Недавно был снят с должности ректор Ташкентского экономического университета, названного президентом одним из самых коррумпированных вузов страны. Советник президента Шерзод Кудбиев заявил, что если ситуация не изменится, увольнение ректоров продолжится.
Сразу после увольнения ректора на официальном сайте и в Telegram-канале Министерства высшего и среднего специального образования развернулась кампания «ай-ай, как нехорошо»: представители разных вузов начали выступать на тему «мы против коррупции» и «как же мы недоглядели». До этого глава Минвуза и ректоры давали обещание бороться с коррупцией и превратить систему высшего образования в «сферу без коррупции».
Но во всей этой «антикоррупционной» риторике, на мой взгляд, не хватает главного — попытки анализа причин коррупции. А причина эта кроется, в том числе, в самой системе обучения и оценки, которая не способствует достижению главной миссии любого вуза — подготовке квалифицированного специалиста, знающего свое дело, и открывает широкое поле для разного рода «негласных соглашений».
Как устроена система оценки в вузах
Попробуем разобраться, как работает система обучения и оценки в отечественных вузах. Мы уже говорили, что в течение семестра студенты вынуждены изучать десятки дисциплин, значительная часть которых не нужна для будущей специализации.
Расписание студента складывается таким образом, что у него нет времени и сил на самостоятельное чтение научной литературы по специализации, на поиск и анализ информации, что не может не сказаться на качестве обучения. Их преподаватели вынуждены под грузом ставки «бегать» из одной дисциплины в другую, у них также нет времени и сил толком подготовиться к занятиям или заниматься научными исследованиями, что не может не сказаться на качестве преподавания.
Судя по ответу представителей системы высшего образования на вопрос «Газеты.uz» о чрезмерной аудиторной нагрузке преподавателей, эту проблему никто решать не собирается. Вдобавок на преподавателей вузов предлагается «повесить» обязанность проводить еженедельные уроки мастерства для школьных учителей.
Помимо аудиторной нагрузки, преподаватели завалены и бумажной работой, зачастую никому не нужной. Рабочие программы и учебно-методические комплексы (УМК) должны быть составлены преподавателем до начала учебного года: либо в июне, после утомительного учебного года, до ухода в отпуск, либо в августе, когда начинается суета с подготовкой к новому учебному году.
Сколько дисциплин «на шее» преподавателя, столько программ и УМК, следовательно, нет времени нормально спроектировать преподавание дисциплины. Неудивительно, что эти программы и УМК составляются наспех, пылятся на полках кафедр и достаются для комиссии, но не служат реальным ориентиром студенту и преподавателю. Зачастую студенты даже не видят эти документы. Для чего и для кого нужны пресловутые УМК, никто не может внятно объяснить.
Другое дело — рабочая программа дисциплины. Она должна быть составлена таким образом, чтобы давать четкое представление: что должны уметь студенты к концу изучения дисциплины и каким образом, по каким критериям их знания будут оцениваться. Это — своего рода «контракт» между преподавателем и студентами. В любом зарубежном вузе этот документ доступен студентам, на самом первом занятии преподаватель объясняет его студентам, тем самым ставя четкие ориентиры и перед собой, и перед своими студентами.
Студенты в самом начале семестра знают, сколько экзаменов или самостоятельных работ надо сдавать по данной дисциплине, когда и в какой форме их сдавать, какие вопросы или задания в них будут отражены и как будет складываться оценка студента. Так как у студента в самом начале семестра имеется четкая картина по всем своим дисциплинам, а их не больше пяти, то он может планировать, сколько времени будет тратить на изучение дисциплин, на написание курсовых работ или на подготовку к экзаменам.
Что происходит в отечественных вузах? Начинается семестр, студенты приступают к изучению десятка дисциплин, толком не понимая, зачем им все это. Мои студенты в одном из вузов говорили, что когда они задавали вопрос преподавателям непрофильных дисциплин: «Для чего нам нужно изучение этой дисциплины?», те отвечали: «Для сессии». Шесть дней в неделю по три пары, никакого самообразования, только запоминай, что говорит преподаватель на лекциях и повторяй его слова на семинарах.
В какой-то момент наступает неделя промежуточных контрольных. В течение недели студентам ставятся контрольные по всем дисциплинам, которые идут в этом семестре. По идее, студенты должны на этих контрольных демонстрировать знания, умения, навыки по изучаемым дисциплинам, но этих знаний, умений, навыков — «кот наплакал» по причинам, описанным выше. И тут начинается интересное.
На контрольных студентам даются «билетики» с вопросами. Вопросы в большинстве случаев направлены на пересказ информации: «Назовите …», «Дайте определение …», «Расскажите …». Очень часто вопросы сформулированы просто в виде названия темы, которую должен раскрыть студент. За 80 минут он должен исписать 12-листовую тетрадь — чем больше, тем лучше, потому что, как мы говорили, зачастую количество исписанных страниц является главным критерием оценки.
Четких критериев оценки работ нет, преподаватель не обязан, в отличие от зарубежных вузов, вернуть работу студенту с подробной рецензией, а работы не перепроверяются на предмет соответствия поставленных оценок критериям оценки (кому это надо, когда каждый преподаватель в течение нескольких дней должен оценить по сотне исписанных тетрадей).
Все это означает, что оценка, которую поставит преподаватель, целиком и полностью зависит от его совести, а также от умения студента или старосты вести переговоры или разжалобить, раздобрить преподавателя. Бывают случаи, когда студенты прямо над душой стоят, когда преподаватель собирается заполнить ведомость и зачетные книжки.
Такая же история повторяется на неделе итоговых контрольных — десятки дисциплин в течение недели, «билетики» с вопросами типа «расскажи-перескажи», исписанные 12-листовые тетради, сотни тетрадей по 18 минут на проверку каждой работы у преподавателя, студенты и старосты, штурмующие кафедры…
В такой ситуации нет механизма, способного остановить возможную коррупцию. Отсутствует система внутреннего и внешнего контроля качества: что поставил преподаватель, то и поставил, никто это не перепроверяет и даже не знает, по каким критериям перепроверять.
Если преподаватель попался принципиальный и несговорчивый (к счастью, есть такие), то у студента есть возможность действовать через деканат или ректорат. В крайнем случае руководитель кафедры может отменить поставленную преподавателем оценку и назначить комиссию, которая поставит те оценки, которые требуется ставить.
Помнится случай, когда одному коллеге в одном из столичных вузов по приказу деканата заведующий кафедрой аннулировал низкие оценки студентам, систематически прогуливавшим занятия и на контрольных написавшим откровенную ерунду. Коллега подал жалобу на имя ректора, который… спустил жалобу на рассмотрение тем же людям, на действия которых была жалоба. Те обвинили преподавателя в том, что тот «не смог заинтересовать студентов, не обеспечил их литературой и материалами по своему предмету» и в разных других грехах и оставили в силе завышенные оценки незнающим студентам.
Еще интереснее обстоит дело с выпускными квалификационными (дипломными) работами. Может случиться так, что научный руководитель просто-напросто не допустит работу, написанную самим студентом, к защите, вынуждая его «покупать готовую, уже проверенную продукцию». Или же наоборот: у студента нет времени или желания писать эту работу, и он предлагает руководителю написать за него, естественно, не бесплатно. А рецензии и другие бумажки, собираемые до защиты, — пустая формальность: сами студенты «пишут» рецензии, которые рецензенты подписывают, не читая саму работу.
В таких условиях нужно уж очень постараться, чтобы не суметь закончить вуз — не мытьем, так катаньем можно закрывать сессии, не имея особых знаний. А если ты контрактник, — какой же вуз будет отчислять курочку, несущую золотые яйца? Вот и бытует среди студентов мнение — «поступить сложно, закончить легко».
Как механизм оценки работает в зарубежных вузах
В зарубежных вузах курсовые работы по дисциплине или итоговые квалификационные работы (дипломные, диссертации) набираются студентами на компьютере и сдаются через специальную электронную систему, которая проверяет их на плагиат и обезличивает — делает невозможным для преподавателя узнать, чья эта работа.
Экзаменационные же работы выполняются на специальных бланках и шифруются, прежде чем даются преподавателю на проверку (в отечественных же вузах шифруются только итоговые контрольные, но при желании узнать, чья эта работа, не составляет особого труда).
Вопросы и задания для курсовых и контрольных работ требуют не столько пересказа информации, сколько анализа и применения полученных знаний в различных ситуациях — студент, не занимавшийся самообразованием, не сможет эти задания выполнить.
На некоторые экзамены (так называемые open book exam) даже разрешается заносить литературу и свои конспекты — готовых ответов на экзаменационные вопросы в них нет.
После сдачи курсовых или экзаменационных работ преподавателям отводится разумное количество времени (от нескольких недель до месяца), чтобы эти работы прочитать, оценить по критериям, изложенным в рабочей программе (syllabus) и написать рецензию — обосновать свою оценку.
До того, как результаты будут доступны студентам, определенный процент работ проходит проверку вторым преподавателем, чтобы удостовериться в соответствии выставленных оценок заявленным критериям. В оценке дипломных и диссертаций, помимо научного руководителя студента, обязательно участвует внешний экзаменатор.
Студенты имеют доступ к своим работам и рецензиям на них через электронную систему и, так как они знают критерии оценки, имеют возможность сравнивать свою оценку с заявленными критериями оценки. Нет понятий «ведомость», «зачетная книжка» — студент видит только оценку и рецензию на свою работу, что исключает любые разговоры типа «а у него / у нее же такая оценка, а почему у меня такая?..»
Любая работа может быть перепроверена экзаменационной комиссией, состоящей из внутренних и внешних экзаменаторов. Внешние органы, занимающиеся аттестацией и аккредитацией вуза, также могут перепроверить любую работу на предмет соответствия оценки критериям — обычно это происходит, когда вуз или направления обучения в вузе проходят аккредитацию.
При таком механизме исключается любой соблазн поставить студенту оценку, которую тот не заслужил, — обман может раскрыться на любом этапе перепроверки. А вузы и профессура дорожат свой репутацией, чтобы ею рисковать. Любой студент изначально знает, что без реальных знаний оценку не получить, и никто не сможет помочь «закрыть сессию».
А у нас предлагают законодательно сделать невыгодным преподавателю ставить низкую оценку студенту. Низкая успеваемость у твоих студентов — значит, ты не смог их обучить, значит, ты не достоин своей должности.
Другой важный момент. Ни один уважающий себя вуз не примет на учебу студента, знания которого не соответствуют минимальным требованиям, установленным вузом. Вуз понимает, что такой студент не сможет успешно приступить к усвоению программы. В наших реалиях, когда студенты с низким уровнем подготовки зачисляются в вузы, лишь бы оплатил «суперконтракт» и «двойной суперконтракт», — это тоже открывает просторы для коррупции: студент, неспособный усвоить вузовскую программу, будет искать «ходы-выходы» для закрытия сессии.
Мы уже говорили, что зачастую в отечественных вузах не обеспечивают даже бумагой для размножения материалов для занятий, а также о «морях» документов, требуемых комиссиями. Не выделяются средства для заправки картриджей принтеров, для всяких «баннеров», которыми необходимо украшать кафедры и коридоры. Преподаватели все это делают либо за свой счет, либо за счет… студентов. И это тоже один из видов коррупции: согласитесь, разницы никакой, чьи нужды оплачивает студент для получения незаслуженной оценки, — личные нужды преподавателя или же нужды кафедры или вуза.
Если мы хотим избавиться от коррупции в системе высшего образования или хотя бы ее минимизировать, «собраниями», снятиями с должностей и риторикой в прессе цели не достичь. Необходимо искоренить саму возможность проявления коррупции. И изобретать велосипед для этого тоже не нужно — в рейтинговых вузах, список которых мы хотим пополнить, судя по Концепции развития высшего образования, он давным-давно изобретен и успешно работает.
Комил Джалилов — преподаватель Ташкентского государственного университета узбекского языка и литературы имени А. Навои. Проходил повышение квалификации в Колумбийском университете (Нью-Йорк, США) по направлению «Педагогическая психология и методика преподавания языков» и Международном Вестминстерском университете в Ташкенте по направлению «Теория и практика преподавания и обучения». Работал в Академическом лицее при УМЭД, Академическом лицее при МВУТ, Ташкентском филиале МГУ имени М. Ломоносова. Магистр Института образования Университетского колледжа Лондона по специальности «Разработка учебных программ, педагогика и педагогическое оценивание» по программе Chevening.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
