Уполномоченный Олий Мажлиса Узбекистана по правам человека (омбудсман) Улугбек Мухаммадиев в интервью «Газете.uz» прокомментировал инцидент в Андижане, где после пыток в отделе внутренних дел скончался мужчина.
Как мы сообщали ранее, жителя Андижана А. Абдукаримова задержали за то, что он не возвращал драгоценный камень другому лицу. Он умер в больнице спустя 13 дней после пыток и насилия со стороны сотрудников отдела уголовного розыска. На них возбуждено уголовное дело по статьям 206 (превышение власти или должностных полномочий), 234 (незаконное задержание или заключение под стражу) и 235 (применение пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания) Уголовного кодекса. Пять сотрудников ОВД уволены, 19 руководителей и других сотрудников привлечены к дисциплинарной ответственности. Обвиняемые заключены под стражу, следствие продолжается.
— Что вы думаете о произошедшем в Андижане?
— Нужно сказать открыто: одним словом, это позор. Вопрос пыток долгие годы оставляет пятно на Узбекистане. Такие случаи повторятся много раз. Недавно мы провели брифинг совместно с Генеральной прокуратурой, где этому вопросу мы уделили отдельное внимание. Каждый год мы предоставляем отчет парламенту. Последние два года размещаем информацию о пытках — от граждан есть такие обращения, к сожалению. Большая часть этих жалоб относится к органам внутренних дел.
Вы видите, что происходит в социальных сетях. Этот инцидент полностью противоречит всем проводимым реформам в стране. Это идет в разрез с открытостью, законностью в Узбекистане.
— Вы говорили, что сталкиваетесь с проблемами при подтверждении случаев пыток. Это связано с недостатком ваших полномочий или есть другие причины?
— Каждый год мы получаем свыше 100 обращений по поводу применения пыток. Мы направляем их в соответствующие правоохранительные органы, потому что у нас нет полномочий идти туда и проводить допрос. Кроме того, нет такой возможности и специалистов, которые могли бы этим заняться. Здесь должны работать специалисты сферы, проводить экспертизу и другие необходимые процедуры.
Мы направляем обращения в правоохранительные органы, но в итоге за год подтверждаются не более 20 случаев, тогда как к нам поступает свыше 100 жалоб. В 2019 году их было 138.
По данным Генпрокуратуры, за последние три года поступило 757 заявлений и сообщений по применению пыток, запугивания и оказанию других притеснений со стороны сотрудников правоохранительных органов, включая те, что поступают омбудсману (в 2019-м — 208, в 2018-м — 352, в 2017-м — 197). Лишь по 33 из них (в 2019-м — по 16, в 2018-м — 10, в 2017-м — 7), то есть по 4,4%, возбуждены уголовные дела.
Поэтому здесь есть сложности. На брифинге мы сообщили о проекте по созданию Комитета по предупреждению пыток в качестве правоохранительного органа. У нас есть потребность в таком комитете. Он должен быть независимым, не должен никому подчиняться — ни прокуратуре, ни МВД, ни омбудсману. Комитет должен объективно рассматривать все обращения. При необходимости его можно сделать подотчетным парламенту. Тогда у нас будет возможность до конца изучать большую часть обращений по пыткам.
— Достаточно ли будет комитета для решения проблемы? Нужны ли другие реформы в системе МВД?
— Комитет по предупреждению пыток — это лишь один шаг. Но только лишь одним комитетом мы не сможем охватить реформами эту сферу. В своем отчете за 2019 год мы предлагали объединить следственные структуры системы прокуратуры, внутренних дел и Службы государственной безопасности и образовать единый следственный орган, поскольку большая часть обращений граждан в вопросах личных прав и свобод касается следственных органов.
Во многих развитых странах следственный орган действует как отдельное министерство или учреждение, то есть как независимая организация. Приведу пример с органом внутренних дел. Этот орган задерживает подозреваемое лицо, потом допрашивает его, удерживает его в изоляторе, а потом еще контролирует его в тюрьме. Это все происходит в рамках одной системы. Это устаревшая система.
В развитых странах один орган задерживает, передает его для допроса в другой орган. После допроса его направляют в суд. После приговора его содержат в другом месте. То есть учреждения по исполнению наказания также находятся в ведении другого органа. Вопрос коренного реформирования системы [МВД] озвучивается давно.
По этой причине мы предложили объединить следственные структуры в единый и независимый орган. Это будет первым шагом. Все не удастся осуществить за один-два года. Возможно, в рамках пятилетнего плана учреждения по исполнению наказания нужно также вывести из системы МВД. Мы предлагали отдать эти полномочия Министерству юстиции, исходя из зарубежного опыта, или же создать отдельный орган.
Это в целом не новость. Об этом все хорошо знают, особенно юристы. Но есть вторая сторона вопроса, которая связана с нашими финансовыми возможностями. Создание этих органов потребует больших затрат из бюджета страны.
— Проводились ли расчеты по этому проекту?
— Расчеты должны произвести специалисты сферы. Если МВД согласно, то оно должно провести расчеты. Или прокуратура. Возможно, Министерство юстиции. Омбудсман не занимался подсчетом затрат. Цифр пока нет.
— Значит, провести реформы в системе МВД мешают финансовые возможности?
— Если нужна быстрая реализация этих реформ, это будет связано с финансовыми возможностями. При поэтапном подходе можно найти другое решение. Подготовить план на несколько лет, поэтапно создать правовую основу, потом систему или орган, а затем внедрять ее.
— Кто должен дать старт реформам? Президент? Отдельное министерство? Общественность? Парламент?
— Было бы хорошо, если бы правительство и парламент внесли этот вопрос главе государства. Думаю, он поддержит это предложение. Мы вносим свои отчеты и в правительство, и в парламент, и в другие органы. В первую очередь, правительство должно дать свое мнение с финансовой точки зрения. Поскольку правительство отвечает за бюджет. А после внесения в парламент станет понятно, в какой форме это будет реализовано.
Но подчеркну, что пока мы не перейдем к системе, аналогичной системам развитых стран, случаи пыток, нарушения прав человека продолжатся.
— Есть еще один вопрос, связанный с системой органов внутренних дел. Вы видите работающий механизм проверки, аттестации сотрудников на соответствие занимаемой должности, их психологического состояния, или здесь тоже есть недостатки?
— Вы говорите о качестве кадров. Недавний инцидент говорит об уровне этих кадров, их знаниях. Здесь даже нет необходимости спорить. У правоохранительных органов есть свои внутренние правила и условия по отбору кадров и работе с ними. Но последние процессы говорят о необходимости пересмотреть эти правила, обновить их, внедрить зарубежные стандарты.
Применение силы — признак невежества. Невежество — это необразованность. Если в органы следствия приходят необразованные сотрудники без знаний, которые не работают над собой, они будут применять силу. Путем принуждения они получают показания. По этой причине к кадровому вопросу мы должны подойти серьезно.
* * *
Напомним, в конце января сотрудники Чиракчинского районного отдела внутренних дел Кашкадарьинской области пытались скрыть факт избиения 32-летнего мужчины, который впоследствии скончался в ОВД. На сотрудников было возбуждено по статьям «превышение власти», «умышленное тяжкое телесное повреждение» и «применение пыток». Первый заместитель начальника УВД Кашкадарьинской области полковник Самад Турдиев подал в отставку. О решении суда по данному делу пока не сообщалось.
Беседовал Шухрат Латипов.
