсчеты британской прессы регулярно демонстрируют более мрачную картину, в отличие от сводок местного минздрава. Некоторые страны, например, Бельгия, включают в данные по ковиду случаи с простым подозрением на коронавирус.

Также необходимо учитывать возросшую нагрузку на систему здравоохранения — она могла способствовать увеличению общего числа смертей. Хронический больной онкологическим или сердечным заболеванием не смог получить помощь вовремя.

Но почему я постоянно ловлю себя на мысли, что официальные данные по Узбекистану не позволяют видеть реальную ситуацию с коронавирусом в стране?

Да, мы многое открыли, переделали, научились считать, как это должно во всем мире. Но в нагрузку на нас давит наш эмпирический опыт. За последние лет двадцать мы уже столько слышали о наших высоких заработках, о низкой безработице, об эффективной экономике и медицине, что это вызвало у нас стойкое отторжение таких фактов. И нам сегодня очень трудно подобрать антидот — разубедить в обратном. Особенно, когда мы заходим в соцсети и начинаем листать ленту.

Минувшая неделя была ознаменована продолжением демонтажа карантинных мер. Сегодня мы точно понимаем, что коронавирус — не сезонный вирус, он зависит исключительно от иммунной прослойки в обществе. Однако мы по-прежнему так и не знаем, каков процент населения страны с иммунитетом от инфекции.

Специалисты, конечно же, знают. Но статистика по коронавирусу, вернее, тот небольшой набор ежедневных цифр, по-прежнему выдается всем остальным как антисептик из дозатора. Чтобы что-то узнать дополнительно, расширить поиск — нужно все время нажимать на кнопку или рычаг.

Понимаю, что кто-то уже отказался от санитайзеров в своем домашнем ассортименте. И решил, что вернулся в прежнюю жизнь. Все остальные, все же, думаю, — за то, чтобы мы могли собирать и получать полную информацию и анализировать ее. С помощью специалистов, конечно же. Потому что без такого механизма сложно строить новый мир, в котором мы с коронавирусом уже навсегда. Это я вам как ярый антискептик говорю.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.