В начале марта стали известны инвестиционные ориентиры экономики Узбекистана на 2017 год. За счет привлечения иностранного капитала в 2017 году планируется освоить более 4,5 млрд долларов США. Страна еще никогда «не переваривала» так много зарубежных инвестиций за год. Между тем, вопрос о том, каким образом это поможет ускорить диверсификацию экономики, остается открытым.

Инвестиционные планы на текущий год интересны, прежде всего, тем, что открывают ориентиры общей политики Узбекистана в реализации структурной трансформации экономики. В стратегии действий по развитию страны на 2017−2021 годы намечено увеличение до 2030 года объема ВВП более чем в два раза. Для этого планируется реализовать 657 инвестиционных проектов общей стоимостью около 40 млрд долларов, создать новые свободные экономические зоны, продолжать крупную программу импортозамещения и развивать крупные инфраструктурные проекты. Одна из основных целей программы — диверсификация структуры промпроизводства, которая предусматривает доведение доли промышленности в экономике до 40% против 32,9% в 2016 году.

В 2017 году из намеченных 4,5 млрд долларов зарубежных вложений за счет иностранных кредитов под гарантию правительства планируется освоить 1,854 млрд долларов по 79 проектам, за счет прямых иностранных инвестиций — 2,65 млрд долларов по 120 проектам. Упор на прямые инвестиции, привлекаемые без государственных гарантий, связан с политикой властей удерживать неплохие показатели внешнего долга — 16% от объемов ВВП в 2015 году.

Ориентиры инвестиционной политики на среднесрочную перспективу закладывались в период разгоревшегося в 2014 году экономического кризиса, а значит и кризиса ликвидности на мировом рынке, и это не могло не отложить на нее свой отпечаток.

На заседании правительства в начале февраля Президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев поставил задачу обеспечить экспорт узбекских товаров в 2017 году в объеме 10,8 млрд долларов. В первую очередь, это должно произойти за счет реализации контрактов на поставку сырьевых товаров и продукции передела 1−2 уровня на сумму 7,7 млрд долларов. Именно на эти валютные поступления и рассчитывает правительство, опираясь на выбранный вариант модернизации экономики.

Исходя из структуры экспорта, Узбекистан выбрал стратегию «традиционной специализации» с последующим переходом сырьевых производств на переделы 3−6−го уровня. Логика проста — серьезные сдвиги в экономике в ближайшей перспективе могут произойти только благодаря крупным промышленным и инфраструктурным инвестициям.

Правительство поддерживают и международные финансовые институты. Волатильность цен на хлопок и золото, нестабильная экономическая ситуация на основных экспортных рынках, главным образом в России, а также сокращение денежных переводов у населения не позволят Узбекистану в ближайшее время достичь роста ВВП на уровне 8%, как было последние 10 лет, считают эксперты Всемирного банка. Впрочем, ВБ в январе сохранил прогноз роста ВВП Узбекистана в 2017—2018 годах, оставив его на весьма высоком уровне — 7,4%. В качестве главного аргумента ВБ указывает на крупную государственную программу капитальных инвестиций в экономику Узбекистана.

В 2017 году в рамках программы модернизации планируется завершить проекты стоимостью 2,5 млрд долларов — новизна не в цифрах (в 2016 году страна реализовала проекты на 3,7 млрд долларов), а в том, что портфель был уже сформирован в период экономического кризиса. Автоматизированная система учета электроэнергии в Бухарской, Джизакской и Самаркандской областях, завод по производству автомобильных шин в свободной экономической зоне «Ангрен», организация ферросплавов на «Узметкомбинате» — драйверы нового инвестиционного роста.

Углеводороды и другие ресурсы — в обмен не только на валюту, но и на новые технологии и ноу-хау. Вот кардинальная составляющая стратегии отношений с инвесторами.

Именно с этим фактором связано появление в инвестиционных планах Узбекистана таких проектов, как строительство завода по производству синтетического топлива (процесс GTL) стоимостью 3,7 млрд долларов в Кашкадарьинской области, а также расширение Шуртанского газохимического комплекса за счет вовлечения в переработку синтетической нафты, производимой GTL-заводом. В перспективе также — освоение производства широкой линейки углеводородной продукции высокого передела — олефинов, полистирола и изделий из каучука.

Впрочем, впадать в эйфорию не следует. Новые проекты газо- и нефтехимии, конечно же, потребуют прироста сырьевой базы. Однако за последние годы сразу несколько иностранных компаний заявили о прекращении поисков нефти и газа в Узбекистане. Справляться здесь необходимо, по большей части, своими силами.

Напомним, что к концу 90-х годов прошлого века Узбекистан создал около 150 промышленных производств стоимостью около 2 млрд долларов за счет госкредитов и иностранных займов под гарантию правительства, однако большинство из этих предприятий (наиболее крупные — совместные предприятия «Каолин», «Хобас-ТАПО» по производству неметаллических труб, три завода по производству детского питания в Ташкентской области, несколько гостиниц в регионах) пришлось закрыть или обанкротить из-за неэффективного менеджмента. Из-за бюрократизма, а зачастую незнания реалий внешнего рынка и «маниловщины» так и не удалось запустить эффективное производство и переработку кремния и вольфрама, десятки проектов в машиностроении и электротехнической промышленности.

Безусловно, государство может найти деньги для завершения строительства дорогостоящего проекта, но дальше этот проект должен развиваться и существовать и оправдывать свою эффективность, а это возможно только с привлечением частного капитала или гибкого управления. Инвестиционное развитие Узбекистана постепенно слезает с «сырьевой» иглы, но процесс этот долгий и трудный.