В четверг и пятницу в Ташкенте прошла международная конференция «Социальная защита детей в Узбекистане: передовой отечественный и зарубежный опыт» с участием представителей министерств, парламента, экспертов ЮНИСЕФ и общественных организаций.

В Узбекистане около 20 тысяч детей живут в детдомах и интернатах, и более половины детей попали туда из-за социальных и финансовых сложностей в семьях, сообщалось на совещании, организованном ЮНИСЕФ в мае.

Как обеспечить детям семейную опеку и заботу, тем самым создавая наилучшие условия для их развития, как реализовать права детей в контакте с законом, как качественно оказывать социальные услуги, которые действительно необходимы семьям, — анализ этих задач представили сотрудники Колумбийского университета Тимоти Хант и Людмила Ким, международный эксперт по опеке над детьми Стелла Григораш, специалист по правам ребенка Жан Зерматтен и другие. Представляем основные тезисы участников встречи.

От фрагментарности — к целостной системе

В системе социальной защиты детей в Узбекистане участвуют множество органов (шесть министерств, Генпрокуратура, Республиканский центр социальной адаптации детей, Комитет женщин, центр «Оила», Союз молодежи, махалли), и по вертикали выстроены четкие взаимосвязи. При этом, отмечает менеджер Школы социальной работы Колумбийского университета Людмила Ким, нет основного органа, отвечающего за вопросы социальной поддержки семей и детей.

«Мы считаем, что отсутствие одного ведущего органа, возможно, затруднит дальнейшую кадровую профессионализацию людей, работающих в социальной защите», — подчеркнула эксперт.

Результаты оценки, проведенной недавно Комитетом женщин Узбекистана и ЮНИСЕФ, также говорят о необходимости создания единого координирующего органа, ответственного за сферу защиты детей, и развития профессии социального работника.


Фото: УзА.

Кто работает в социальной защите

Людмила Ким отметила пробелы в структуре кадровой системы, выявленные исследованием кадрового потенциала сферы соцзащиты в Узбекистане.

На районном уровне трудится большое количество парапрофессионалов (сотрудники, у которых нет высшего образования в области социальной работы, социологии, психологии, педагогики, права, медицинских наук). Они оказывают услуги без направляющей поддержки со стороны профессиональных социальных работников, которых на этом уровне очень мало. На областном уровне количество соцработников тоже весьма небольшое, сообщила специалист.

Есть инспекторы по профилактике, инспекторы по занятости, выполняющие социальную работу, но они не называются социальными работниками; отсутствуют квалификационные требования к их образованию.

Научный сотрудник Колумбийского университета Тимоти Хант отметил, что в ходе исследования большинство опрошенных высказали туманные представления о том, кто является социальным работником и чем он занимается.

ЮНИСЕФ и Глобальный альянс социальных служб определяют персонал социальных служб как «платные и неоплачиваемые, правительственные и неправительственные специалисты и парапрофессионалы, работающие над обеспечением здорового развития и благополучия детей и семей».

Людмила Ким подчеркнула, что статус профессии социального работника, эффективность его работы не определены законодательно. «В законе „О социальных услугах для престарелых, инвалидов и других социально уязвимых категорий населения“ не указано, что социальные работники — это те люди, которые занимаются предоставлением социальных услуг», — отметила специалист, подчеркнув, что в законодательствах стран СНГ и Европы есть прямые указания и определения социальных работников.

Фото: УзА.

В Национальном классификаторе указан социальный работник с тремя видами образования: высшим, средним специальным и без образования, что не соответствует международным стандартам, требующим минимум бакалавриат, сказала представитель Колумбийского университета.

Отметим, что в июне Национальный университет Узбекистана совместно с ЮНИСЕФ запустил новую программу по профессиональной подготовке социальных работников в сотрудничестве с Колумбийским университетом Нью-Йорка. Неделя обучения сотрудников начнется 22 октября.

Возвращение детей в семьи

Приветствуя усилия органов социальной защиты по реинтеграции, глава представительства ЮНИСЕФ в Узбекистане Саша Грауманн проинформировал, что в настоящее время ЮНИСЕФ работает с Республиканским центром социальной адаптации детей для подержки реинтеграции в семьи и сообщества 130 девочек из специализированного профессионального колледжа в Коканде. Была проведена оценка положения этих девочек, и качество их реинтеграции должно гарантировать, что они не вернутся в это учреждение.

По мнению Стеллы Григораш, оценка состояния и использование возможностей реинтеграции в семью помогли бы сократить число детей с инвалидностью в интернатных учреждениях Узбекистана (19140 детей с инвалидностью на 2017 год, по данным Регионального офиса ЮНИСЕФ по странам Европы и Центральной Азии).

Что стоит за словом «деинституционализация»

Признание, что лучшие условия для роста и развития детей могут быть только в семье, должно подкрепляться комплексными действиями: оценкой наилучших возможностей для ребенка и его возвращением из интерната в семью, мониторингом и поддержкой такой семьи и развитием фостерной (приемной) семьи.

Международный эксперт ЮНИСЕФ Стелла Григораш сделала акцент на необходимости выработки общего видения, стратегии и планов деинституционализации и мобилизации всех заинтересованных сторон к реализации реформы.

Она представила опыт деинстуционализации системы опеки над детьми, накопленный в странах Европы. Он включал комплекс взаимосвязанных, системных мер:

  • раннее выявление и реагирование на риск разлучения ребенка с семьей;
  • развитие услуг по поддержке семьи;
  • целевые денежные пособия для наиболее уязвимых семей с детьми;
  • внедрение механизма гейт-кипинга (контроль на входе в систему);
  • развитие альтернативных форм семейной опеки;
  • реинтеграция детей, воспитывающихся в интернатных учреждениях;
  • закрытие/трансформация интернатных учреждений;
  • внедрение кейс-менеджмента (ведение случая), включая междисциплинарный подход и реагирование на потребности ребенка;
  • постоянный мониторинг и поддержка детей в семьях (в случаях риска оставления ребенка) и альтернативной опеке, как интернатных, так и семейных формах;
  • развитие инклюзивного образования (сектор образования);
  • раннее выявление и вмешательство в случаях инвалидности (сектор здравоохранения).

«SOS-Детские деревни»: поддержка приемных семей

Более 20 лет в нашей стране работает Ассоциация «SOS-Детские деревни», помогая родителям, попавшим в сложную ситуацию, продолжать заботиться о детях и развивая воспитание детей в приемных семьях.

«В этом году я встретился с замечательной приемной матерью в Хорезме, воспитывающей шестерых детей разных возрастов в рамках проекта „SOS-Детские деревни“, — рассказал Саша Грауманн. —  Жизнь детей, о которых она заботится, вполне обычна: они растут в махалле, ходят в школу, смотрят телевизор, играют в футбол на улице».

Чтобы вести эту работу, необходимо определять, обучать и отбирать приемных родителей для детей, проводя мониторинг мер по опеке и обеспечивая поддержку приемным родителям в опеке над детьми, подчеркнул Саша Грауманн.

Международный эксперт программ «SOS-Детские деревни» Андро Дадиани считает очень значимой роль ННО, работающих параллельно с правительством в проведении реформы социальной защиты детей, поддержке семей в развитии родительских навыков, воспитании детей с особыми потребностями и сопровождении приемных семей. Приведя в пример опыт Литвы, Молдовы, Грузии, он отметил, что государство является ключевым проводником услуг и партнером, ответственным за развитие регулирования, стандартов обучения специалистов, новых видов услуг и исследований.

Дети в контакте с законом

«Глобальные исследования показывают, что пренебрежение, воспитание в склонной к преступлениям среде или семье в сложной жизненной ситуации — это факторы, обусловливающие вовлечение детей в антисоциальное и криминальное поведение, — поделился Саша Грауманн. — Потому все наши усилия должны быть сосредоточены на поддержке детей на ранних стадиях, до совершения ими преступления».

Практика стран с историей применения различных мер включает использование образовательных, воспитательных, восстановительных и реабилитационных мер, а не обращение к судебному разбирательству. Эти меры приводят к значительному снижению повторных правонарушений — это не просто меры, применяемые в силу возраста, они действительно работают, резюмировал глава представительства ЮНИСЕФ.

В июле на правительственной встрече судебный эксперт Дильшод Арипов признал, что в стране отсутствует единая система отправления уголовного правосудия в отношении несовершеннолетних. Вместе с этим он отметил, что наблюдается тенденция сокращения количества несовершеннолетних, совершивших преступления (в 2014 году — 2528 детей, в 2016 году — 2059). Из года в год уменьшается и количество осужденных несовершеннолетних, получивших уголовное наказание в виде лишения свободы (в первой четверти 2018 года — 12,7%, в 2017 году — 15,4%, в 2016-м — 18%).

Система отправления правосудия в отношении несовершеннолетних должна обеспечить детям иное обращение по сравнению со взрослыми и учитывать уязвимость детей, считает председатель Комитета ООН по правам ребенка Жан Зерматтен.

Она должна включать:

  • законы, процедуры, органы и персонал;
  • специализированные подразделения в органах внутренних дел, прокуратуре, адвокатских офисах;
  • специализированные суды со специализированными судьями;
  • специализированные услуги, такие как пробация, консультирование, ориентация, терапия;
  • специализированные учреждения для лечения и пребывания.

Жан Зерматтен подчеркнул, что вопрос ресурсов, в первую очередь, людских и технических, имеет решающее значение для создания действенной системы правосудия в отношении несовершеннолетних. Все специализированные подразделения (органы внутренних дел, прокуроры, судьи, юристы, психологи, социальные работники, сотрудники тюрем, команды в специализированных учреждениях) должны быть обучены и знакомы с системой междисциплинарной работы (согласно статье 40 (3) Конвенции ООН о правах ребенка).

«Стратегия по реформированию ювенальной юстиции уже разработана и находится на стадии рассмотрения, — сообщил специалист по правам ребенка ЮНИСЕФ Фуркат Лутфуллоев. — Она дает возможность реформирования в последующие 10 лет… и приведение ювенальной юстиции в соответствие с международными стандартами».


Фото: «Газета.uz».

Очевидно, что на конференции не были озвучены все вопросы, связанные с социальной защитой детей в системе здравоохранения и образования. Тем не менее, задан ориентир на оценку эффективности достижений. Как отметил глава представительства ЮНИСЕФ Саша Грауманн, «эффективные системы защиты детей создаются путем оценки и обсуждения пробелов в существующей системе для предотвращения и реагирования на случаи насилия, жестокого обращения и пренебрежения детьми».

Для редакции интерес представляло бы изучение национального и иностранного опыта социальных и медицинских услуг семьям с детьми с онкологическими и другими тяжелыми хроническими заболеваниями. Эти состояния требуют от членов семей громадных эмоциональных, трудовых и финансовых затрат и могут приводить к значительному ухудшению обстановки в семьях.