Экономист Бехзод Хошимов в рамках своего проекта Hoshimov Iqtisodiyoti побеседовал с соавтором (вместе с Дароном Аджемоглу) книги «Why Nations Fail» («Почему одни страны богатые, а другие бедные», впервые опубликована в 2012 году), профессора Джеймса Робинсона. «Газета.uz» публикует выдержки из разговора в переводе на русский.

Почему государства терпят неудачу?

Они терпят неудачу экономически. В центре внимания — экономическое развитие. Они терпят неудачу, потому что у них нет правильных институтов и соответствующих правил, которые создают стимулы и возможности.

Если вы хотите процветания, нужны инновации, предпринимательство, люди, чтобы инвестировать, стимулы и возможности. И институты структурируют эти правила в обществе.

Институты сильно различаются по всему миру, что приводит к совершенно разным последствиям для стимулов и возможностей и для экономического успеха или неудачи.

Откуда появляются хорошие институты?

Для нас это — вопрос политики. В книге мы проводим различие между экстрактивными экономическими институтами и инклюзивными экономическими институтами. Экстрактивные экономические институты связаны с бедностью, инклюзивные — с процветанием. Инклюзивные экономические институты — это создание широких стимулов и возможностей.

Но чем объясняется разница между экстрактивными экономическими институтами в Северной Корее и гораздо более инклюзивными экономическими институтами в Южной Корее? Это связано с политикой. В основе изменений экономических институтов лежат изменения политических институтов.

По мнению авторов «Why Nations Fail» Дарона Аджемоглу и Джеймса Робинсона, экстрактивные экономические институты позволяют элитам — группам, контролирующим политическую власть в стране — управлять экономикой государства для собственной выгоды. Они препятствуют другим группам граждан извлекать для себя выгоду из участия в экономических отношениях. Экстрактивные институты допускают или устанавливают отчуждение собственности либо доходов в пользу узких групп.

Инклюзивные экономические институты позволяют большому числу граждан участвовать в принятии решений с возможностью получения прибыли. Неприкосновенность собственности гарантируется, отчуждение собственности либо доходов не допускается. Инклюзивные экономические институты поддерживаются инклюзивными политическими институтами, которые препятствуют узким группам граждан регулировать экономику государства в свою пользу.

В публикации за 2012 год в блоге, посвящённом темам книги, Аджемоглу и Робинсон отнесли Узбекистан к государству с экстрактивными институтами.

Чтобы получить инклюзивные экономические институты, нужны инклюзивные политические институты. Одним из компонентов этого является распределение власти в обществе. Очень трудно иметь инклюзивные экономические институты, когда, например, политическая власть сконцентрирована в руках коммунистической партии Северной Кореи.

Нужно, чтобы власть распространилась в обществе. Как это происходит? Люди организовываются. Они собираются вместе. Вспомните Арабскую весну (волна протестов и восстаний, проходившая в арабском мире в начале 2011 года — ред.). Люди мобилизовались, люди потребовали изменений.

Как это возникает в обществе? Есть много своеобразных причин. В истории есть такие моменты, которые мы называем критическими, когда общества реформируются, и в этот момент могут действовать различные факторы.

Об экономическом консультировании иностранных правительств

У меня был подобный опыт в Южной Африке, и это было ужасно. Абсолютно ужасно. Там была команда из всех этих людей из Гарварда, в основном окончивших Школу управления им. Кеннеди (один из факультетов Гарвардского университета — ред.), […] и я понял, что эти люди не знают ничего о Южной Африке. Но они обещают достать Луну с неба и увеличить темпы роста на 5%. Это было нечестно.

Нечестно появляться в Узбекистане и говорить: «Я пробуду здесь неделю и расскажу вам, что нужно сделать, что повысить рост на 5%».

Нужны долгосрочные отношения и преданность делу. Если страна хочет [обратиться к зарубежным консультантам], есть люди во Всемирном банке или в Международном валютном фонде. Очень умные и хорошо подготовленные люди. Но нужно налаживать настоящее взаимодействие. Проблема в том, что они приезжают и говорят странам, что делать. Они не знают контекста.

Я думаю, это вопрос развития интеллектуального потенциала внутри страны. Есть много интересных примеров из Индонезии. Они развивают свою собственную автономную способность оценивать идеи.

Речь идёт об инвестициях в образование, развитии своего таланта, своих людей. […] Должна быть возможность выбирать и решать, что подходит вашему обществу и вашей стране, и что будет работать в вашей стране.

Есть ли ценность в учебниках экономики?

Есть ценность идей. […] Можно сказать, что многие люди не понимают, как экономисты понимают преимущества [свободной] торговли. Важно просто разъяснить эти идеи, попытаться объяснить их людям и проиллюстрировать, каковы издержки отсутствия свободной торговли.

Но в то же время экономисты в значительной степени недооценивают, какие негативные [политические] издержки может вызвать торговля. Вспомните Великобританию. Британские политики в значительной степени недооценили последствия, которые вызвала бы свободная мобильность рабочей силы в Европейском союзе. Они согласились на неё, и некоторые экономисты наверняка сказали им, что это замечательно.

Джеймс Робинсон — британский экономист и исследователь в области политики, профессор Школы публичной политики им. Харриса в Университете Чикаго. Ранее преподавал в Гарвардском университете, Калифорнийском университете в Беркли, Университете Южной Калифорнии и Университет Мельбурна.

Бехзод Хошимов является одним из участников процесса перевода книги «Why Nations Fail» на узбекский язык. Книга сейчас находится на стадии редактирования и готовится к публикации.

Видео (с субтитрами на узбекском языке)