В Ташкентском городском административном суде началось рассмотрение апелляционной жалобы компании Diyor Biznes («Молочная кухня»). Дело рассматривает судебная коллегия в составе Ироды Мирзаевой, Нилюфар Усмановой и председательствующего судьи Джахангира Джураева. На процессе присутствовал корреспондент «Газеты.uz».
7 июня Чиланзарский административный суд отказал в удовлетворении заявления «Молочной кухни», требовавшей отменить постановление Республиканского центра государственного санитарно-эпидемиологического надзора (РЦГСЭН) Министерства здравоохранения Узбекистана. Суд также взыскал с предприятия государственную пошлину в размере 10 МРЗП (2,02 млн сумов).
Юрист «Молочной кухни» Джалолиддин Исхаков в своем заявлении отметил, что решение суда первой инстанции было «незаконным, несправедливым, необоснованным, вынесенным с нарушением принципов административного судопроизводства, с нарушением норм материального и процессуального права». Он перечислил основания, по которым решение подлежит отмене.
Во-первых, в ходе судебного разбирательства «Молочная кухня» доказала, что РГЦСЭН нарушил сам порядок согласования проверки предприятия. Ответчик не смог представить оснований для проведения проверки. Даже по запросу суда не были предъявлены результаты «риск-анализа».
Во-вторых, суд не дал правовую оценку тому обстоятельству, что заявка на проведение проверки предприятия была согласована с лицом, не имеющим полномочия согласовывать эту проверку, — вместо бизнес-омбудсмана решение подписал его заместитель.
В-третьих, РГЦСЭН грубо нарушил требования закона «Об административных процедурах», в частности, принципы соразмерности и исследования. Центр должен был принимать к рассмотрению только те доказательства, которые имеют значение для правильного разрешения административного дела. РГЦСЭН должен был оценить «каждое доказательство на предмет достоверности, относимости и допустимости и всю совокупность доказательств в части достаточности». РЦГСЭН обязан был исходить из того, что «обстоятельства, которые по закону должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими средствами». Исходя из этих норм, РЦГСЭН не мог взять за основу «предположительные» и непроверенные в рамках проверки сведения о наличии на сопредельной территории скотомогильников, ям Беккери и муфельных печей, и тем более ссылаться на эту не подтвержденную и непроверенную информацию.
При обосновании административного акта административный орган не вправе ссылаться на доказательства, которые не были исследованы или не были приобщены к административному делу в ходе административного производства либо для ознакомления с которыми участникам административного производства не предоставлена возможность, отметил юрист.
«В нашем случае не только нас, но и председательствующего судью сторона ответчика не ознакомила с этими „доказательствами“», — сказал Джалолиддин Исхаков.
В-четвертых, суд нарушил нормы Кодекса об административном судопроизводстве. В судебном заседании в качестве специалистов были опрошены: врач эпидемиолог РГЦСЭН Н. Каршиева и заведующая отделением коммунальной гигиены РГСЦЭН О. Миршина. Их показаниям судья не только не дал критическую оценку, а взял за основу своих выводов по решению.
Однако, согласно статье 22 кодекса, «прокурор, эксперт, специалист, переводчик и секретарь судебного заседания не может участвовать в рассмотрении дела и подлежит отводу, если он… лично, прямо или косвенно заинтересован в исходе дела либо имеются иные обстоятельства, вызывающие сомнение в его беспристрастности». Частью 2 этой статьи установлено, что «Основаниями для отвода эксперта и специалиста также являются: 1) его служебная или иная зависимость в момент разбирательства дела или в прошлом от лиц, участвующих в деле, либо их представителей». Согласно же статье 23, «Отвод… эксперту, специалисту… может быть рассмотрен по инициативе суда».
«Неужели судья полагал, что зависимые в служебном и материальном плане специалисты „не поддержат“ своего прямого руководителя и дадут „объективные“ показания? Эти показания противоречили показаниям представителя кадастровой службы, а также информации, полученной из государственного архива. Но судья, вопреки здравому смыслу, посчитал их показания законными и объективными», — заявил юрист.
В-пятых, главный санитарный врач мог приостановить деятельность компании, но только на срок до 10 дней. И только с целью «предотвращения возникновения чрезвычайных ситуаций, эпидемий и иной реальной угрозы жизни и здоровью населения». Но ответчик, по мнению Джалолиддина Исхакова, не доказал в открытом суде наличие такой угрозы. Следовательно, он не имел права не только прекращать деятельность предприятия совсем или на неопределенный срок, но даже и на 10 дней.
«Судья, прекрасно понимая, что постановлением РГЦСЭН деятельность нашего предприятия прекращена на неопределенный срок (не приостановлена, а именно прекращена) делает вывод о правомерности действий РГЦСЭН. Внимательно прочитайте постановление: в нем нет ограничения срока. В нем есть порядок обжалования в течение 10 дней, в котором имеется оговорка, что обжалование не приостанавливает действие постановления. Можно ли в таком случае считать решение суда обоснованным и объективным?» — задался вопросом представитель «Молочной кухни».
В-шестых, суд установил, что при вынесении постановления руководитель РГЦСЭН берет за основу своего решения «Акт об осуществленном 10 апреля 2019 года санитарном надзоре, а также письмо Агентства по развитию фармацевтической отрасли Министерства здравоохранения от 10 апреля 2019 года». Это означает, что основание для вынесения постановления появилось после проведенной проверки и никак не связано с результатами проверки, считает юрист.
В-седьмых, опрошенные в суде специалисты РЦГСЭН не смогли документально подтвердить наличие объектов «высокой эпидемиологической опасности». Не смогли это подтвердить и опрошенный в суде представитель Агентства по развитию фармотрасли. Сотрудники РЦГСЭН не обнаружили в ходе проверки могильники, печи или ямы, не провели анализ почвы, не представили какие-либо данные об их наличии.
В-восьмых, наличие на территории бывшего Института вакцины и сыворотки каких-либо скотомогильников, ям Беккери и муфельных печей опровергаются официальным ответом службы кадастра Ташкента. Представитель службы Абдухамид Хакимов пояснил, что в кадастровой службе нет и не было сведений о наличии на территории бывшего НИИ таких объектов. Однако, утверждает представитель «Молочной кухни», судья проигнорировал эти показания и не отразил их в описательно-мотивировочной части решения.
В-девятых, в Центральном государственном архиве научно-технической и медицинской документации Узбекистана были подняты все документы деятельности НИИ вакцины и сыворотки за период с 1921 года по 2000 год. В них отсутствует информация об организации либо деятельности в институте или на его территории специальных печей или скотомогильников.
«В-десятых, даже если допустить, что на сопредельной территории предприятия имеются скотомогильники, ямы Беккери и муфельные печи, то возникает вопрос: а кто должен устранить этот недостаток? Почему судья не дал оценку правомерности возложению на нас обязанности по устранению этого недостатка. Не является ли это задачей специальных органов — МЧС, санитарно-эпидемиологических и ветеринарных служб? Если исходить из тех обстоятельств, что территория бывшего НИИ находится в оперативном управлении Агентства по развитию фармацевтической отрасли, то почему РЦГСЭН не провел проверку деятельности этого учреждения? Почему не запретил деятельность агентства?» — спросил юрист.
«Молочная кухня» попросила апелляционную инстанцию отменить решение Чиланзарского административного суда от 7 июня и принять новое решение об отмене «незаконного постановления» Республиканского государственного центра санитарно-эпидемиологического надзора от 13 апреля.
РЦГСЭН
Адвокат ответчика Салим Меликулов подчеркнул, что никаких нарушений со стороны РЦГСЭН не было. Он напомнил, что во время проверки предприятия выявлено нарушение поточности (последовательности) технологического процесса. Кроме того, вход в комнату для переодевания персонала производился через производственный цех, отсутствовала душевая комната и туалет в помещении для переодевания, прачечная и отдельная линия водопровода для очистных работ, сотрудники не прошли медосмотр и другие нарушения.
Во время выступления адвоката судьи начали задавать вопросы.
Суд: Какие основания были для проверки предприятия?
Адвокат: Исполнение закона «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения».
Суд: Где именно находится яма Беккари?
Адвокат: В 40 м от предприятия.
Суд: Где именно?
Адвокат: Рядом с территорией предприятия. Специалисты измеряли расстояние.
Суд: Вы не отвечаете на вопрос. Есть документ, схема, карта? Судя по заключению, из-за скотомогильников вся территория признана опасной.
Адвокат: Я пытаюсь, вы не даете договорить. Специалисты выходили на место, проводили анализы, изучали почву. Там есть одна яма Беккари, один скотомогильник, одна муфельная печь.
Суд поинтересовался, кто дал информацию о возможном наличии скотомогильников на территории НИИ. Адвокат сообщил, что Агентство по фармацевтическому развитию предоставило «секретный» ДСП (документ для служебного пользования). Судья попросил не путать секретную корреспонденцию с ДСП. «Это разные вещи», — сказал Джахонгир Джураев.
Суд: Что будет, если предприятие не выполнит требования вашего постановления?
Адвокат: Мы уже подали заявление в экономический суд о прекращении деятельности предприятия.
Суд: Почему в 2015 году (начало работы «Молочной кухни — ред.) компании дали разрешение, если на территории института имелись скотомогильники?
Адвокат: У нас нет полномочий, это территория НИИ.
Суд: А как предприниматель должен был узнать о существовании скотомогильников, откуда он должен был взять информацию?
Адвокат: Это территория НИИ. Мы не проверяем ее.
Суд: Если эта территория является опасной, то почему вышло постановление Кабмина (проект постановления о создании производственной площадки по выпуску карбопенемов с участием инвесторов из Беларуси — ред.).
Адвокат: Я не знаю, это не в моих полномочиях. Это же выпускает Кабмин.
Суд также поинтересовался, почему за четыре года деятельности предприятия СЭС не выявила никаких нарушений — в поточности технологического процесса, раздевалках работников и других, а также почему было выдано решение при запуске производства. Адвокат ответил, что проверкой занималась районная СЭС, тогда как последнюю проверку проводила республиканская СЭС. Салим Меликулов также предположил, что предприятие могло внести изменения в технологические процессы в рамках реконструкции предприятия.
Юрист «Молочной кухни» Шухрат Каюмов отметил, что это невозможно, учитывая что на предприятии установлено современное турецкое оборудование.
Шухрат Каюмов: Были ли обнаружены нарушения в нашей продукции?
Адвокат: Не знаю.
Шухрат Каюмов: Сертификат ISO что-нибудь значит:
Адвокат: Не знаю.
Шухрат Каюмов: Я скажу, что сертификат ISO 9001 — это сертификат соответствия международному стандарту системы менеджмента качества. Он просто так не выдается.
Представитель Службы землеустройства и кадастра недвижимости Юнусабадкого района Юсупов, присутствовавший на заседании, сообщил, что решением Мирзо-Улугбекского межрайонного суда по гражданским делам все имущество «Молочной кухни» было передано в пользу Госкомимущества. Согласно постановлению Кабмина от 9 апреля 2018 года, территория НИИ была передана на правах оперативного управления Агентству по фармацевтическому развитию, но в сентябре Верховный суд внес протест и отменил решение районного суда. Однако, по словам выступающего, суд не поручил агентству вернуть кадастровые документы «Молочной кухни».
Юсупов: Получается так, что по постановлению Кабмина агентство является владельцами территории, а по решению суда — «Молочная кухня».
Суд: Агентство не является владельцем, территория передана им на правах оперативного управления.
«Газете.uz» стало известно, что узбекско-британская компания Novopharma Plus, размещенная на этой же территории и чью деятельность РЦГСЭН также намеревался прекратить, выиграла дело в Юнусабадском административном суде, но РЦГСЭН подал апелляцию на это решение.
Следующее заседание по делу «Молочной кухни» запланировано на 22 июля.
